Безрукий из Спокана - Мартин МакДонах

Мэрилин. Как ты думаешь, все эти руки он купил или сам отрезал от живых людей?

Тоби. Думаю, и то, и другое. (Пауза.) Интересно, а что такое там в доме его мамаши, если она боится, что это копы унюхают. Там, должно быть, что-то еще более заманчивое, если сынок её с чемоданом, полным отрезанных рук, по улицам Америки вот так запросто разгуливает.

Мэрилин. А ты веришь в то, что он про Спокан рассказывал? Как он руку в детстве потерял?

Тоби. У меня такое ощущение, что я это всё по телеку зырил. Фильм какой-то, Ли Майорс еще там играет. Или это было в «Байоник»[7], не помню?

Мэрилин. А вообще это классная идея, когда с тобой прощаются твоей же рукой. Честное слово.

Тоби. Да, скажу тебе откровенно, было бы неплохо так сделать с парой-тройкой милых ребяток из моего прошлого. Очень даже хорошо было бы так поступить. И я не шучу.

Мэрилин. Это ты о тех, кто украл у твоей мамы кактус?

Тоби. Я вообще не понимаю, кому и для чего понадобился кактус шестидесятилетней старухи. Для чего они его забрали?! Наверняка же, где-то выбросили просто так по дороге, ржа и веселясь. И не полили ни разу.

Мэрилин. А знаешь, что я тебе скажу? Это было бы очень здорово, если бы тебе сделали ручкой, твоей же, только что отрезанной ручкой! Тебе бы это помогло стать уже наконец решительным!

Тоби. А я тебе скажу вот что. Вот за что я этого парня не люблю. Этого твоего, очень решительного парня. Да, не видал парней я более решительных. Если этому парню вздумается сделать что-нибудь очень хорошее, ну например, климат улучшить на всей планете, так он его улучшит так, что природа, им улучшенная, тут же сдохнет! Вот плывешь ты на своей лодке и в общем-то собираешься нефтяную пленку с головку тюленя снять, а этот козел тут как тут и ему кажется, что ты этого как раз не хочешь! Запрыгнет к тебе в лодку и грохнет тебя! Чтобы ты больше херней не занималась всякой. И никакой болтовни, никаких тебе там аргументов! Голову оторвет тебе и всё! Тюлень будет сидеть у тебя на груди и хлопать ластами от счастья, а голова твоя будет кататься по лодке туда-сюда, поглядывать на тюленя и уже ничего не соображать! И еще я тебе скажу про этого ублюдка страшного кое-что, про эту мразь, тварь…

Неожиданно оконный проем вылетает из петель, поддетый со стороны улицы, и с пожарной лестницы в комнату запрыгивает Кармайкл. Он подходит к канистре. Теперь мы видим вытатуированное слово LOVE на его пальцах.

Кармайкл. Где свечка?

Тоби. Эээ… портье забрал её.

Кармайкл. И кто это разбросал мои руки по полу? Это еще хуже, чем свечка!

Тоби. Да, точно, это всё он, парень снизу. Он ворвался к нам, он сумасшедший.

Кармайкл. Точно? Я с ним тогда чуть позже разберусь.

Тоби. Зачем откладывать — лучше сейчас!

Мэрилин. Конечно, лучше прямо сейчас!

Кармайкл. А, хотите прямо сейчас, да?

Тоби. А, да нет. Это как ты хочешь.

Мэрилин. А… Нашел ты руку-то там, где мы сказали?

Кармайкл. Нашел ли я?.. Тебе на этот вопрос ответить? Пожалуйста.

Кармайкл берет в руки канистру и выливает содержимое на Тоби и Мэрилин.

Тоби. Не надо отвечать!!!

Тоби и Мэрилин от резкого запаха кашляют, сплёвывают бензин, корчатся от неприятных ощущений.

Кармайкл. Знаете, сколько людей пытались наебать меня все эти двадцать семь лет? Мэрилин, а? Да знаете ли вы, скольким людям кажется забавным, что человек живет без одной руки и всё, что ему надо от жизни, — это вернуть эту чертову руку назад? Знаете, сколько людей думали, что очень мило со мной шутки шутить? Я ведь выгляжу нелепо и смешно только потому, что хочу вернуть то, что по праву было моё? Знаете, со сколькими людьми мне пришлось общаться в этой сраной стране в последнюю четверть этого сраного столетия?

Мэрилин. Со многими, я думаю.

Кармайкл. Да, со многими! С чертовой кучей! И теперь вы еще двое.

Мэрилин. Мы не из этих! Мы и не думали совсем, что ты смешной!

Тоби. Мы только денег хотел заработать, дружище! Мы не хотели тебя расстраивать.

Кармайкл. А в результате я расстроен!

Мэрилин. Мы видим, да. И это нас огорчает очень на самом деле.

Тоби. Но мы не такие, мы обычно так не делаем…

Мэрилин. Мы только марихуану продаем.

