Самый младший лейтенант - Юрий Валин

  Соединения и части фронтового подчинения:

   Радиодивизионы спецназначения сворачивают работу. Продолжается операция по дезинформации штабов противника в Румынии.

  Черноморский флот:

   Катерами 1-й БТКА остановлены пароход "Будапешт", буксир и два парусно-моторных судна. Румынские экипажи сопротивления не оказали. Канонерская лодка "Стихи" торпедирована. Бронекатерами захвачены лихтер и самоходный паром. Потоплены охотник, БДБ, четыре штурмбота.

   1-я группа ПЛ. Торпедными атаками потоплены:

    - Малый танкер "Дрезден"

    - Одна БДБ

   2-я группа ПЛ. Потоплены:

    - Буксир "Мозель"

    - Две БДБ

   Поврежден:

    - Минный заградитель "Мурджеску"

  Подводной лодкой 'Щ-215' в надводном положении расстрелян потерявший ход буксир "Лаудон".

   Корабельная группа "Севастополь". Потоплены:

    - Эсминец "Марашти", транспорты "Тиса" и "Тотила", тринадцать БДБ, четыре многоцелевых судна, шесть "охотников" и тральщиков, одиннадцать мелких судов и паромов.    Корабельная группа "Ворошилов". Потоплены:

    - Танкер "Оссаг".

    - Военный транспорт "КГ-26"

    - Шесть БДБ и двенадцать мелких судов и паромов.

    - Захвачены две БДБ и один паром Зибеля.

   Авиацией армии и ВВС ЧФ потоплены два транспорта, тральщик и буксир, 4 БДБ, 10 лихтеров и паромов Зибеля.

  Противник: Район полуострова Херсонес.

   К 6:00 25 апреля 1944 года в районе мыса Херсонес оставалось около 85000 личного состава 17-й армии, включая остатки румынских частей, "восточные" охранные и строительно-хозяйственные роты, крымско-татарские батальоны вспомогательной полиции. Зрелище гибели кораблей на рейде и в Камышовой бухте, отсутствие обещанных транспортов подействовало деморализующе. Практически полное отсутствие связи, гибель штаба 17-й армии на 'Тотиле', уничтожение 'плавучего штаба эвакуации', ураганный огонь советской артиллерии и непрерывные налеты штурмовиков и пикировщиков не оставляли выбора. Командующий 49-м горно-стрелковым армейским корпусом погиб во время артналета, командующий 5-м АК тяжело ранен осколками бомбы, комендант Севастополя полковник Бетц пропал без вести при отходе из города. Командир 111-й пехотной дивизии погиб во время прорыва к Балаклаве. Попытки командира 98-й пехотной дивизии, оставшегося на 7:00 единственным старшим начальником, сохранившим некоторое подобие управления своими подразделениями, обратиться к командованию русских с просьбой о прекращении огня, результатов не дали, вследствие отсутствия связи. Попытка выслать парламентеров с белыми флагами встретила сопротивление со стороны группы офицеров 186-го гренадерского полка. Около 7:30 командир 98-й пехотной дивизии погиб при невыясненных обстоятельствах. У хутора Меркучева началась массовая и неупорядоченная сдача в плен. Сопротивление продолжалось у форта 'Максим Горький II'. На аэродроме гренадеры и солдаты "восточной" охотничьей команды из штаба 5-го АК под угрозой оружия препятствовали сдаче в плен румынских военнослужащих и солдат других частей. Около 8:00 в результате взрыва при невыясненных обстоятельствах погиб раненый командующий 5-го АК и часть офицеров штаба. Военнослужащие 770-го инженерно-понтонного полка и саперы строили плоты из подручных материалов и пытались выйти в море, надеясь достигнуть побережья у Алупки или Ялты и уйти в горы к татарским формированиям. Вследствие усиливающегося волнения отойти от берега на плотах и иных импровизированных плавсредствах не удавалось. Несколько плотов и лодок были уничтожены советскими бронекатерами.

Мыс Херсонес (1 км севернее бывшей 35-ой батареи)

