Мы выбираем звезды - Пол Андерсон

– Смущает, – признался Гатри. – Помешать мы не сможем, поскольку я не позволю налагать эмбарго или нападать на ваши корабли. Иначе все, о чем мечтала моя жена, Джулиана, пойдет коту под хвост. – Он откашлялся. – Но вы хотя бы приблизительно представляете, сколько потребуется денег и сил?

– Представляем, – ответила Мукерджи. – Тем не менее, в конечном итоге мы уничтожим «Файербол» и подорвем могущество селенархов. Ведь вам ни за что не устоять против совместных действий населения целой планеты. – Она выставила перед собой ладонь. – Пожалуйста, избавьте меня от рассуждений насчет слабости правительств; лучше представьте, как один за другим теряете свои рынки. К тому же, мы не станем упрямиться, если выяснится, что в том или ином случае желательно поручить работу не человеку, а роботу.

– Догадываюсь. Вдобавок, на подходе система настоящего искусственного интеллекта.

– Да, так утверждают психонетики. – Мукерджи улыбнулась, однако в ее улыбке сквозила печаль. – По крайней мере, ясно одно: после всего, что вы натворили, сеньор Гатри, на возвращение к прежнему порядку вещей рассчитывать не приходится. «Файербол» лишился своего могущества. Жаль, если он падет, окруженный всеобщим презрением.

– А мне, – отозвался Гатри, – жаль, что погибнет идея, ради которой мы его создали.

– То есть неограниченная свобода? Анархия?

– Быть может, вы правы. – Гатри передернул плечами. – Признаться, я никогда не верил, что компания будет существовать вечно. Но она может измениться. Я вижу две возможности – либо вы уничтожите нас и тем самым тоже окажетесь в преступниках, либо позволите нам уйти – на наших условиях.

– Что вы имеете в виду? – сурово осведомилась Мукерджи.

– У меня возникли кое-какие мысли, и мне интересно, как вы их воспримете. Может статься, наотрез откажетесь от моего предложения. Но я прошу, выслушайте. Если «Файербол» передаст большинство своих активов Земле – точнее, той организации, которую вы выберете для этой цели, – согласятся ли земляне оказать нам необходимую помощь? Честно говоря, я бы на их месте согласился. Ну, как вам такая сделка?

– Продолжайте, – прошептала Мукерджи. Модуль выключил мультивизор.

– Она никому ничего не скажет, пока мы не внесем конкретного предложения, – пояснил он. – Пьер, мне нужно услышать твое мнение – стоит ли затевать исследования, необходимые для того, чтобы выяснить, какие у нас шансы. Если ты подтвердишь, что стоит, я сообщу президенту, и она будет прикрывать «Файербол» столько, сколько понадобится.

– Переселение на Деметру, – проговорил инженер. – Чушь! С тем же успехом можно было бы попытаться вычерпать Атлантический океан и переправить его воду на Луну, чтобы не зависеть от комет.

– Не торопись. Я не сказал, что полетят все. От силы несколько сот человек – те, кому действительно хочется, кто готов рискнуть всем, что имеет, потому что ненавидит новый миропорядок, который потихоньку воцаряется в Солнечной системе.

– Им не хочется признавать, что Ксуан, в конечном итоге, оказался прав, – пробормотал робот.

– Не знаю, не знаю, – откликнулся Гатри. – Лично я не могу сказать, кому принадлежит будущее – людям или машинам. Если вторым, то мне претит сдаваться без боя. А насчет тех, кто останется, Пьер, можешь не волноваться. Они наверняка проработают еще не один год, потом выйдут на пенсию, будут жить в свое удовольствие. Со временем машины вытеснят людей из космоса – разумеется, если не считать той горстки, что обоснуется близ альфы Центавра.

– Они должны знать, что жизнь на Деметре будет совершенно другой, чем здесь, – произнес робот.

– Естественно. Может случиться так, что все колонисты умрут задолго до того, как Фаэтон врежется в Деметру. Но нужно попытаться. Или не нужно, а, Пьер? Подумай, пожалуйста. Считай, что я задал тебе инженерную задачу.

– Bien, – проговорил Олар; похоже, он понемногу загорался идеей. – Скажем, тысяча человек плюс припасы и оборудование… В анабиозе они могут провести от силы сорок-пятьдесят лет, больше нельзя, иначе никто не проснется. Значит, средняя скорость – одна десятая световой. – Олар уставился в потолок. – Что ж, возможно, возможно. Два-три корабля… – Неожиданно он покачал головой. – Нет. При торможении соотношение масс увеличивается как минимум вдвое. Вряд ли у нас найдется нужное количество топлива. Чтобы запастись им, понадобится лет десять или двадцать, за которые это чертово социально-политическое уравнение решится само собой.

– А нужно ли тормозить таким способом? – спросил робот.