Тоби. Да, мы траву продаем, а не руки.

Мэрилин. А ту мы взяли из музея, это рука аборигена.

Тоби. Мы не хотели ничего плохого, мы просто хотели пару сотню баксов срубить.

Мэрилин. Мы ничего такого ужасного не делали. Не надо нас убивать, пожалуйста.

Кармайкл. Ну, вообще-то, положа руку на сердце, я уже вылил на вас всю канистру.

Мэрилин. И что, мы должны умереть только за то, что хотели пару сотен баксов заработать?

Кармайкл. Точно так!

Мэрилин. Мне кажется, что ты слишком близко всё к сердцу принимаешь. (Пауза.) Правда, Тоби?

Тоби. Да, так и есть, дорогая.

Кармайкл отбрасывает канистру, бродит между разбросанных рук, в куче замечает обувь Тоби и Мэрилин.

Кармайкл. Зачем это вы туфли сняли?

Тоби. Мы пытались сбить пламя. Прости нас.

Кармайкл собирает обувь.

Кармайкл. Вот что забавно: ботинки — мистическая вещь. Я часто о них думаю, хотя у меня самого обуви немного. На самом деле у меня только одна пара вообще. Лежу ночью на кровати и смотрю на ботинки в темноте и думаю: «Неужели это будет последняя пара, которую я в своей жизни надену?» Понимаете? «В этой обуви я хочу умереть или нет?» Никто ведь на самом деле, когда надевает обувь по утрам, не знает, что случится с ним вечером. Может, они обувь надевают, в которой их же и закопают? Никто никогда не знает. А знаете что? А вы-то уже всё знаете! Вы оба уже знаете! Так что давайте-ка цепляйте свои ботиночки и добро пожаловать в ад!

Кармайкл бросает им обувь, роется в своих карманах. Тоби и Мэрилин думают, как еще оттянуть время. Тоби все время посматривает в окно, не приехали ли копы.

Тоби. Ну нет, человек, который собрался окончить жизнь самоубийством, все-таки уже знает, он может подготовиться. Например, тот, кто с моста собирается прыгнуть. Он точно знает, что в тех ботинках, в которых он прыгает, его и похоронят.

Кармайкл. Да, пожалуй, самоубийца знает.

Мэрилин. Или человек, который… я подумала о парне, у которого вообще нет ног, но это… какая-то плохая мысль. А как насчет парня, у которого ботинки к ногам приклеились. Ну, случайно, например, как-то вдруг. Ну, если это какой-то очень мощный клей…

Тоби. Суперклеем, например или еще там чем…

Мэрилин. Да, суперклеем или вроде того, ну вот он как-то попал на ноги, неизвестно почему, и потом человек надел ботинки и потом он умер ну или что-то вроде этого…

Кармайкл. Слушайте, я не сказал, что никто не знает. Я сказал, что обычно никто не знает. Понимаете? И вообще всю эту историю про обувь я придумал только что для того, чтобы вы боялись перед смертью. Ясно вам, дураки? Мне ваши, блин, дебаты о ботинках на хрен не нужны.

Мэрилин. Ну все равно, мы ведь мило рассуждали?

Кармайкл. Да, но я-то не милый.

Мэрилин. Еще бы!

Кармайкл. У вас, детишки, спички-то есть?

Тоби (пауза). Неа, нет у нас спичек. А у тебя, дорогая, спички найдутся?

Мэрилин. Спички?

Тоби. Просто скажи «нет», дорогая, это будет самое правильное…

Мэрилин. Нет, нет, да нет, нет у меня спичек. Нет, да нет, я просто думала, что если я скажу, что где-то в углу их видела, это даст нам еще немного времени…

Кармайкл. Где-то тут зажигалка была. Я помню твердо. Я её вот здесь оставил, когда свечу зажёг. (Внезапно догадывается.) Чёртов портье!

Тоби. Он тут всё пооткрывал и всё у нас своровал! Надо вниз спуститься и тряхануть его.

Кармайкл подходит к телефону и набирает номер.

Тоби. Да не надо ему звонить…

Кармайкл. Это ресепшн? (Пауза.) Слышь, приятель, мне нет никакого дела, как ты там называешься и можно ли тебе говорить слово «ресепшн»! Ты взял мои вещи из номера, пока меня здесь не было, и я требую, что ты их, скотина, мне тут же вернул! (Пауза.) Ты взял у меня свечу и зажигалку. (Пауза.) «Простите извините» — это вообще не разговор. Быстро взял и принес их немедленно. (Пауза.) Так… спасибо. (Пауза.) Нет, нет, я с пожарной лестницы вошел. (Пауза.) Да, я знаю, что это не разрешается, но я был сильно зол, что ж теперь делать. (Пауза.) Тебе нет никакого дела, почему я был зол. Просто принеси мне и всё. Окей? (Пауза.) Спасибо.