История Киева. Киев литовско-польский - Виктор Киркевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Герб Киева со святым Юрием (1578)
Московское государство тяготилось очень невыгодным для себя Даулинским мирным договором 1618 года, по которому лишилось Сиверщины, Черниговщины и первостепенного для себя Смоленска. Оно собирало силы для новой войны. И хотя перемирие было заключено на 14,5 года, Москва воспользовалась польским межцарствием и отправила под Смоленск большую рать под начальством боярина Михаила Борисовича Шеина, сдавшего этот город в 1611 году. Смоленск отчаянно оборонял Станислав Воеводский. Король после коронации незамедлительно собрал войско и направился к осажденному городу. Охрану Северской земли он возложил на Киселя, собравшего 20 000 запорожцев и отправившегося с ними под Чернигов, тоже осажденный москвитами. За несколько дней сняв осаду, казаки поспешили на помощь королю. Война закончилась для Владислава IV весьма успешно. Войско Шеина капитулировало, оставив противнику все знамена, снаряжение и много пороха, употребленного восторженной шляхтой на «виватные» салюты. Шеин был обвинен в измене и осужден на смерть. Москва потеряла новые территории, царь убрал из своего титулования «князя Смоленского, Черниговского». Король же отказался от титула «нареченного царя Московского». Владислав IV был несказанно благодарен Адаму Григорьевичу. Ему был пожалован город Кобыща и Козаргрод в новообразованном Черниговском воеводстве и дано богатое староство Носовское. Киселя назначили главным комиссаром над казаками, то есть прямым представителем правительства.
Адам Кисель. Работа неизвестного художника
Общественная деятельность Адама Григорьевича в 1638–1648 годах получила скорее дипломатическое, чем административное направление. Став послом в сейме, он занимался размежеванием киевского и черниговского воеводств. В 1641-м он был сенатором, черниговским каштеляном, устанавливал границы с Московским царством. В это время произошла забавная история с заложением нового монастыря. По Поляновскому договору Трубчевск должен был отойти к Москве. Монахи Трубчевского монастыря не хотели переходить под власть Московского патриарха и перед комиссарами ходатайствовали о предоставлении им в пределах Речи Посполитой участка земли для основания монастыря. Адам Кисель предложил им свое Макошинское имение у р. Десна, предоставил средства на церковь и монастырские строения, записал на содержание несколько сел. Также выхлопотал у короля грамоту для основания тут православного монастыря.
У Владислава IV созрела мысль о союзе христианских держав против крепнущего и захватывающего земли мусульманства, о войне против турок и изгнания татар. Для этого нужно было обезопасить страну от выступлений Московии, не смирившейся с недавними неудачами. Для переговоров с царем лучше, чем православный сенатор, кандидатуры не было. Кисель долго прожил на пограничье, для него были ясны причины и поводы территориальных споров. Но всей польской шляхте не хотелось войны, было ясно, что она им принесет больше ущерба, чем добычи. Татары и турки умели успешно воевать. При этом польские рыцари особенно завидовали казакам, получавшим в морских походах и добычу, и славу, что унижало спесивую шляхту.
Король, воспользовавшись согласием шляхты, назначил Киселя киевским каштеляном. Каштелянии разделялись на меньшие и большие; последние приурочены к густонаселенным, важным городам воеводства. Все каштеляны, как и воеводы, имели определенные места в сенате сообразно старшинству учреждения их должности; члены воеводства Черниговского, учрежденного лишь в 1634-м, считались одними из младших. Киселю 5 февраля 1646 года была выдана грамота, где пространно сообщается о предках пана Адама, заслугах их и его самого.
Особой живостью отличались пограничные сношения Киселя с московскими воеводами, интересующимися передвижениями татар, ногайцев и других орд. Ближе всего Адам Григорьевич сошелся с путивльским воеводой Юрием Долгоруким. Так, в январе 1648 года он пишет, что татары отступили домой, а поляки расположили свои полки в черкасских городах, где казаки «одного полковника чигиринского здрадили». Это была первая весть из Польши о Богдане Хмельницком, который еще даже не назван своим собственным именем. 17 марта Кисель пишет в Севск, что часть «казаков, черкасов, тысяча или немногим больше сбежали на Запорожье, а старшим у них простой холоп, нарицается Хмельницким, намерен он поднять и донских казаков, чтобы выйти в море». Это было бы нарушением мира с турецким султаном, и поэтому, писал Кисель, «коронный гетман, и я с ним, будем помышлять о том воре». А далее просит: «Если Хмельницкий сбежит с Запорожья на Дон, то там его не принимать, не щадить, а на море не пускать». Но Хмельницкий 6 апреля разгромил передовой отряд поляков под Желтыми Водами, а через 10 дней потерпела крах вся польская армия, с пленением гетманов. И Адам Григорьевич обращается к «вору» с дружелюбным письмом, именуя его «издавна милым приятелем», и тут проявляя свое дипломатическое умение.
Страшные поражения, нанесенные Хмельницким войскам Речи Посполитой, привели всех, особенно короля, в ужас. Пришлось Владиславу IV вновь прибегать к услугам Киселя, все-таки государственного комиссара, а тот в конце апреля из своего имения в Гоще посылает письма победителю. Одновременно отправляет послания в Москву, но уже с почтением о Хмельницком (видно, что Адам Григорьевич сделал выводы). А Ярема Вишневецкий стал его обвинять в пособничестве казакам. Мол-де Кисель отправил им в Бровары порох, две пушки и пятьдесят гаковниц. Но делу не дали ход, так как с казаками нужно было договариваться, а без Киселя это не представлялось возможным. И когда 23 июля произошло заседание Сейма, депутаты горячо выразили ему благодарность. Приняли решение о создании комиссии мирного урегулирования, но свою гордыню поляки побороть не смогли, и вместо переговоров произошел ряд стычек, закончившихся новым поражением у Пилявцев.
Ярема Вишневецкий
Двухтысячный отряд пана Адама двигался со всякими предосторожностями, опасаясь встреч с казаками – не для этого ведь послали хитрого дипломата. Правительство, помимо талантливого и особенно ненавидевшего казаков князя Яремы Вишневецкого, назначило еще трех военачальников – Заславского, Остророга и молодого Конецпольского. Вишневецкий был слишком гордым и упрямым, чтобы их слушать, и непокорным, чтобы соблюдать не им заключенное перемирие. Глядя на верхушку командования, не желавшую уступить друг другу, каждый начальник подъезда (небольшого самостоятельного отряда) совершал набеги на кого хотел. Разлад среди шляхты был на руку казакам, хотя приносил много бед населению. На глазах Киселя казаки взяли город Острог, но
