Великий Ван - Николай Аполлонович Байков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тигрица-мать к этому времени уже вылиняла и надела свою роскошную меховую шубу, испещренную черными, бархатисто-атласными поперечными полосами. Всегда напряженный, как стальная пружина, хвост ее также наел пушистую муфту.
С выпадением снега, в середине ноября, когда северо-западный муссон особенно свирепствовал на высотах хребта Лао-а-Лина, тигрица оставила свое логовище на вершине Татудинзы и перешла с тигрятами в нижние ярусы горы, на южные ее склоны, где солнечные лучи прогревали обнаженный гранит, давая тепло и необходимый уют для устройства зимнего логова.
Но и это логово не могло быть постоянным, так как подросшие тигрята и сама тигрица, нуждались в обильном корме, и вынуждены были постоянно кочевать за стадами кабанов, совершавших перемещения в зависимости от наличия кормов в данной местности.
В октябре и ноябре кабаны держатся в дубняках, на южных склонах гор, где жируют на желудях. В декабре и январе, когда созревает кедровый орех и шишки осыпаются дерева, кабаны переселяются в кедровники. Февраль и март – голодное время; стада кабанов разбиваются на группы, по полу и возрастам, и бродят по орешникам и дубнякам.
Старые самцы отделяются от своих стад и ведут уединенный образ жизни отшельников. Так и доживают они свой век, в обществе себе подобных, пока естественная смерть, или властелин тайги, могучий тигр, нe прекратят их печальные безрадостные дни. Ho даже тигр предпочитает охотиться за молодыми так как их легче добыть и мясо их нежнее и вкуснее, и только в крайнем случае, голод заставляет его напасть на старого одиночку, при чем, таежный богатырь, опытный боец дорого продает свою жизнь и защищается с бешеным отчаянием всей накипевшей в нем злобы. Только вполне взрослый и физически сильный тигр, решается вступить с ним в борьбу. Нередко случается, что тигр в этой схватке получает тяжелые раны, превращающие его в инвалида. В этом возрасте клыки кабана вырастают настолько, что концы их загибаются назад и, при нанесении ими ударов, не могут глубоко проникнуть в рану, вследствие чего не производят того эффекта, каким сопровождается удар нормального клыка кабана секача, имеющего форму искривлённого кинжала; но все же, благодаря опыту и постоянной практике владения этим оружием, старый одиночка является отличным фехтовальщиком и опасным противником даже для тигра.
Последний в этой борьбе должен всегда быть на чеку, в полной готовности отразить неожиданный удар клыками, иначе гибель для нападающего неминуема. При необычайной чуткости и осторожности кабана, застать его врасплох, даже для опытного тигра, почти невозможно, а поэтому борьба всегда происходит в открытую, при чем, кабан занимает оборонительную позицию, а тигр старается оседлать своего противника и перекусить ему шейные позвонки. Эта задача не из легких, так как кабан зорко следит за действиями тигра и всегда готов нанести ему смертельный удар одним из своих острых клыков-кинжалов.
Случается, что тигр берет кабана измором, т. е., ложится напротив него на расстоянии десяти шагов и ждет, когда кабан устанет и внимание его ослабеет, тогда он стремительно, как молния, бросается на него, ударом своей тяжелой лапы бьет его по носу и отводит направленный удар клыками, одновременно вскакивает ему на спину и хватает его затылок страшной пастью, острыми клыками, которые проникают в толщу шейных мускулов, разрывая сонные артерии, а коренные зубы, как гигантские клещи ломают шейные позвонки; в это время правая передняя лапа, вооруженная острыми когтями, как таран падает на длинное рыло кабана и сворачивает ему голову на сторону.
Первое движение кабана – это бросок вперед, но тяжелый всадник тормозит его своими задними лапами по земле, а голова, свернутая на бок, не дает ему бежать. Весь процесс борьбы не продолжается и одной минуты. Кабан ложится на бок и испускает дух под тяжестью двадцатипудового противника.
Но если тигр промахнулся и не успел захватить затылок кабана в свою пасть, тогда борьба затягивается на неопределенное время, иногда на час и на два, в зависимости от сил и опытности обоих бойцов. Иногда же, весьма редко, борьба кончается ни в чью, тогда оба противника расходятся, унося на себе следы отчаянной борьбы, в виде глубоких ран от трехгранных кинжалов кабана и серповидных когтей гигантской кошки.
Со свиньями и молодыми кабанами взрослый тигр справляется легко и поэтому свинина является его главной пищей.
Тигр держится обыкновенно возле кабаньего стада и берет себе на обед любого кабана. Он следует за этим стадом, куда бы оно ни двинулось, пока не уничтожит всех до одного.
X. Отец Вана
Наступил ноябрь. Суровая зима покрыла горы, долины и леса своим белым пушистым ковром. Ледяное дыхание полярных пустынь Сибири, перевалив Хинган, прокатилось к берегам Ниппонского моря. Звери и птицы тайги перекочевали на южные склоны гор, на солнопеки, где яркое солнце грело своими живительными лучами настолько сильно, что снег совершенно не держался, обнажая почву и гранитные россыпи, усыпанные спелыми желудями и орехами. Медведи и другие впадающие в зимнюю спячку звери залегли в свои берлоги до весны и снежные сугробы скрыли их от мира под белым, непроницаемым для мороза, саваном.
Урожай желудей и орехов был обильный и кабаны держались в дубняках предгорий Ляо-а-лина, группируясь в некоторых местах многочисленными стадами в насколько сот голов.
За этими стадами, в район горы Татудинзы, пришли и тигры, так что на небольшой сравнительно площади, в несколько сот квадратных километров, их собралось несколько десятков.
Среди этих хищников особенно выделялся своей величиной один старый самец, богатырь по сложению, чрезвычайно грузный и массивный. На широком лбу его и на затылке просматривались иероглифы «Ван» и «Да», т. е. «Великий Князь». Ему повиновались все тигры. Жил он одиноко в каменных трущобах Татудинзы, изредка совершая набеги в долину, где паслись многочисленные стада кабанов, изюбрей и коз. Нередко он овладевал чужой добычей, при чем, хозяин, будь то старый почтенный тигр, или тигрица, молчаливо уступали ему дорогу, предоставляя своему владыке право на свое не только движимое, но и недвижимое имущество, так ему уступалась и пещера, им облюбованная. Власть его была не ограничена, и он спокойно принимал все знаки почтения к себе и уважения, как нечто должное.
При встрече с ним, все его подданные сходили с дороги и почтительно в сторонке ожидали его
