Егерь-2: Назад в СССР - Рудин Алекс

«Пожалуй, лучше всего будет высокий хвост и белые туфельки» – решила Катя. – «Хотя нет! Босоножки подойдут больше. Они делают ступню изящной».

Как большинство девушек, Катя была не очень довольна своей внешностью. В частности, ей казалось, что руки и ноги у неё слишком большие. Именно поэтому у платья был широкий рукав до середины плеча.

Утюг снова щёлкнул. Катя послюнявила палец и попробовала температуру. А затем принялась тщательно разглаживать все складки. Вот для чего была нужна жёсткая кушетка! На мягкой кровати этот номер не удался бы!

Ещё через двадцать минут платье было идеально выглажено. Наступил самый ответственный момент.

Отставив утюг в сторону, Катя задёрнула занавески и расстегнула белый халатик, оставшись в одном белье.

Тёплая, нагретая утюгом ткань скользнула по коже и легла по фигуре. Катя закрыла глаза и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Затем закружилась, ловя своё отражение в стеклянных дверцах шкафа.

Платье сидело безукоризненно. Подчёркивая талию и прикрывая плечи, оно делало фигуру лёгкой, воздушной. Складчатая юбка чуть ниже колена визуально стройнила верх.

Какая прелесть!

Вот если бы Андрей увидел её в этом платье! И ведь увидит, если только придёт вечером в клуб. А придёт ли?

Катя подняла глаза к потолку и загадала, чтобы Андрей непременно пришёл. Тогда её праздник будет полным!

Вдоволь насмотревшись, Катя сняла платье и повесила его на специально припасённые плечики. Потянулась за халатиком, и тут в голову прокралась ещё одна шальная мысль.

А если бы Андрей увидел её так?

От этой мысли девушку бросило в жар. На щеках проступил румянец, по плечам побежали мурашки. Она представила, как его руки касаются её кожи, губы скользят по шее, пальцы нетерпеливо возятся с застёжкой…

Вот чёрт!

Покраснев, Катя быстро застегнула халатик. Раздвинула занавески и распахнула окно. В медицинском учреждении полагается часто проветривать, а здесь было невыносимо душно!

Прохладный утренний воздух коснулся кожи, остужая воображение. До начала киносеанса в клубе оставалось ещё четыре часа – целая вечность!

***

Так уж везло жителям Черёмуховки, что в субботние вечера погода почти всегда была хорошей. Редкий случай, чтобы поднялся ветер, или полил дождь и испортил людям отдых.

Фёдор Игнатьевич как-то рассказал мне об удивительном случае, который произошёл года три или четыре тому назад.

Лето в тот год выдалось на редкость дождливое. Дождь поливал едва ли не каждый день. Вымочило все зерновые, картошка гнила прямо в земле. Скошенная с огромным трудом трава прела на лугах, не успевая просохнуть.

– Отчаянный год был, – задумчиво сказал председатель, раскуривая папиросу. – Не знали, как прожить. И ведь что ты думаешь? Как суббота – так с утра дождь всё мельче и мельче. К обеду глядишь – перестал. Народ на сеанс сходит, вечером танцы. В воскресенье с утра погода ясная, солнышко светит. К обеду всё тучами затянет, а вечером – на тебе! – снова дождь.

– Как же вы работали? – поинтересовался я.

– Тогдашний директор совхоза, не будь дурак, собрал общее собрание и объявил: раз погода налаживается только в выходные – значит, по выходным и будем работать. А на буднях отдыхать. Народ пошумел, но согласился – урожай-то надо спасать. Только не тут-то было!

Фёдор Игнатьевич глубоко затянулся, выдохнул целое облако ароматного дыма и хитро посмотрел на меня.

– Выехали субботним утром в поле – а дождь всё сильнее и сильнее. После обеда ветер налетел, ливень стеной, гром громыхает. Ну, какая тут работа? Свернули лавочку. В воскресенье только выехали – та же история. Так и не вышло по выходным работать. Не обманули природу.

– А как же год пережили?

– Да уж так – на старых запасах. Это земля, Андрей Иваныч – здесь год на год не приходится. Но с тех самых пор у нас по выходным всегда погода хорошая. А отдохнувшему человеку и работается легче.