– Что? Вообще-то, нет, если… Помнится, было много разговоров… – Олар погладил подбородок. – М-м… Можно хоть через неделю отправить к Деметре звездолет с машинами фон Нойманна,[134] которые быстро размножатся и начнут строить лазерную установку. Ее лучами мы затормозим корабли с людьми…

– Вот именно! – воскликнул Гатри-старший. – Как выяснилось, нужно всего ничего: разогнать наш ковчег – или ковчеги – до одной десятой скорости света и вывести на орбиту. Это сложно?

– Мне надо прикинуть на компьютере, – ответил Олар, – однако уже сейчас могу предположить, что потребуются почти все запасы топлива.

– Ну и что? Тоже мне, высокая материя!

– Антиматерия, – поправил робот.

Собеседники дружно расхохотались, затем мгновенно посерьезнели и принялись за работу.

42

Первыми, кого увидела Кира, очутившись в комплексе Эри-Онтарио, были солдаты Корпуса Мира. Должно быть, подумалось девушке, их сейчас можно встретить в любом североамериканском мегаполисе. Тем не менее, в первый момент она изумилась, в чем и призналась Роберту Ли.

– А чего вы ожидали? – равнодушно отозвался тот. Ли сидел в кресле напротив Киры, весь какой-то съежившийся (обняв его при встрече, девушка почувствовала, что он дрожит). – В Армии Освобождения поддерживались порядок и дисциплина, однако по большому счету хаотиков объединяла лишь ненависть к авантистам. Теперь былому единению приходит конец, а поскольку кое-кто из обывателей сожалеет о прошлом до такой степени, что готов мстить, и поскольку экономика в глубоком кризисе…

Ли пожал плечами, не докончив фразы. Кира поглядела на видеоэкран. Прозрачно-голубое небо, редкие ослепительно-белые облачка, что отбрасывают тень на городские улицы и башни. Внезапно ей захотелось очутиться на природе, ощутить кожей прохладный ветерок, предвестник осени. А вот Ли, похоже, явно замерзал, несмотря на теплую рубашку и включенную систему обогрева (благодаря чему в комнате было просто нечем дышать).

– Интересно, чем все кончится? – проговорила девушка.

– Думаю, Всемирная Федерация и переходное правительство сумеют найти общий язык. По-моему, на наших глазах рождается то самое рациональное общество, о котором мечтали авантисты. Свободное от идеологических шор, оно будет развиваться под диктовку необходимости и со временем наверняка выйдет за границы Союза. – Неожиданно тон Ли снова стал равнодушным. – Во всяком случае, мне так кажется.

– Только кажется? – переспросила Кира, повернувшись к интуитивисту.

– Анализа я пока не проводил. Не знаю, хватит ли сил.

Осунувшееся мальчишеское лицо, мешки под глазами, тяжелый взгляд… Бобу нельзя было не посочувствовать.

– Да, видок у вас еще тот, – согласилась девушка.

– Естественно. – Ли состроил гримасу.

– После всего, что они с вами сделали… С вашим организмом, вашим сознанием, вашим духом. По сравнению с этим самая изощренная физическая пытка – сущая ерунда.

– Не будем об этом, – перебил Ли. – Я скоро поправлюсь. «Файербол» заботится обо мне, за что ему огромное спасибо. Главное – меня никто не трогает, не донимает, а лучшего лекарства я не знаю.

– Благодарите Гатри. У него достаточно власти, чтобы не подпускать к вам журналистов. – Здесь намек, тут слушок, там взятка, там парочка угроз… Да, по-видимому, это одно из последних благодеяний шефа.

– Вам они наверняка не давали проходу…

– Да уж, никуда было не деться. Впрочем, я воспринимала все довольно спокойно; к тому же, теперь про меня, слава Богу, потихоньку забывают.

– И вы снова будете летать?

– Не знаю, – откликнулась Кира, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Честно говоря, никто ничего не знает. Разумеется, люди моей профессии рано или поздно обязательно понадобятся, но… – Она решила сменить тему. – А вы, Боб? Какие планы у вас?

– Пока никаких, – ответил Ли, глядя себе под ноги. – Знаю лишь, что на Земле партнеры «Файербола»… популярностью не пользуются.

– Мне казалось, уж североамериканцы-то нас поймут и поддержат.

– Одни одобряют наши действия, другие – нет, а третьи (их большинство) до сих пор не решили, на чьей они стороне. В подобной ситуации…

– Может, вам улететь на Л-5? Возражать наверняка никто не станет.

– Вполне возможно, я так и поступлю. Или уйду в отставку. – Заметив выражение лица девушки, Ли прибавил: – Не надо обвинять меня в дезертирстве. «Файербол»… «Файербол» уже не тот, разве вы не чувствуете? – он криво усмехнулся. – Если чувствуете, то, пожалуйста, объясните мне, как такое могло произойти. Все перепуталось…