Хозяева драконов (сборник) - Джек Вэнс

Он не тронул мой разум. Я могу мечтать, могу удивляться, могу жаловаться на судьбу. Я помню всех четверых и хочу…

Но это не имеет значения. Я знаю, что спас их, спас от того, что потом случилось со мной, но я до сих пор не могу забыть, как убил их.

Лицо Элен.

Нет, забыть невозможно, хотя иногда хочется. Но это не имеет значения.

Я думаю, что ЯМ сделал из меня частицу своего мозга. Ему не хотелось бы, чтобы я на бегу врезался в компьютерную ячейку и разбил череп. Или сдерживал дыхание, пока не грохнусь в обморок. Или перерезал горло о ржавый лист металла. Я опишу себя таким, каким себя вижу.

Я представляю собой мягкую, студенистую массу немалых размеров. Я круглый, без рта, с пульсирующими белыми отверстиями вместо глаз. В отверстиях — туман. Руки превратились в резиновые отростки. Вместо ног — бугорки из мягкой скользящей субстанции. Когда я передвигаюсь, то оставляю за собой влажный след. Болезненные пятна серого вещества то появляются, то исчезают на моей поверхности, будто откуда-то изнутри меня пытается пробиться луч света.

Внешне я представляю собой немое ползучее существо, совершенно несхожее с человеком, настолько похабную на него пародию, что человек кажется еще более отвратительным, чем он есть.

Внутренне я здесь одинок. Здесь — под материками и морями, в чреве компьютера, который мы создали потому, что не могли сами справиться со своими проблемами, ибо наше время истекло, и мы бессознательно верили, что компьютер сделает это лучше. По крайней мере, четверо из нас спасены.

ЯМ будет сходить с ума от ярости. От этой мысли становится чуточку теплее. И все же… ЯМ победил… Вот она, его месть…

У меня нет рта, чтобы кричать.

ПЫЛАЮЩЕЕ НЕБО

Они падали с неба, пылая, и гибли тысячами. Их крики звенели у нас в головах, и, спасаясь от этих звуков, люди бежали, ища спасение, но спасения не было ни для кого из нас. Небо полыхало смертью. Ужасно и невероятно, но… они не были людьми.

Все началось поздно вечером. Сначала в ночи сверкнула искорка. Затем, задолго до того как она погасла, загорелась другая, еще одна… Все небо превратилось в выставку драгоценностей, оно переливалось бесчисленными опалами.

Я смотрел с крыши обсерватории и видел их всех — крохотные бриллиантовые иглы, хлынувшие вниз, словно огненный дождь. И сразу же я инстинктивно почувствовал: происходит нечто важное. Важное не в смысле важности пятидюймового пластикохромового покрытия на стабилизаторе твоего нового коптера, важное не так, как важна, например, война, но важное как процесс познания вселенной. И я знал — то же происходит по всей Земле!

Сомнений не оставалось. Они падали по всему небосводу, до самого горизонта… И пылали… Но небо не становилось светлее. Все выглядело так, словно на небе вспыхнули миллионы новых звезд, каждая из которых жила не дольше секунды.

Я наблюдал за происходящим, пока меня не окликнул Портал ее:

— Френк! Френк, спускайся-ка… Это же фантастика!

Я слетел по винтовой лестнице под купол обсерватории и увидел Порталеса, сгорбившегося над окуляром телескопа. Он колотил кулаком по коробке верньерной настройки. Похоже, он делал это инстинктивно.

Я оттолкнул его в сторону и проскользнул на место наблюдателя. Телескоп был нацелен на Марс. Небо Марса тоже горело. Такие же отблески света, та же пиротехника — огоньки, спиралями скользящие вниз. Целый вечер мы изучали красную планету, и я совершенно четко видел, как светлело и темнело небо по всему лику планеты.

— Позвони Бикелу в Вильсон, — попросил я Порталеса. — Спроси насчет Венеры.

Я услышал, как Порталес набирает номер, и прислушался к его разговору с Ароном Бикелом из обсерватории на горе Вильяме. Я видел мерцающие отблески с экрана видеофона, когда те пробегали по полированной поверхности телескопа, и, не поворачиваясь, уже знал ответ.

— То же самое, — резко бросил Порталес, словно подначивая меня подпрыгнуть от такого ответа. Но я и не подумал огрызнуться. Последние три года, исполняя обязанности директора обсерватории, он постоянно портил мне жизнь, так что я привык к его враждебному отношению ко мне. Это безнадежно, как бы я не ухищрялся порой поставить его на место.

Еще немного понаблюдав, я собрался домой.

Спустившись по ступенькам, я принялся крутить ручки настройки моего коротковолнового автомобильного приемничка, надеясь узнать, что говорят в Токио или Йоханненсбурге. Но я не смог поймать никакого сообщения о феномене, хотя был уверен, что все люди, где бы они не находились, видели то же самое.

Тогда я вернулся в купол, чтобы изменить настройку телескопа.

Переспорив Порталеса, я опустил телескоп так, чтобы получить четкое изображение внутри атмосферного слоя. Нацелившись на горизонт, я сперва никак не мог поймать космических странников до того, как они вспыхивали. Тогда, сменив объектив, включил фотоаппаратуру. Остановив следящий механизм, я принялся снимать происходящее в небесах. Я исходил из того, что наводнившие небо объекты неизбежно, хоть однажды до вспышки попадут в объектив.

Затем я отправился домой и вновь включил приемник. Проведя с ним пару часов, я даже умудрился поймать программу новостей из Швейцарии. Конечно, я оказался прав — такое происходило во всем мире.

Часа через два позвонил Порталес и сказал, что накопился уже целый рулон снимков, и не пора ли ему их проявлять? Было бы слишком легкомысленно положиться на его юношеские капризы, скорее всего он загубил бы нужный кадр. Я приказал уложить снимки в контейнер, и, как всегда, поступил правильно.

Когда фотографии вынули из раствора, я пробежался пальцами по тридцати-сорока фотографиям пустого пространства, пока не отыскал с десяток таких, на которые я рассчитывал.

Это были не метеориты.

Отнюдь.

Каждый из огоньков в небе оказался живым существом. Живым существом! Но не человеком. Далеко не человеком.

Только по фотографиям можно было узнать, на что они похожи, пока корабль проекта “Захват” не поднялся и не выловил в небе одного из них. До тех пор мы не отдавали себе отчета, насколько же они больше нас, не знали, что они светятся изнутри, и что они… телепаты.

Лишь потом я узнал: пленить одного из них на самом деле не представляло никакой проблемы. Корабль раскрыл грузовой люк и, поворачиваясь на боковых рулевых ракетах, используя манипуляторы для отлова плавающих в пространстве предметов, поймал создание. Существо, однако, легко могло избежать пленения или же ухватиться одной из своих семипалых рук за противоположный край люка и не позволить затащить себя вовнутрь. Но ему, как позже мы узнали, было любопытно, Этому существу исполнилось пять тысяч лет, но оно не знало, как далеко мы способны зайти. Оно само нырнуло в люк.