Флотская Юность - Александр Витальевич Лоза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставалось идти смотреть кино в зале училища или телевизор в Ленинской комнате.
Наконец стало известно, что в конце сентября будем принимать воинскую присягу. Началась усиленная подготовка, ведь присяга является и клятвоприношением и торжественным обязательством. После ее принятия мы станем законными защитниками своей страны, с оружием в руках. Мы учили назубок текст присяги, статьи уставов караульной и гарнизонной службы. После принятия присяги предстояло первое увольнение в город. Готовили выданную нам форму первого срока: пришивали погончики, курсовки, полировали бляхи на ремнях. Одним словом, готовились.
Глава 2
«Система». 1968–1973 годы
В конце сентября 1968 года мы приняли воинскую присягу. Конечно, я волновался. Стоя лицом к строю, с автоматом на груди, держа в руке текст присяги и от волнения не видя его, я говорил по памяти. После присяги было разрешено первое увольнение в город. Погода стояла теплая, тихая, солнечная. В увольнение мы пошли по форме «два» — белые форменки, черные брюки и бескозырки с белыми чехлами. Как ни перешивали свою форму, сидела она на нас все равно мешковато, особенно на некоторых. Умение щеголевато носить флотскую форму не приходит за пару месяцев «курса молодого бойца».
Дома меня уже ждал накрытый в честь этого события праздничный стол. Отец, поставив на скатерть запотевшую «Столичную», сказал: «Принял присягу — дал клятву защищать Родину, значит — вырос, а раз вырос — имеешь право и выпить». Так я впервые, официально, при родителях поднял рюмку и выпил вместе с ними за столом.
Я поступил на первый факультет по специальности «эксплуатация ядерных энергетических установок». Два первых курса у нас были общеобразовательные, а с третьего
начиналась специализация. «Система» располагала прекрасной лабораторной базой с первоклассной техникой. Кафедра «Ядерных реакторов и парогенераторов подводных лодок» — первая в военных учебных заведениях, с лучшей в стране научно-экспериментальной базой. В этом была заслуга командования и профессорско-преподавательского состава.
Но обо всем по порядку…
Командовал «Системой» в те годы вице-адмирал К. Боевой офицер, воевавший в годы войны командиром боевой электромеханической части подводной лодки «Малютка», затем подводного минного заградителя «Фрунзенец», после войны успешно окончивший адъюнктуру и защитивший кандидатскую диссертацию. За годы его командования в училище были созданы новые учебные лаборатории, построены казармы и дома для проживания курсантов и офицеров. Им написаны десятки учебников и учебных пособий.
Крупный специалист по управлению и живучести подводных лодок, он написал более 40 научных трудов. Адмирал был интересным, талантливым человеком, глубоко одаренным композитором, имевшим несколько изданных сборников музыкальных фортепьянных произведений. Вокруг себя он сформировал сильный профессорско-преподавательский коллектив и развернул исследования по многим перспективным направлениям.
Осмотревшись и обжившись немного в «Системе», мы, курсанты, сразу же стали присваивать некоторым офицерам прозвища: так, нашего командира роты — сухощавого немолодого капитана 3 ранга прозвали «Пеца», видимо, по созвучию с его именем и отчеством. Начальника факультета капитана 1-го ранга, высокого, дородного, крупного мужчину с абсолютно лысым черепом, прозвали понятным и совсем не обидным прозвищем — «Фантомас». Так звали героя нашумевших тогда французских кинокомедий «Фантомас» и «Фантомас разбушевался» с Луи де Фюнесом, Жаном Маре и Милен Демонжо в главных ролях.
В классе ребята тоже как-то сразу приклеили кое-кому смешные прозвища. Появился «Фунтик» — так прозвали парня, очень щуплого на вид, появился — «Мастер», но не потому, что умел что-то мастерить, а по созвучию со своей фамилией, появился «Крошка» — не потому, что самый маленький, а потому что, наоборот, был самым высоким в классе. Давали и другие прозвища. Одни быстро исчезли, другие закрепились на долгое время.
В классе я сдружился с соседом по парте — «конторке», как мы называли длинные столы с откидывающимися крышками, за которыми сидели по трое. Он был родом из города в восточной части нашего полуострова, на месте которого в стародавние времена находился древнегреческий город Пантикапей — столица Боспорского царства. Увлекался древностями и, вообще, был интересным парнем. У нас было много общего: общие взгляды на мир, общее увлечение историей. В один из отпусков я побывал у него в гостях. Поднялся на гору Митридат, понырял до боли в ушах в море в районе древнегреческого города-полиса Ольвия в поисках остатков амфор и других древностей. Очень важно, когда у тебя есть друг, на которого можно положиться и в службе, и в учебе, и в жизни. Мы и стали такими друзьями. Это ему позже, на пятом курсе, я помогу написать дипломный проект, пока он женился и играл свадьбу. Третьим другом был наш одноклассник, сидящий также с нами за конторкой, который поддерживал все наши начинания и все наши планы в «Системе» и за ее пределами. Это с ними во время «курса молодого бойца» мы опорожняли принесенные моей мамой кастрюли с домашними обедами, что здорово поддержало наши молодые, вечно голодные организмы.
Постепенно учеба в училище вышла на первое место, но вместе с тем особенностью и, если хотите, спецификой нашей курсантской жизни было то, что приходилось осваивать науки с одновременным несением воинской службы. На первом курсе было очень много нарядов: суточная дежурная служба — дневальные и дежурные по ротам, дежурство по курсу, дежурные по контрольно-пропускному пункту (КПП) у входа в училище, рассыльные дежурного по училищу, караульная служба — караул и боевой взвод, дежурство в рабочем взводе — уборка в курсантской столовой, чистка картошки, мойка посуды. Тяжелая и неприятная работа.
Дневальство по роте было дежурством нетрудным. Стой у тумбочки, следи за порядком в роте, одним словом, служба в тепле и уюте. Как тут не вспомнить стихотворение курсантского поэта, написанное в 1948 году и точно отражающее особенности несения службы дневальным и в мое время:
Я дневальный, наряженный
Эти сутки прослужить
И правами наделенный
За курсантами следить.
Целый день за распорядком
Строго-настрого слежу, -
На прогулку, на зарядку
Вместе с ротой не хожу.
Чистота — закон на флоте,
Вся ответственность на мне,
Соблюдаю ее в роте
И особо в гальюне.
Чтобы в роте не водились
С паутиной пауки,
Чтобы мухи не садились
На винтовки и штыки.
Будь всегда одет опрятно,
На посту нельзя курить.
Как легко и как приятно
По инструкции служить!
Наряд на КПП тоже был не слишком тяжелым, открывай ворота да проверяй пропуска. Было два места несения дежурства — «северные» ворота и «южные» ворота. Самым спокойным считалось дежурство у «южных» ворот, так как