В эту субботу погода не подкачала. По голубому небу лениво плыли редкие облака. Казалось, они появились только для того, чтобы изредка закрывать собой солнце и давать всему живому короткую передышку от дневной жары.

В Песенке у моста самозабвенно плескались мальчишки. Они где-то отыскали старую тракторную камеру, заклеили её и накачали. На огромном резиновом круге висели сразу пятеро пацанов, весело бултыхая ногами и гомоня о чём-то захватывающем и непонятном постороннему уху.

Воротник рубашки с непривычки натирал шею. Хорошо хоть пиджак я не надел – сейчас бы сварился в нём заживо! Я остановился на мосту и расстегнул верхнюю пуговицу. Дышать сразу стало легче.

– А они на корабле, сквозь льды! – горячо рассказывал один из мальчишек. – Паруса обледенели, снег валит! И ещё предатель среди них был. А потом раз! – и приплыли к земле! А там тепло и дикие индейцы.

– Почему тепло, если земля среди льдов? – недоверчиво спросил второй. – Врёшь ты всё!

– Сам ты врёшь! – закричал первый. – Я этот фильм в городе видел, мы с папкой ездили! Там огромный вулкан, и от него идёт подземное тепло! Валим в клуб – сам всё увидишь!

– А деньги на билет где взять? – протянул второй. – Баба Валя так просто не пустит.

Бабой Валей звали пожилую уборщицу, которая по субботам исполняла обязанности билетёра.

– Её Витька отвлечёт, а мы проскочим! Витька, поможешь?

Рассказ пацанов вызвал в памяти что-то знакомое. Подойдя к клубу, я рассмотрел афишу и обрадовался. «Земля Санникова», ну конечно же! Замечательный фильм с прекрасной музыкой Зацепина. «Призрачно всё в этом мире бушующем, есть только миг – за него и держись…»

Сеанс должен был начаться только через полчаса, но народ уже собирался. За деревянным столом снова стучали костяшками домино. Возле дверей клуба я увидел Лиду под руку с мужем.

После рассказа Фёдора Игнатьевича о том, что муж Лиды ездил на Север за длинным рублём, я представлял себе плечистого полярника с бородой и обветренным суровым лицом. Но муж Лиды оказался высоким худым мужчиной, чуть за тридцать, похожим на шагающий школьный циркуль. Он был выше Лиды на полторы головы, но узок в плечах. Длинные руки слишком торчали из рукавов пиджака.

На меня он взглянул мельком – равнодушно мазнул взглядом и отвернулся. Значит, ничего не знает. Ну, и хорошо.

Лида, увидев меня, чуть поджала губы и еле заметно покачала головой. Я понял её знак и не стал подходить и здороваться. Огляделся в поисках Павла – куда веселее смотреть кино в хорошей компании.

Ивдруг заметил Катю.

Ох, как она была хороша! В новом светло-голубом платье с широкими рукавами и складчатой юбкой. Платье подчёркивало стройную талию девушки, белые босоножки охватывали ремешками изящные лодыжки. Волосы, собранные в высокий хвост, открывали шею и гордую посадку головы.

Катя смотрела прямо на меня. Это длилось не больше секунды, но…

Есть, есть такие секунды, которые способны бесповоротно повернуть судьбу. Каждый человек чувствует их, но не каждый решится в этот миг сделать необходимый шаг. Задумается, взвешивая «за» и «против», а когда решит попробовать – окажется, что время уже упущено. Теперь тяжкими усилиями навёрстывай потерянное, или жди нового счастливого мгновения.

Я решился. Увидев взгляд девушки, я шагнул к ней прежде, чем она успела отвернуться.

– Здравствуйте, Катя! Рад вас видеть! Вам очень идёт это платье.

– Правда?

Лёгкая хрипотца в голосе выдала волнение девушки. Она смущённо откашлялась.

– Ой! Здравствуйте, Андрей!

– Здравствуйте!

Я улыбнулся, и мы рассмеялись. Смех сразу снял всю неловкость, по-дружески сблизил нас и позволил говорить без стеснения.

– Как дела на медицинском поприще? – спросил я. – Всех черёмуховцев вылечили? Фёдор Игнатьевич не нарадуется, что деревне достался такой доктор, как вы.

Катя гордо улыбнулась. Рассудительность сочеталась в ней с некоторой наивностью, и это делало девушку ещё симпатичнее.

– А как ваши звери? – спросила она меня.