Разными дорогами - Натали Палей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никто ничего не смог с ним поделать. Ройдан стал серьезно волноваться. Мама решила, что он должен жить под иллюзией, постепенно меняя его настоящую внешность на ту, под которой он жил сейчас, к которой все привыкли.
Почему мама решила, что нужно так, а не наоборот, — похищать артефакты со своим лицом, а жить под чужим?
Видимо, из-за таких вот возможных ситуаций, чтобы не подставлять под удар репутацию императорской семьи. Его отдали в полицейский университет в надежде, что он избавится от своей тяги к воровству артефактов, но он просто стал неуловимым Артефактором, пользуясь служебным положением.
И они втроём договорились. Капитан вдруг пошёл навстречу. Неожиданно попросив кое-что взамен. К удивлению Раймуса, не для себя. Попросил амнистию для одного парня, по ошибке попавшего за решётку пожизненно. Амнистию мог дать только император, вдовствующая герцогиня пообещала его уговорить.
Раймус вышел из тюрьмы. Встретился с младшим братом. Он хотел избить этого придурка до потери сознания, до пенистой крови на губах, хотел увидеть, как жизнь покидает его жестокие глаза.
Пустота в глазах Грегори остановила его.
— Ты пришёл убить меня, — Грегори смотрел на него равнодушно. — Из-за неё. Я не буду защищаться. Можешь приступать.
— Зачем ты это сделал? — процедил Раймус. — Я терпел все твои выходки, даже за покушение на жизнь Ройдана ты не получил должного наказания.
— Я не помню. Я был пьян, — безэмоционально ответил брат.
— Ты никогда не выйдешь из этой камеры. Ты сгниешь здесь, подонок.
— Я не собирался убивать её, Рай, — Грег поднял лицо, посмотрел на него. Столько неподдельной боли и тоски застыло во взгляде, что Рай вздрогнул. — Я хотел жениться на Мике. В тот вечер я сделал ей предложение.
И тогда он не сдержался, набросился на брата.
— Жениться? На моей истинной? — цедил он в ярости и бил в незащищённое лицо кулаками, пока не превратил лицо брата в кровавое месиво. — Ты не должен был касаться её своими грязными руками. И мыслями, — шипел он в избитое лицо.
— Не… должен… — хрипел Грегори. — Я… не знаю… как… Я… любил…Элли…
— Ты не имел права её любить. Она была моей женщиной. Сдохнешь здесь, — это были последние слова брату.
А потом он искал её.
Сначала живую. Потому что очень хотел верить, что она осталась жива. Хотя прошло много дней после происшествия на Главном мосту. А через несколько дней — искал тело. Поднял всех безопасников. Но они не нашли её.
Она исчезла. Словно никогда не существовало Микаэллы Кэмпбелл, девушки с чистыми зелёными глазами. Которая любила его.
А ведь он хотел, чтобы она исчезла. Всегда хотел. Даже мечтал об этом. Чтобы не испытывать к ней болезненной привязанности, не стать зависимым.
После Элинор, этой продажной твари, он больше ни от кого не хотел быть зависимым. Лживая распутная баба унижала его, вертела им, как хотела, а потом оказалось, что она спит за его спиной с преподавателем академии, и не только с ним. Залетела от кого-то и пыталась доказать, что это его ребёнок. Хотела чужого выродка сделать его наследником. Он так любил эту женщину, а она… Сколько женщин после Элинор он погубил? Сколько использовал? И с Микой поступил не лучше. И совесть сначала не очень-то мучила. Да и потом тоже.
Девушка с зелёными глазами, которая являлась наследницей заговорщиков, уникальным магом, которую нужно было засадить за решётку, оказалась легкой добычей. Он без зазрения совести украл у неё и сердце, и артефакт, угрожающий стабильности Ринской империи. Но оставил жить на свободе. Такой чистый ангел не мог причинить кому-то вред.
Он не собирался лишать её невинности, соблазнять, хотя со временем привязывался к ней всё больше, а в последнюю ночь не смог устоять, его так потянуло к ней, как никогда и ни к кому. Он решился сделать её своей. Она оказалась невероятной. И с ней было невероятно. Он решил увезти её с собой, в столицу, но потом пришли полицейские, и он сбежал.
И слава богам, что пришли. Он хоть протрезвел, а в душу закралось подозрение, которое вскоре подтвердилось татуировкой. Микаэлла Кэмпбелл — его истинная пара.
Он убедил себя, что она не лучше других, что такая же, как все, и тоже станет лживой и коварной. Он сможет жить без неё. Ну и что, что она — его истинная пара. Она не нужна ему.
Он сбежал, бросил её. Выслушивал доклады про её жизнь, держался, не искал, хотя безумная тяга увидеть истинную пару выворачивала чуть ли не наизнанку.
Он решился на запрещённый ритуал.
У него всё получилось. А потом его люди, присматривающие за ней, доложили, что Мика погибла. Разбилась на мобиле в горах. В тот момент ему показалось, что остановилось сердце. Что упало небо. И погас весь свет мира. А когда понял, как ему больно, то разозлился. На неё, что всё же сумела обрести такую власть над ним. На себя. За то, что стало больно, за то, что хотелось броситься в горы и искать её.
Он сдержался. Его истинная погибла. Нечего теперь сожалеть. И ушёл в работу. И в поиск артефактов. Ведь он стал охотником жрецов, работы по поиску артефактов прибавилось.
А потом появилась татуировка. Двойная. Сначала он не понял, что произошло. У него началась безумная ломка. Его тянуло куда-то. Он понял. К ней.
Он загружал себя работой, чтобы не искать подтверждения того, что Мика осталась жива. И постепенно привык к мысли, что девчонка из рода Кэмпбов каким-то удивительным образом выжила.
Он не забыл её. Помнил. Но умышленно не искал и больше ничего не узнавал о ней. С каждым днём чувствуя себя всё более уверенно и независимо. Привыкнув так жить.
Что он почувствовал, когда узнал спутницу брата? Сначала безумную радость и потрясение. А потом бешенство.
Заявилась. Нашла его. Хочет крутить им, вить из него веревки. Лгать и наставлять рога. Она не знала, что он подготовился к возможной встрече, что у него теперь были проклятые браслеты.
Нацепил на неё этот проклятый браслет. А дальше началась борьба. С чувствами, с самим собой. Он вёл себя как свинья. Умышленно. Не желая подпускать её близко. Постоянно отталкивая. Обижая. Безумно ревнуя. Несмотря на проклятые браслеты.
