Не (его) игрушка (СИ) - Свит Кэти

Чуть позже позвоню Злате, попрошу приехать и привезти вещи. Покормить Рыжика, он снова останется в квартире один.

Как хорошо, что перед той аварии, в которую попала в начале беременности, я оставила подруге ключи от квартиры! Точнее, перед отпуском. Который я провела не на Бали, а под пристальным вниманием Габриеля.

Так! Срочно прекращаем думать о нем! Сейчас снова начну тосковать, корить себя, что не добилась честного разговора. Ушла, не дочитав записку до конца.

До сих пор решимости не хватило снова открыть злосчастный лист бумаги и ознакомиться с содержимым. До сих пор при воспоминании мужчины болит сердце и ноет в душе.

Чемодан с купленной для меня одеждой так и остался не распакованным. У меня так и не появилось сил его разобрать.

Это же нужно будет все вспомнить… А я слишком сильно скучаю по нему, никак не могу его отпустить.

Ворвался, блин, вихрем в мою жизнь, перевернул её вверх тормашками и исчез! Точнее, покинул.

А теперь мне все расхлебывай одной…

Но я не жалею о том, что у нас было. Габриель показал, что бывают другие мужчины. Те, от которых у меня мурашки бегут по коже и от которых спирает дыхание.

А наша с ним прощальная ночь… То, как мы после множества оргазмов рухнули на кровать и уснули в обнимку?

Сладко так было тогда…

Но почему же мне снова так больно? Почему это все случилось со мной? Почему?..

Делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю, смотрю на то, как капает лекарство внутри системы. Мне нельзя о нем думать. Нельзя вспоминать.

Иначе я просто не выдержу…

Лучше уж буду считать капли, минуты, обои рассматривать, искать птиц за окном. Да что угодно! Только бы сбежать от своих мыслей!

Меня положили на четвертый этаж, в отделение гинекологии. Новое здание, палата на четверых.

Сейчас нас в ней находится двое. Но мы обе молчим, ни у кого нет желания говорить.

Одну из соседок отпустили до утра домой, я ее даже не видела. Третья койка пустая, а на четвертой лежит девушка после выкидыша. Плачет. Её в ближайшее время должны повезти на чистку.

Настроения нет. Мне до невозможности тошно. И страшно. Такие отвратительные чувства, от которых как ни стараюсь, уйти не могу.

Когда я увидела пятно крови на своих трусиках, то перепугалась до ужаса! Я даже забыла зачем пришла в туалет.

Ноги перестали держать, в горле застрял ком. Держалась за стену, чтобы не упасть.

Как хорошо, что в таком состоянии меня нашел не кто-то другой, а Злата!

Не помню как мы с ней дошли до пока ещё моего кабинета, как подруга вызвала "скорую". Помню лишь ее взволнованное лицо и строгий наказ: лежать!

Легла на диван и лежала. С ужасом и надеждой на чудо ждала врачей.

А потом наступил сущий ад. С приездом "скорой" рядом с моим кабинетом столпились все кому не лень. Сообщили шефу. Он оставил все свои дела и тут же прибежал.

Пытался выгнать бригаду, не дал им оказать мне первую помощь, сыпал угрозами и устроил настоящий концерт.

Ничего не оставалось, как подняться и под громкие крики Михаила, что на работу могу не возвращаться, под руки с медработниками я покинула офис.

Злата осталась там.

Начальник ещё долго кричал что-то вслед. Но я уже его не слушала.

И так довел до белого каления…

Медики крайне серьезно осмотрели меня уже в автомобиле. Вкололи какой-то препарат, сказали всю дорогу лежать на кушетке.

Только в карете "Скорой помощи" я, наконец, начала окончательно осознавать что произошло.

Меня положат в больницу. На работу могу больше не выходить, Михаил не допустит моего присутствия в офисе.

Мужчина совсем обезумел со своей тупой местью! Или крыша поехала у него вконец?

Это же кем надо быть, чтобы вытворять такое? Идиот! Самый настоящий кретин!

Но на него у меня сейчас нет даже капельки злости. Слишком высокой может быть цена.

Нет. На эту работу больше я не вернусь! Иначе уж точно потеряю ребенка! Если ещё не потеряла…

Михаил рано или поздно, но добьется своего. Доведет меня до нервного срыва, а потом ещё, действительно, уволил по статье.

