Вождь против фюрера. Пьесы - Вячеслав Давыдов (Барух)

ЛЮСЯ (смеясь и собирая осколки). Это на счастье. Ничего страшного… Вот до чего может довести твоя пессимистическая философия. В следующий раз будешь думать о смерти меньше… Неси поднос в комнату.

Слава заносит в большую комнату посуду. Следом за ним Люся вносит чайник и заварку. Евгений, неожиданно о чем-то вспомнив, бежит на кухню и возвращается с пирогом, который торжественно ставит на стол на специальном блюде.

ЕВГЕНИЙ. У нас есть к чаю превосходный пирог с яблоками. Советую отведать. Пальчики оближете.

Все дружно набрасываются на пирог.

Голоса: С огромным удовольствием! Надо попробовать! Какой аромат! Обо мне не забудьте! Никогда такого не ел! Круто! Настоящее чудо! Кто же его так вкусно приготовил?

ЕВГЕНИЙ (показывая в сторону Нади). Благодарите Захарову. Вот кто автор этого роскошного творения.

НАДЯ (смущенная и довольная успехом своего пирога). Пирог как пирог. Ничего особенного…

Слышен звонок. На мгновение все затихают.

ЕВГЕНИЙ. Кто бы это мог быть? Предкам как будто бы рано…

ЛЮСЯ. А вдруг это Света? Помнишь, Женя, – пришла телеграмма…

ЕВГЕНИЙ. Всё может быть… (Обращаясь к гостям.) Прошу соблюдать спокойствие. Мы с Люсей пойдем на разведку.

Евгений и Люся идут в прихожую и открывают дверь. В квартиру робко заходит Света. Она выглядит несколько утомленной после дороги. В одной руке держит небольшой чемодан, в другой – дорожную сумку.

СВЕТА. Здравствуйте… Здесь живут Никифоровы?

ЛЮСЯ. Здесь. Проходите…

СВЕТА. А где Владимир Васильевич и Валентина Ивановна?

ЕВГЕНИЙ. Их еще нет. Но вы заходите, раздевайтесь…

СВЕТА. Спасибо.

ЛЮСЯ. Вы, наверное, Света?

СВЕТА. Да. Вы получали телеграмму?

ЛЮСЯ. Сегодня. Мы вас ждали.

СВЕТА. Тебя зовут Люся?

ЛЮСЯ. Да. А это мой брат Женя. Мы отмечаем день его рождения.

СВЕТА (протягивая Евгению руку). Очень приятно. Поздравляю. (Снимает пальто.)

ЕВГЕНИЙ. Спасибо. Мы тоже рады… вашему приезду. Разрешите ваше пальто. Вещи пока можно оставить в прихожей… Предлагаем сразу за стол. Вы прибыли вовремя. Мы только что приступили к чаю.

СВЕТА. Спасибо. Чай поможет мне согреться.

Евгений, Люся и Света переходят в большую комнату. Наступает молчание. Все с любопытством смотрят на Свету, ожидая, что она скажет.

СВЕТА (смутившись и обращаясь ко всем присутствующим). Добрый вечер… Я, наверное, некстати… Как говорят, с корабля на бал…

ЕВГЕНИЙ (весело). Очень даже кстати. (Представляя Свету.) Это Света… наша родственница… то есть, троюродная сестра. Прибыла только что из… забыл название.

СВЕТА. Елабуги.

ЕВГЕНИЙ. Да, да, Елабуги… Прошу принять ее в нашу компанию. (Свете.) Это мои друзья: Оля, Надя, Саша, Слава, Николай. Люся, нужна еще одна чашка с блюдцем.

ЛЮСЯ. Может, Света хочет есть?

СВЕТА. Нет, есть не хочется. Только чай.

ЛЮСЯ. Я мигом. (Бежит на кухню и возвращается с прибором.)

СВЕТА. Спасибо за приглашение. Но сначала я хотела бы привести себя в порядок после дороги.

ЕВГЕНИЙ. О чем может быть речь!

ЛЮСЯ. Идем в мою комнату!

Света и Люся на время выходят. Остальные в их отсутствие молча пьют чай. Через несколько минут они появляются снова. Света выглядит заметно бодрее.

СВЕТА (весело). Ну вот, всё в порядке. Можно пить чай. (Садится за стол.)

ЛЮСЯ (наливая Свете чай). Чай у нас не какой-нибудь, а индийский.

СВЕТА. Я индийский никогда не пила. С удовольствием попробую…

Небольшая пауза.

САША. Однако же, любопытное название у города – Елабуга.

СВЕТА. А разве вы никогда не слышали о нем?

САША. Не приходилось.

ОЛЯ. Слышим впервые.

СВЕТА. О, наш город очень старый. Ему уже больше 400 лет.

ЕВГЕНИЙ. А Москве больше 800.

ОЛЯ. Древнее в два раза.

НИКОЛАЙ. А где он, интересно, находится?

СВЕТА. В Татарии, на реке Каме. У нас такие красивые места…

ЕВГЕНИЙ. Думаю, что наше Архангельское в Подмосковье не хуже.

СЛАВА. А есть ли в Елабуге достопримечательности? Какие-нибудь памятники, старинная архитектура?

