Ты мой! Игры в сторону... - Галина Колоскова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Счастливая, выскочившая из машины Алиска и чёрный как туча, Павел.
Короткий вопрос:
– Кто это был? – не имел значения.
Бывший муж видел сытое довольство любимой женщины. Желваки ходили на скулах. Глаза полыхали огнём. Рельефные губы сжаты в линию. Договориться с мужчиной в таком настроении невозможно.
Деваться некуда. Решение пришло мгновенно. Скоро он подобреет или наоборот.
Мамина территория, без лишних глаз и ушей, идеальное место для его первой встречи с сыном.
– Доча, ты поднимешься одна?– Умоляющий взгляд серых глаз.– Нам с папой нужно поговорить.
– Хорошо.– Тонкие руки на шее, наклонившегося для поцелуя отца. Тоненькие ножки на цыпочках.– Папа, я тебя очень люблю.
Всякий раз бьют по сердцу правдой. Светличный идеальный отец. Нина знает сама, как он подкупает харизмой, внимательностью. Не расскажешь ребёнку, чего стоит каждый раз отвоёвывать у отца благосостояние семьи. Она не сказала, что возможно Павел будет вместе со всеми ужинать. Неизвестно, чем закончится предварительный разговор.
Они выждали минуту, оба провожая глазами скрывшуюся в подъезде девочку.
– Так кто сидел за рулём майбаха?– Повторный вопрос, но в этот раз с нескрываемой яростью.
– Тебя совершенно не касается моя личная жизнь.– Нина усмехнулась в чёрные злые глаза.– Я семь лет, как замужем за другим мужчиной.
– Который погиб! Ты вдова.
Нина выгнула ноздри.
– Стас жив здоров, я это знаю!
– Сбежал от троих детей или осточертевшей жены?– Павел скривил губы, зная, что делает больно.– Я не сбегал.
– Ты просто сделал жизнь рядом с тобой невыносимой.– Она вскинула голову, гордо выпрямив спину.– Ушла я сама!
– А теперь обраточка прилетела?– Он нарочито выражался её словами, желая ударить больнее.
Нина несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь себя успокоить. Светличный высказал версию, не раз за последнее время посещавшую её собственную голову, и прекрасно знал это. Они всегда умело просчитывали друг друга.
Последнее, что она станет делать – делиться с бывшим мужем опасениями.
– Будем говорить о Стасе или перейдём к нашему делу?
Он, ухмыляясь, повторил то, что предложил днём:
– Кошка, ты знаешь, в каком месте я готов вести переговоры.
– Я уже говорила – секс между нами возможен лишь на том свете.
– Твой выбор?!– Он показательно развёл руками. Бровь поползла вверх.
Нина качнула головой. Что творилось в его самонадеянной голове? Как будто она зарабатывает лишь для себя.
– Конечно, мой.- Категорично резко.
Безразличие со смуглого лица как корова слизала. Он заговорил жёстко, слогами с упором на середину первой фразы.
– Захочешь жить сытно – приползёшь. Дочь я всем обеспечу.
Она согнула руку в локте, сжав кисть в кулак, положив вторую вовнутрь в красноречивом жесте.
– Не с моим характером. Светличный. Ты так и не понял, что я вернусь в тепло и стану питаться овощами с рисом, но никогда под тебя не прогнусь.
– Подумай о детях! – сместил он давление в другую точку. – Алиса через несколько лет сама станет выбирать, с кем жить.
Нина усмехнулась. Это могло сработать годами раньше, но не теперь.
– Именно о них я сейчас думаю. – Она вскинула взгляд, отметая любые сомнения в порядочности мужа. – Стас вернётся, и как мы станем смотреть ему в глаза? Лиска не только взрослеет, но и умнеет. Совсем скоро она сможет разобраться кто из нас прав.
Павел опустил слова о будущем дочери, вернувшись к тому, что бесило сейчас:
– В мои же глядишь сейчас, или с тем богатеньким мальчиком вы книжки читали?
Он протянул руку, желая ухватить её локоть. Нина сделала шаг назад
– Опять не твоё дело.– Она тяжело вздохнула, переходя к главному.– Хочу предложить тебе кое-что равноценное, обеспечивающее моей семье безбедную жизнь надолго. – Мечта высказанная вслух: – Если ты, в конце концов, оставишь меня в покое.
Он хмыкнул, покачивая головой. Его мечта была прямо противоположной и, как он считал, намного реалистичней.
– Это невозможно. – Опять по слогам. – Хочу именно тебя и обязательно получу! Ждать я умею. – В чёрных глазах промелькнула мольба, но тут же сменилась надменным одолжением.
Спаситель, готовый на самопожертвенное одолжение, заранее перекладывал вину на неё:
– Скажешь – разведусь и снова поженимся. Мальчишек приму, как своих и никогда не обижу. – Он махнул рукой. – Ничего другого можешь не предлагать.
– Сначала дослушай.– Шатенка выдохнула через щёки. Самые трудные переговоры в жизни проходили на свежем воздухе тёмной улицы, под любопытные взгляды соседей. – Мне очень трудно начать, поэтому лучше не перебивай.– Долгая пауза, а после единственно правильное решение.– Чем сто раз услышать, лучше один увидеть. Сейчас мы поднимемся...
Нина сделала пару шагов вперёд и взялась за блестящую ручку подъездной двери.
Он широко улыбнулся, с надеждой в чёрных глазах:
– Приглашаешь на ужин? Поздороваться с тёщей?
Она хмыкнула. Порой Светличный вёл себя как наивный ребёнок.
– Увидишь. Идём. Там решишь.
Нина не стала открывать вход в квартиру ключом, а позвонила.
Дверь распахнула Алиса. Она наблюдала в окно за разговором родителей и была очень довольна. Больше не надо врать: ни матери, ни отцу.
– Папа, поешь с нами?– Она потёрлась головой о руку Светличного и отправилась на кухню предупредить бабушку.
– Ну, показывай, свой козырь, не тяни. – Светличный усмехался, ожидая кипы счетов или чего угодно, но только не того, кого увидел.
– Троша, Клим, мама дома!– Позвала шатенка сыновей, явно заигравшихся в детской.
– Всё-таки, Трофим!– Хохотнул «бывший», слышавший не раз имя в контексте размышления о будущем сыне.
Довольная ухмылка себялюбца возомнившего, что его предложение о замужестве принято, сменилось на растерянное недоумение при виде Трофима.
Два мальчика, светлый и тёмный, как день и ночь, с глазами отцов и один из них с его, Павла взглядом.
Он пошатнулся и рухнул на пуфик у самой двери в углу прихожей.
Полная тишина. В конце коридора тёща в фартуке с полотенцем на плече, няня и Алиса.
Все глаза устремлены на него.
Светличный молчал, не зная, что сказать. Как отреагировать на зажатое между рёбер сердце, бьющееся через раз, на шум в ушах, внезапную боль в висках, на желание выть от горя и счастья? Всегда сам всё разрушает, отказываясь от того, что любит. Желание угодить родителям стоило потери самого ценного в жизни. Высокая, худая женщина