Если уж он медикам не дал меня осмотреть, то о чем можно говорить дальше?

Тварь, а не мужчина!

Бригада работников "скорой" тем временем не сидела без дела, они позвонили диспетчеру, определились с больницей, в которую отвозить.

В очередной раз уточнили, все ли со мной в порядке. Я кивнула.

Захлопнули дверь с грохотом, сказали держаться, завели двигатель и мы тронулись в путь.

Выехали на трассу, включили "мигалки" и помчали на всех парах, минуя пробки и светофоры.

Старая машина трясется, подскакивает на кочках, внутри все дребезжит. Такое чувство, что развалится прямо посреди дороги!

Как же мне было страшно!.. Не за себя, за малыша!

Слезы от безысходности лились из глаз, как ни пыталась не могла их остановить. Если я потеряю ребенка, то никогда себе этого не прощу! Никогда!

Михаил гад! Вон до чего довел своими скандалами и угрозами!.. И почему только я все принимаю близко к сердцу…

И что же мне дальше делать?.. Как жить?..

На ЧТО жить?!!

Отложенных денег не хватит и на пару месяцев. У меня же кредит за квартиру!

Паника накрывает новой волной.

Не думать о плохом! Не думать!! Не думать!!!

Все будет хорошо! Лишь бы спасли малыша!

Важнее ребенка ничего нет ценнее.

Поглаживаю рукой живот, пытаюсь унять разрастающийся страх. Второй крепко держусь за поручень, чтобы не завалиться на повороте.

Я найду как заработать деньги! Руки есть, мозги тоже, уж придумаю что-нибудь.

Не возьмут в одно место, буду пробовать устроиться в другом. Кто-то, да согласится!

Я на любую работу согласна, лишь бы платили. Полы при необходимости тоже могу пойти мыть!

Но лучше все же найти что-то другое.

Все вопросы решаемы! Михаил ещё пожалеет, что довел меня до подобного состояния!

Лицо начальника всплывает перед глазами, жгучая ненависть к нему просыпается в душе.

Сейчас это не важно! Забудь!

— Мой маленький, мой любимый малышик! Прошу тебя, держись! — молю сквозь слезы. Голос дрожит, паника зреет. Я никак не могу возобладать с эмоциями, что бьют через край.

— Мамочка больше не пойдет на эту ужасную работу! Нас с тобой никто не обидит! Ты только, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не умирай!

Шепчу, глотаю солёную влагу. Невыносимое отчаяние рвет душу на части. Сердце в клочья.

Страшно и до невыносимости плохо. Просто чудовищно осознавать, что внутри тебя в любой момент может оборваться жизнь маленького человечка. По твоей вине.

И ты не в силах ничего изменить. Не в силах исправить…

Ни почувствовать, ни остановить.

Все, что осталось, молиться. Именно это я и делаю.

Прошу своего малыша остаться со мной. Дождаться помощи. Совсем скоро мы приедем в больницу. Там нам обоим помогут! Спасут!

Как же мне плохо… Как страшно…

Чувствую, что во всем мире я осталась одна. Поддержки ждать неоткуда.

Перекошенное от злости лицо начальника встаёт перед глазами, аж передёргивает. Бррр!

Пытаюсь прогнать навязчивый образ, но он не желает уходить из моей головы. В ушах до сих пор стоит его крик.

— Уволю! По статье! Ещё и должна останешься! — и машет договором, зажатым в руках. — Вернись немедленно! Доделай работу! Мне утром будет нужен отчет!

Меня начинает трясти. Губы дрожат, зуб на зуб не попадает. Холодно.

Паника накатывает волнами, становится трудно дышать. Перед глазами темнеет. Меня уже всю начинает трясти.

Обхватываю себя ледяными руками, делаю успокаивающие глубокие вдохи. Не помогает. Рыдания прорываются наружу, усиливается дрожь.

Я не замечаю ни как карета "Скорой помощи" замедляет скорость, ни как мы заезжаем на больничную территорию, ни как распахивается дверь.

Закрываю глаза, сквозь слезы шепчу что-то. Сама даже не понимаю до конца что.

— Девушка! — настойчивый голос медработника прорывается сквозь пелену безнадёжности и страха. — Вам плохо?