Золотая кровь - Ляна Зелинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…потом всё закончилось.
Мир повернулся к ней своей изнанкой. И только сейчас, став взрослой и пройдя через все испытания, которые ей подбросила жизнь, она могла взглянуть на работу отца совсем иначе. Время, проведённое у шамана Монгво, живая магия ольтеков и мир эйфайров, в который она вынуждена была погрузиться, открыли ей много нового, и сказка неожиданно оказалась её новой реальностью.
Поэтому теперь, держа в руках бумаги отца, Эмбер испытывала странное чувство, возвращаясь к воспоминаниям о его рассказах, которые стали всплывать в голове сами собой. И то, что она не понимала, будучи маленькой, сейчас стало наполняться для Эмбер совершенно новым смыслом.
В папке лежали листы, испещрённые аккуратным бисерным почерком отца, и рисунки с изображением ольтекского алфавита. Она вытащила один из них.
Ключ к письменности ольтеков был давно утерян, и те, кто всё ещё говорили на этом языке, уже не могли дать ответов на то, что означают символы на пирамидах, найденных артефактах, глиняных табличках и остальных предметах раскопок. Прочесть это стало невозможно. Отец очень долго пытался расшифровать эту письменность, и вот сейчас Эмбер держала перед собой результат этой расшифровки.
Она медленно перекладывала листы и изумлялась. Отец всё-таки успел закончить этот алфавит. В папке лежали листы с сотнями знаков, и напротив каждого из них рукой отца были выведены обозначения. Где-то это были звуки, где-то слоги, буквы или целые слова, а также сочетания. Язык ольтеков оказался сложным и многослойным.
«…монгво − сова, а также «мудрый» и «старейшина», ику — луна, а также «призрак» и «туман», нруку − ночь, а также «тьма» и «зло», оль/аль — бог, божество, верховный, эйльэйф — свет, солнечный, а также «золото», бал−аам — ягуар, а также «бесстрашный предводитель»…
…Нруку−аль — бог тьмы, Ику−аль — богиня Луны…»
Каждое слово имело множество родственных значений, идущих от его сути. К словам добавлялись приставки и суффиксы, меняя оттенки, превращая слово в прилагательное или наделяя особыми свойствами. А после алфавита шли целые страницы расшифрованных фраз, написанных рукой отца.
«… Бог Нруку спустился и спрятался в горе, а Лучезарная богиня зари, дочь бога Солнца, взяла у своего отца часть сердца и превратила его в золото. Она принесла его в мир и вдохнула в своих детей, чтобы несли они свет своего деда, учили людей и спасли их. И тогда заплакал бог Нруку в своей горе, и его слёзы стали чёрными камнями, которые убивают свет…»
Эмбер оторвалась от чтения и уставилась невидящим взглядом в противоположную стену.
Так значит, отец совершил огромное научное открытие?! Значит, он и в самом деле расшифровал эту утерянную письменность? Но почему же тогда об этом ничего не известно в научном мире?! Почему он не опубликовал это исследование в вестнике университета? И почему его труд лежит здесь, в тайнике, и его коллеги, ученики и научное общество ничего об этом не знают?!
Она поворошила листы пальцами и увидела знакомый рисунок — круг, испещрённый множеством значков и символов. Эмбер залезла в потайной карман на ремне и достала оттуда монету Джарра, которую нужно было отдавать охраннику для прохода на Голубой холм. Она поднесла монету к рисунку. Сомнений не было — рисунки совпадали. Монета, так же, как и рисунок, была испещрена символами с обеих сторон.
А внизу рукой отца было написано:
«Камень солнца. Краткая космология ольтеков. Ключ к Великому календарю времён, который находится в храме Лучезарной богини Эйф−аль».
Эмбер залезла в карман и достала все монеты, которые у неё были, разложила на подоконнике и сравнила с рисунком. Все они были одинаковые — старые серебряные монеты со стёртыми неровными краями и с такими же одинаковыми символами. Почему она сразу не обратила внимания, что это древние монеты? Да, стоимость серебра в них невелика, но историческая ценность несомненна! Ведь даже невооружённым глазом видно, что они подлинные. Откуда они у Джарра? Хотя, что за глупый вопрос, он у кого-то их отобрал, или их украли «костяные муравьи». Но почему за проход на холм нужно платить именно этими монетами? Неужели Джарр не знает о том, какую они имеют ценность?
Всё это озадачило Эмбер настолько, что она не сразу заметила — одной монеты не хватало. Она поискала в потайном кармане и во всех остальных карманах тоже, но монета так и не нашлась. Куда же она могла деться?!
За окном раздался какой-то звук, и, обернувшись, Эмбер увидела, как две белки-ратуфы дерутся за созревшие фрукты, и только сейчас заметила, что солнце уже поднялось, и утро было в самом разгаре.
Она же опоздает в особняк!
Эмбер сгребла монеты, спрятала их в пояс и решила, что бумаги она дочитает потом. Тем более, что торопиться ей некуда − этот дом вполне подходит для того, чтобы прятаться в нём сколько угодно долго. В конце концов, это же её дом. А в Вилла Бланко эти бумаги точно тащить нельзя.
Она всё сложила обратно и спрятала в нишу, аккуратно закрепив планку. Затем тщательно замаскировала следы своего пребывания в мастерской и вернулась в дом. Взглянула на лестницу, ведущую на второй этаж, но так и не набралась смелости туда подняться. Не могла она сейчас увидеть снова свою комнату. Она снова начнёт плакать, а ей нужно торопиться.
Поэтому все свои вещи Эмбер оставила в одной из комнат прислуги. Развесила платье и разложила всё, что ей понадобится завтра на фиесте, даже фальшивые локоны прихватила. Тут у неё нет горничной и всего необходимого, чтобы полдня готовиться к балу. Так что придётся пользоваться всем фальшивым: чужое платье, чужие украшения, фальшивые волосы, чужой цвет глаз, краденый пригласительный…
