Год Кита - Виктор Шеффер

– во-вторых, дельфины как будто умеют дружить с себе подобными животными, в точности как собаки и шимпанзе (опять-таки в отличие от крыс);

– в-третьих, дельфины способны в течение целого часа и дольше играть с плавающим пером или развлекаться, дразня в бассейне акулу, черепаху или Пеликана; забавляются дельфины и попросту ныряя или хлопая хвостом по воде в определенном ритме. (Быть может, это занятие дельфинов сродни ритмическим танцам шимпанзе?);

– в-четвертых, дельфины проявляют склонность к сексуальным играм, не связанным непосредственно с процессом размножения. Эти игры заставляют заподозрить, что дельфины – вид более высокоразвитый, чем остальные виды животных, и стоит ближе всех к человеку.

Следующий докладчик, профессор А. Брази Хауэлл из Университета Джона Хопкинса, заявил: «Хотя дельфину умственные способности нужны, по-видимому, меньше, чем почти всем остальным млекопитающим, извилины мозга дельфина более ярко выражены, чем извилины мозга человека; впрочем, возможно, что, вопреки распространенному мнению, ярко выраженные извилины вовсе не свидетельствуют о высокой степени развития умственных способностей».

Токузо Коджима, биолог из Японского института по исследованию китов, привел данные о соотношении веса мозга кита и веса его тела. Например, вес мозга двадцатиметрового кашалота составляет семь килограммов. Поскольку сам кашалот весит при этом сорок две тонны, вес его мозга составляет всего одну пятитысячную веса тела; укажем для сравнения, что вес мозга взрослого человека составляет от одной пятидесятой до одной шестидесятой веса его тела.

Новый подход к исследованию мозга дельфина предложили зоологи Сэм Г. Риджуэй, Н. Дж. Фланиган и Джеймс Г. Мак-Кормик. Они считают, что показательно не соотношение веса тела и веса головного мозга, а соотношение веса спинного мозга и головного мозга. По их мнению, головной мозг – это орган, управляющий рассудочным поведением; спинной мозг управляет рефлексами. У некоторых из гигантских динозавров головной мозг был не крупнее грецкого ореха, зато спинной мозг был огромен. Исследователи произвели вскрытие пятнадцати дельфинов трех разных видов. Сравнивая полученное соотношение' веса головного мозга и веса спинного мозга с подобными данными для других животных, они обнаружили, что если у рыб это соотношение равняется единице, у лошадей – двум с половиной, у кошек – четырем или пяти, у обезьян – восьми, то у дельфинов оно составляет тридцать шесть, а у человека – пятьдесят. Результаты этих исследований весьма лестны для «умницы» дельфина.

Последним выступал на конференции Джон Каннингем Лилли из Научно-исследовательского института коммуникаций (Майами, штат Флорида). Джон Лилли сообщил, что среди китообразных, живущих в открытом море, нет ни одного вида, мозг которого весил бы меньше восьмисот граммов. Следовательно, природа установила определенный нижний предел количества клеток головного мозга (сравните с нижним пределом количества ячеек памяти компьютера), необходимого, чтобы китообразные могли справляться с трудностями жизни в океане. Самый крупный головной мозг, обнаруженный биологами на Земле, был извлечен из черепной коробки кашалота: вес его составлял около восьми килограммов.

Далее, эксперименты, поставленные Джоном Лилли с дельфинами, заставляют предположить существование дельфиньего «языка».[22] Джон Лилли описывал разговоры между дельфинами, которые внешне напоминают человеческие разговоры в том отношении, что пока одно из «беседующих» животных говорит, второе молчит (в определение «человеческого разговора» не входят, очевидно, беседы женщин). Дельфины, которые долго находятся в неволе и привыкают к людям, постепенно научаются подражать речи знакомых им людей (впрочем, на это способны также попугаи и скворцы.) Джон Липли сказал, что безусловно отвергает теории «спиритистов» о возможности существования сознания вне тела и тем не менее считает весьма правдоподобным существование неведомого нам, особого сознания дельфина.

В начале конференции доктор Л. Харрисон Мэтьюз, директор лондонского Зоологического общества, обратился к собравшимся со следующими словами: «Похоже, что некоторые из наших коллег непрочь поставить свои биологические исследования на службу прибыльному делу и собираются втянуть животных в бесконечные человеческие войны, превратить китов в подводных сторожевых псов, охраняющих военные объекты, или обучить их носить на себе взрывчатку. Как бы ни были разумны китообразные, они, к сожалению, не наделены достаточным умом, чтобы отказаться сотрудничать с человеком и ответить своим дрессировщикам теми характерными подводными звуками, которые, будучи произнесены в воздухе, выразили бы высшую степень презрения».[23]

Браво, доктор Мэтьюз!