Мыс Херсонес

   Части 2-й гвардейской, 51-й армии и Отдельной Приморской армий. Активная фаза операции завершена.   20 часов 20 минут     Все-таки пробилось под вечер солнце. Косые лучи озаряли Южную бухту. Женька жевал безвкусный немецкий хлеб с твердой, как деревяшка, колбасой. От немецкой самоходки, замершей у колоннады пристани, несло бензином, но аппетит это не портило. Бухта была красивой. Античной какой-то. Ни дымы пожаров, ни торчащие из воды мачты и стрелы затонувших плавкранов этого впечатления не портили. Город был полностью разрушен. Но знаменитые ступеньки у Графской пристани сохранились, и народ сюда шел. Подъезжали машины, подходили пешие моряки и армейцы. Спускались к воде, замирали. Криков не было, - смотрели на бухту, на сине-белый военно-морской флаг, прикрученный к коринфской колонне Памятника затопленным кораблям. Доставали фляги. Торжественно поднимали стволы ППШ и винтовок вверх, - очередь, или одиночный выстрел - значения не имело. Полюбовавшись, уходили, приходили другие. Салютовали. Охрипший капитан с красной повязкой комендатуры смотрел горестно, но запрещать пальбу уже не пытался.   Счастливый капитан-лейтенант угостил опергруппу вином. Женька глотнул прохладной жидкости с неизменным алюминиевым привкусом от фляги.   - Сделали, а сестричка? Ведь сделали? Наш Севастополь? - капитан-лейтенант улыбался, словно совсем пьяный.   - А то, - Катрин протянула ему бутерброд с трофейной колбасой. - Сделали, и сомнений не имели. Разве иначе могло быть?   - Очень верно, - капитан-лейтенант смотрел в изумрудные глаза. - А как вас звать, можно узнать?   - Екатериной меня звать. Если откровенно, товарищ капитан, вы очень-очень симпатичный, но у меня служба. Честное слово. Давайте в Берлине ваше вино допьем.   - Договорились, - капитан засмеялся. - На Вильгельмштрассе. Я еще лучше вино приберегу.   Глядя, как он угощает майора-артиллериста, Женька пробормотал:   - Все-таки ты к брюнетам неравнодушна.   - Разве я скрываю? Отстань, а, Земляков? Нас еще Камары ждут. Поторопимся, пока тылы отдела с места не снялись. Ищи-свищи потом нашу почту.   Женька запихнул в рот остаток колбасы. Ничего вроде, когда распробуешь.   - Евгений, ты мне 'Вальтер' отдай, - задумчиво сказала начальница.   - У тебя же наган есть, - удивился Женька.   - Тот не подходит. Давай ствол, не жмотись.   Женька отдал 'Вальтер'. Начальница спустилась к воде, посмотрела на бухту, подняла пистолет. Выстрела слышно не было, - какой-то боец на радостях тарахтел, высаживая в вечернее небо диск «Дегтярева». Женька наблюдал, как Катерина размахнулась и зашвырнула пистолет в воду. Ну, бросок у нее всегда был хорошо поставлен.   Начальница вернулась, завязывая вещмешок, с некоторым смущением пояснила:   - Если когда-нибудь дети появятся, привезу сюда в гости, расскажу. Пусть ныряют, достают. Раритет ведь будет.   - Вычистят бухту, - сказал Женька. - Тут металла вовсе и недетского сотни тонн.   - Ствол мелкий, его пропустят, - упрямо пробормотала наставница.    ***     В Камары добирались уже в темноте. Машина медленно ползла по дороге, обогнать идущий впереди тягач было нельзя, - мины вдоль дороги снять не успели. Темнели силуэты подбитых танков. До сих пор пахло раскаленным металлом и выгоревшей солярой.   - Ох, ломили наши, - тихо сказал лейтенант, сопровождавший груз. - Это же прямо в лоб шли.   Катька молчала. Женька вздохнул:   - Проломили все-таки.      В корпусном отделе СМЕРШ дежурил одуревший от попыток совладать со сном старший лейтенант. Из блиндажа доносился разноголосый храп. Старлей проверил у Катерины удостоверение и без вопросов выдал увесистый сверток, тщательно опечатанный сургучом.   - А где старшина? - поинтересовался Женька. - Был у вас такой Владимир Иванович.   - Зацепило, - с досадой сказал старший лейтенант. - Когда немец на Балаклаву попер, тут суматоха случилась. Связь паршивая, погнали выяснять. Он за руль залез. Плечо и руку навылет. Много у нас потерь. Про Командующего флотом слышали? Чего уж, не секрет это. На флагмане его ранило. Какое-то фрицево корыто до конца отбивалось. Шальной снаряд и.... В голову. Говорят, тяжело.    ***     Опергруппа отошла в темноту. Через село двигались машины, кто-то ругался, норовя перекричать двигатели. Военная работа продолжалась.   - Отчаливаем? - спросил Женька, задирая голову.   Сияли, пробиваясь сквозь облака, звезды. Таврида неуверенно прислушивалась к наступающей тишине.   - Сейчас, товарищ морской волк, - Катрин сбросила вещмешок. - Что-то меня почта удивила. Похоже, это не столько Базе, сколько нам предназначается.   - Почему нам? - удивился Женька.   - Потому что булькает. Варварину и в голову не придет передавать на Базу коллекционные эликсиры. Портятся в Прыжке напитки, проверенно многократно.   - Кать, а если печать...   Хрустнуло, зашуршала бумага.   - Мы не фельдъегеря, а полевые агенты, - проворчала Катрин. - Сургуч штука хрупкая, упали, уронили, танк сослепу наехал...   Вино. Мускат. Спичка погасла, и откупоривали презент уже на ощупь.   - Недурно, - сказала начальница, протягивая бутылку. - Но документы тут тоже имеются.   Женька сделал глоток. И поставил бутылку в траву.   - Нет, давай еще по глоточку, - задумчиво сказала начальница. - Запомним вкус мирного старого Крыма. А помянем братву уже дома.