Борьба с контрреволюцией в Москве. 1917-1920 гг. - Вячеслав Антонович Клименко

29 января 1918 г. в целях совершенствования организационных основ милиции и руководства ею Президиум Моссовета утвердил Положение о народной милиции г. Москвы{47}, согласно которому административными вопросами управления городом ведал комиссар по гражданской части, а охраной Москвы — комиссар по наружной охране.

Административно-законодательным органом оставался Совет милиции, созданный еще в ноябре 1917 г., исполнительными органами являлись участковые комиссариаты во главе с участковыми комиссарами, назначавшимися Советом милиции и утверждавшимися райсоветом.

Положение упорядочило также структуру участковых комиссариатов, которые теперь состояли из трех отделов: уголовно-следственного, административного и наружной охраны. Каждый отдел был самостоятелен, но в то же время имел возможность координировать свои действия с действиями других отделов при выполнении единой задачи. На комиссариаты возлагалось решение вопросов приема и увольнения милиционеров.

Несколько изменились функции Московской уголовно-розыскной милиции. Теперь она становилась составной частью общей милиции, а ее комиссар, большевик К. Г. Розенталь, получил право самостоятельного проведения различных операций без предварительного согласования с руководителем угрозыска.

Неустанную заботу о новой милиции проявлял В. И. Ленин. Как вспоминал первый начальник Главного управления милиции НКВД РСФСР А. М. Дижбит, при обсуждении Положения о милиции В. И. Ленин спросил наркома внутренних дел Г. И. Петровского о форме одежды для милиции. «Мы переглянулись с Г. И. Петровским, так как о форме милиции мы не подумали. Уловив наше смущение, В. И. Ленин сказал: «Нет, товарищи, без формы нельзя. Милиционер должен отличаться от обывателя. Подумайте над этим». Вскоре милицейская форма одежды была разработана и утверждена.

В. И. Ленин интересовался также жизнью и бытом работников милиции. Однажды, выйдя из машины на углу Большой Серпуховской улицы и Добрынинской площади, он подошел к постовому милиционеру Левашову. «Я думал, — рассказывал Левашов, — что Ленин заметил какой-нибудь промах в несении службы и решил сделать мне замечание. Но я ошибся. Владимир Ильич, правда, расспрашивал меня и о службе, и о борьбе с хулиганами и ворами, но больше всего он интересовался моей семьей, детьми, не забыл спросить и о том, сколько я зарабатываю и как живу. Я все рассказал ему, как есть: что плохо одеты и обуты, что не хватает хлеба, но что мы Твердо верим в хорошую жизнь, которая придет. Ленин задумчивым взглядом смотрел на меня, слушая мои бесхитростные слова, потом пожал мне руку и уехал»{48}.

Важное значение в деле укрепления милиции имела работа по повышению уровня профессиональной и политической подготовки ее сотрудников. МК партии большевиков особое внимание обращал при этом на изучение милиционерами Конституции РСФСР, декретов Советской власти, партийных документов.

В мае 1918 г. открылась первая месячная школа командного состава, а с декабря стала работать специальная школа при Главном управлении милиции.

Меры по укреплению московской милиции были весьма своевременными. Обстановка в городе продолжала оставаться сложной. Бандиты обнаглели до того, что на Воробьевых горах напали на комиссара Первого тверского комиссариата Яхонтова. Отняв деньги, они высадили его из автомобиля и затем на этой же машине скрылись. Буквально среди белого дня бандиты напали на Арбатско-Пречистенскую районную думу. Ворвавшись в здание и крикнув присутствующим: «Руки вверх!» — они заставили кассира открыть сейф и взяли деньги.

Преступники грабили также церкви. Например, они похитили украшения с иконы Иверской божьей матери в часовне у Кремлевских ворот.

В январе 1918 г. воры очистили патриаршую ризницу в Кремле.