Проливом Хуан-де-Фука, ведущим к Пюджет-Зунду, плывет на восток двоюродный дедушка нашего маленького кашалота; старый кит нагоняет длинную процессию лососей. Лососи упорно пробираются к притокам реки Фрейзер, где, прежде чем проститься с жизнью, они отложат на галечное дно множество сверкающих икринок. Лососи появляются здесь каждую осень; кит догнал последнюю в этом году стаю и уже заметил, что лососей вокруг него становится все больше: они почуяли струю пресной воды и, повинуясь таинственному зову, с новой энергией устремились навстречу реке, которая дала им жизнь три или четыре года назад. Кашалот этого не знает. Но если прежде после часа погони ему иногда удавалось поймать одного-другого лосося, то теперь он плывет в сплошном потоке сверкающих серебряных тел – он просто не успевает их глотать. Колышутся в воде снасти рыбаков из Нибэя, Сэкью и Пишта. Кит приплыл сюда по чистой случайности. Он здесь один.

Его семья пасется далеко в открытом море, откуда даже не видно мыса Флэттори. Древний инстинкт велит им держаться подальше от узкого пролива Хуан-де-Фука.

Инстинкт спасает кашалотов от неприятной встречи, ибо тихие и спокойные воды в окрестностях Пюджет-Зунда давно облюбовала стая косаток – китов-убийц, чрезвычайно крупных и быстроходных хищных млекопитающих моря. Вот группа косаток, возглавляемая громадным самцом, бороздит море в поисках добычи. На самце роскошный наряд: черный фрак и белая манишка. Весит кит не меньше девяти тонн; когда он всплывает, его спинной плавник на полтора метра поднимается над водой, как парус. Эта стая косаток отлично знакома местным яхтсменам, которые каждый раз с восхищением наблюдают, как киты направляются сначала на север, к острову Ванкувер, потом устремляются в пролив между островом и материком. Вдали от берегов косатки питаются сельдью, палтусом, хеком и кальмарами, а в проливах между островами охотятся на лосося, треску, акул, порой – на тюленей и дельфинов, а иногда и на морских птиц. (Английское название косатки «кит-убийца» – типичная выдумка человека: такими выдумками двуногий царь природы пытается отвлечь внимание от кошмаров массовых убийств, в которых виновен он сам.)

Эхолокатор вожака косаток обнаруживает одинокого кашалота, и вслед за вожаком вся стая направляется в его сторону. Эти косатки не раз успешно атаковали небольших китов, обитающих в районе Пюджет-Зунда, а однажды напали на огромного серого кита, с которым они сражались два часа подряд на глазах у возбужденных туристов, толпившихся на берегу. Однако с кашалотом косатки встретились впервые: наш самец – диковинный гость для здешних вод. Вожак медлит – но его молодой и норовистый приятель, разинув пасть, бросается на кашалота.

Гость в четыре раза тяжелее агрессора, и в драке он не новичок: уже десять лет этот кашалот набирается боевого опыта в брачных поединках со своими собратьями. Он выжидает… и вот в решающий момент, яростной дугой изогнув свое громадное тело, наносит косатке сокрушительный удар хвостом. В следующую секунду его нижняя челюсть вспарывает мягкое брюхо косатки: зияет трехметровая рана, сражение окончено. Незадачливый агрессор во фраке и в манишке беспомощно извивается на поверхности моря; волны окрашиваются кровью.

Вопли смертельно раненого товарища заставляют всю стаю забыть о голоде. Косатки в смятении кружат возле умирающего, а одна из самок пытается поддержать его, не дать ему утонуть. Кашалот же сворачивает на запад и уходит в открытое море. В следующий раз он прислушается к голосу инстинкта и не отважится так далеко заходить в здешние тихие воды.

«Киты-убийцы уничтожены! Соединение капитана Шер-рилла выполнило особое задание.»

Это заголовок озадачившей меня заметки, напечатанной в газете «Новости военно-морской авиации». В заметке, среди прочего, говорилось: «Успешно завершена еще одна операция по уничтожению китов-убийц в прибрежных водах. С помощью ракет, глубинных бомб и пулеметного огня были ликвидированы сотни хищников».[24]