СВЕТА. Да, у нас есть Чортово городище. Оно стоит на высоком берегу Камы, там, где впадает в нее река Тойма. В десятом веке сюда пришли волжско-камские болгары и построили здесь каменную цитадель с четырьмя круглыми башнями по углам. Одна из башен сохранилась и производит довольно внушительное впечатление. Болгары занимали крепость четыре столетия, а в семнадцатом веке в ней основали женский монастырь. А в 1780 году, при Екатерине II, Елабуга стала уездным городом.

САША. А что-нибудь новое построено в вашем городе? Имеется ли какая-нибудь промышленность?

СВЕТА. У нас есть арматурный завод, предприятия, выпускающие строительные материалы и пищевую продукцию. В районе добывают нефть.

НАДЯ. А как с образованием? Есть куда пойти после школы?

СВЕТА. Есть! В Елабуге находится пединститут, есть культпросвет и медицинское училища.

СЛАВА. А как насчет музеев?

СВЕТА. О, у нас есть Дом-музей знаменитого художника-пейзажиста Шишкина. Он родился в нашем городе…

ЕВГЕНИЙ. Вот это новость!

СВЕТА. Но Елабуга знаменита не только этим…

ЛЮСЯ. Чем же еще?

СВЕТА. Разве вы не знаете?

ЕВГЕНИЙ (отвечая как бы за всех). Увы, не знаем. Мы люди темные…

СВЕТА. В нашем городе прожила последние дни своей жизни и похоронена поэтесса Марина Цветаева.

Голоса: Марина Цветаева? Потрясающе! Даже не знали… А как она попала в Елабугу?

СВЕТА. Цветаева была эвакуирована из Москвы в наш город в первый год войны. Здесь она покончила с собой 31 августа 1941 года.

СЛАВА. Отчего?

СВЕТА. Были причины… Это самый траурный день в моей жизни.

НАДЯ. Значит, у вас в городе ее могила?

СВЕТА. Да, но в каком месте кладбища – никто сказать не может.

ЕВГЕНИЙ. Почему?

СВЕТА. Видимо, время было такое, военное. Похоронили наспех и не догадались отметить ее могилу.

СЛАВА. И даже надгробия нет?

СВЕТА. Надгробие есть. У восточной стены кладбища, где предполагается место ее захоронения… Как трагически сложилась ее судьба! Не случайно в стихах она много писала о смерти…

СЛАВА. Я бы их почитал…

НАДЯ. Я тоже. Но ее сборник мне нигде не встречался.

СЛАВА. Да, попробуй достать… Это такой дефицит!

ЕВГЕНИЙ. Вот у меня… (Вдруг останавливается и смотрит на Николая).

ОЛЯ. Что у тебя?

ЕВГЕНИЙ (не договаривая начатую фразу). Да так, ничего особенного…

СВЕТА. Я только один раз в жизни держала томик Цветаевой в руках. Мне его дали всего на один день. И я всю ночь не спала, переписывала ее стихи…

ЕВГЕНИЙ. Какое самопожертвование!

СВЕТА. Никакой жертвы не было. Просто очень хотелось иметь у себя цветаевские стихи… Впервые я услышала ее стихи на литературном вечере в нашей школе, когда я училась в девятом классе. Их читал один приезжий артист из Казани. Для меня это было настоящее откровение, нет, больше – потрясение! С тех пор Марина Цветаева стала моим самым любимым поэтом.

ОЛЯ. И чем же она тебя так потрясла?

СВЕТА. Чем? Попробую объяснить… Когда-то, в школьные годы, я сама сочиняла стихи, и, признаюсь, они многим нравились. Я даже серьезно помышляла стать поэтессой. Но когда я впервые познакомилась с Мариной Цветаевой, то поняла: мои стихи ничто в сравнении с ее стихами. Больше всего меня поразило то, что они оказались удивительно близкими мне по духу. В поэзии Цветаевой я нашла то, что пыталась, но не могла выразить в своих стихах. Она захватила меня обнаженной пламенностью своей души и страстно выраженной любовью к России. Цветаева писала на пределе своих душевных сил и возможностей, и кажется, будто чувства в ее стихах льются через край… Хотите, я прочту одно из ее стихотворений, которое мне особенно нравится?

Голоса: Хотим! Конечно! Послушаем! Какое?

СВЕТА. Вот оно. (Волнуясь, читает стихи Цветаевой.)

Уж сколько их упало в эту бездну,Разверстую вдали!Настанет день, когда и я исчезнуС поверхности земли.Застынет всё, что пело и боролось,Сияло и рвалось:И зелень глаз моих, и нежный голос,И золото волос.И будет жизнь с ее насущным хлебом,С забывчивостью дня.И будет всё, как будто бы под небомИ не было меня!Изменчивой, как дети в каждой мине,И так недолго злой,Любившей час, когда дрова в каминеСтановятся золой,Виолончель, и кавалькады в чаще,И колокол в селе…Меня, такой живой и настоящейНа ласковой земле!К вам всем (что мне, ни в чем не знавшей меры,Чужие и свои)Я обращаюсь с требованьем верыИ с просьбой о любви.И день, и ночь, и письменно, и устно:За правду да и нет,За то, что мне так часто слишком грустно,И только двадцать лет,За то, что мне – прямая неизбежностьПрощения обид,За всю мою безудержную нежностьИ слишком гордый вид,За быстроту стремительных событий,За правду, за игру…Послушайте! —Еще меня любитеЗа то, что я умру.

По окончании чтения стихов все в течение минуты сидят в полной тишине, которая вдруг прерывается аплодисментами.