30 января патриарший ризничий архимандрит Арсений обнаружил, что находившаяся в центре зала третьего яруса колокольни Ивана Великого восьмиугольная витрина с дорогими крестами и панагиями вскрыта и почти пуста. Он бросился к громадным шкафам, где хранились серебряные изделия, и увидел, что и здесь похозяйничали грабители: многие наиболее ценные вещи они похитили.

Неизвестные унесли драгоценности с Евангелия Нарышкиной, золотые сосуды Екатерины II, сосуды из нефрита, изделия из кости, а также вещи, усыпанные бриллиантами, и многое другое.

Это были высокохудожественные произведения искусства, являвшиеся народным достоянием. Поэтому в феврале 1918 г. вопрос об ограблении рассматривался на заседании Президиума Моссовета, который обратился к организациям и гражданам с просьбой содействовать розыску похищенных сокровищ.

Московская уголовно-розыскная милиция проделала большую работу, прежде чем в одном из магазинов Верхних торговых рядов была обнаружена часть украденного жемчуга. Окончательно распутать преступный клубок помогли события, которые произошли далеко от Москвы.

В марте 1918 г. саратовский угрозыск за попытку продажи золота в слитках задержал двух мужчин. Затем следствие выяснило, что арестованный помощником начальника уголовно-розыскной милиции И. А. Свитневым некий Самарин на самом деле является рецидивистом из Москвы К. Полежаевым. В ходе обыска на его квартире за обоями в стене нашли искусно замаскированный тайник. В нем лежали золотые кольца и серьги с бриллиантами, рубинами, изумрудами, столовое серебро, богато отделанные кресты, жемчуг и многое другое. Под напором неопровержимых улик Полежаев во всем сознался.

Так удалось установить, что преступление совершили братья Константин и Дмитрий Полежаевы, фамилия которых неоднократно фигурировала на страницах уголовной хроники московских и петроградских газет.

Значительное количество награбленного было отправлено на подмосковную дачу в Красково, где обосновались Дмитрии Полежаев и его соучастница М. Тарасова под именем супругов Поповых.

Прибывшие в Красково сотрудники милиции нашли приготовленные к плавке — разрезанные на мелкие куски — сосуды, а также различные драгоценные камни: крупные алмазы, изумруды, сапфиры.

Вскоре на станционной платформе были арестованы приехавшие из Москвы Полежаев и Тарасова. В их саквояже оказалось немало ценностей из патриаршей ризницы.

За мужество и умелые действия сотрудник милиции И. А. Свитнев получил через В. Д. Бонч-Бруевича благодарность от В. И. Ленина{49}.

Не все похищенные сокровища были тогда, однако, обнаружены. Так, две чрезвычайно ценные старинные камеи — создание русских мастеров — нашлись лишь в наши дни, причем одна из них находилась за границей, в Англии.

Первые успехи окрылили работников угрозыска. Вчерашние рабочие, солдаты, матросы на практике приобретали нужные профессиональные навыки.

Борьбу с преступниками успешно вели специальные вооруженные отряды рабочих-самокатчиков, конный эскадрон, а также группа балтийских матросов, посланных Центробалтом по предложению В. И. Ленина. Повсеместно круглосуточно патрулировались улицы, в комиссариатах дежурили боевые группы, на опасных участках стояли посты, обеспечивалась надежная связь между ними. Райсоветы приняли по этому поводу специальные решения. «Вводится постовая служба: дневная и ночная», постановил, например, Замоскворецкий районный Совет{50}.

К наведению порядка были привлечены и воинские подразделения. Военный комиссар Москвы приказом от 9 мая 1918 г. обязал районные военные комиссариаты усилить ежедневное патрулирование улиц города с 10 часов вечера до 6 часов утра.

С целью пресечения антисоветских действий проводились облавы на рынках, в трактирах и т. д. 14 апреля большое количество оружия всевозможных марок и систем удалось отобрать у торговцев оружием и боеприпасами в районе Трубной площади.

Успешно прошла операция и в районе Масловки, во время