Право налево (СИ) - Зика Натаэль

- Нет, зачем мне это? Мне не нужны их деньги и искусственные чувства тоже.

- А чего ты хочешь, альби? Говори, не стесняйся,  я всё сделаю, только не плачь, не надо!

- Я хочу развода, - твёрдо ответила Лена, вытирая мокрые щёки. – Только не знаю, как это осуществить, потому что встречаться с Марком и его матерью я боюсь.  Даже не так – категорически не желаю с ними общаться!

- Если бы у тебя был паспорт, - задумчиво произнёс Анатолий, - мои юристы развели бы вас в три счёта. И без твоего присутствия, по доверенности. Но…

- Есть паспорт! Есть! – Лена совсем забыла, что под халатом у неё нет белья, и заёрзала, выкручиваясь из объятий: одеяло упало, халатик задрался,  рука мужчины соскользнула на её бедро. Обоих снова пробило током, но Лена, одержимая мыслью о разводе, на это почти не обратила внимания.

А Анатолий тут же убрал руки и, от греха подальше, встал и отошёл к окну.

«Чужая жена! Она замужем» - повторял про себя по-английски, по-русски и по-арабски, как мантру. Как заклинание. Как напоминание.

- Вот! – женщина протянула бордовую книжечку. – А ещё карточки есть, но я не знаю, не заблокированы ли они.  Это моя зарплатная, - показала она на серую, - а на эту му… арк ежемесячно переводил какую-то сумму – на одежду и остальное, что я захочу купить.

- Мне не нужны твои деньги, - мягко отвёл её руку Анатолий.

Паспорт же взял, внимательно просмотрел и уточнил:

- Я могу его забрать? Отдам юристам, они подготовят документы для развода. И доверенность, чтобы тебе не пришлось обивать пороги.

- Да, конечно. Забирай. Я тебе верю, - последнее она почти прошептала.

- Уже поздно, - неуверенно заметил мужчина. –  Я не обещаю, что навещу тебя днём – много дел. Но постараюсь вырваться вечером. Позвоню, хорошо?

Вопреки опасениям, сон сморил сразу, едва женщина положила голову на подушку.

То ли это возврат к произошедшим событиям произвёл на организм такое впечатление, то ли  она успокоилась и расслабилась, увидев своего телохранителя, или на неё повлияла пикантная сцена, когда Анатолий увидел её слегка прикрытую одним полотенцем?  Она не знала, главное –  ледяной обруч  страха разжался, позволив ей дышать свободнее, и Лена хорошо выспалась.

День пошёл по знакомому сценарию – подъём – когда сама проснулась, а не когда разбудили, ненавязчивый визит доктора,  затем вкусный завтрак.

Незадолго перед обедом позвонил Толя и предупредил, что к ней придут его люди.

- Это опытные юристы, Елена Евгеньевна, - и она поёжилась от официального тона мужчины – видимо, он разговаривал при свидетелях.  – Я доверяю им, как себе, поэтому можете быть с ними предельно откровенны.

И отключился.

Юристы не заставили себя ждать – появились буквально через полчаса после звонка. Один лет тридцати пяти, второй ближе к пятидесяти – серьёзные, солидные, представительные.

- Скажите, вы будете претендовать на раздел имущества? – поинтересовался один из них после того, как мужчины представились.

- Нет! – почему-то испугалась она. – Мне ничего от Марка и его семьи не нужно! Только развод, и всё.

- Хорошо, - мужчина сделал у себя в блокноте  пометки и продолжил. –  Но у вас наверняка есть принадлежащие вам вещи, драгоценности, подарки? То, что подарено лично вам или то,  что вы приобретали сами.

- Да, это есть, но, - Лена задумалась.

Юрист прав – многое она покупала на свои деньги, ведь ни дня не сидела без работы! А подарки…

На память пришла шкатулочка с семью «откупными» от Марка. Семь очень  дорогих украшений, которыми муж извинялся перед ней за нарушения договора, то есть, за супружеский секс… Уж что-что, а эти свидетельства её унижения и разрушенных надежд она забирать не собиралась!

- Я возьму только то, что сама купила, - приняла решение Елена. – Подарки мужа и его матери мне не нужны. Наверное, надо составить список?

- Хорошо бы, - подтвердил юрист. – Только вносите в него не то, что  считаете своим, это мы поместим в общий раздел: всё, что госпожа «сама купила», иначе увязнем на неделю, перебирая каждую кофточку, а перечислите, что вы не собираетесь забирать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я могу это сделать прямо сейчас, – поскольку сама себе она ни одного колечка или браслета не покупала, то нет нужды перечислять каждую драгоценность. – Я не претендую на мебель, машины,  квартиру и её обстановку, а также на шубки и драгоценности: всё это куплено  моим супругом или подарено мне  его матерью, пусть им и остаются.

Мужчины синхронно кивнули и снова застрочили в своих блокнотах.

- То есть, по сути, вы отказываетесь от всего совместно нажитого имущества? – уточнил второй юрист, тот, что постарше. – Учтите, что всё вышеперечисленное можно продать, а это хорошие деньги, ведь, насколько мы успели выяснить, ваш супруг на вас не экономил.

- Моё решение останется неизменным – я не собираюсь что-то делить или отбирать, - покачала головой Лена. – Больше скажу, сейчас подумала и решила, что, наверное, мне и одежда не нужна. В конце концов, всегда можно купить новую. Нет желания возвращаться в нашу квартиру, и  нет уверенности, что… пассии моего супруга не пользовались моими вещами.

Она тряхнула головой и выпрямилась.

- Да, я заберу только то, что приобретала сама и то, с чем пришла в дом мужа.

Оба юриста застрочили в блокнотах.

- В таком случае, развод будет простым, - резюмировал тот, что постарше.

Обсудив ещё пару вопросов, перешли к оформлению доверенности.

Лена  послушно расписалась везде, где ей показали, после чего юристы раскланялись, словно она монаршая особа, и испарились.

На душе почему-то стало легче, словно, отказавшись от всего, что связывало её с мужем, она  стряхнула с ног пудовые гири. И пусть три года прошли, можно сказать, впустую, три года – не тридцать! Она молода, у неё есть профессия, есть своя квартира, есть деньги на зарплатной карточке. По крайней мере, были. А если… денег больше нет, то тоже не страшно. На первое время выручат родители, хоть и стыдно к ним обращаться, а потом она им всё вернёт, когда получит зарплату. Ничего страшного! В конце концов, станет невмоготу, всегда можно продать однушку и вернуться в родной посёлок…

День тянулся и тянулся – она ждала Анатолия.

Антонина и Слава попеременно с Виктором развлекали её, как могли, предлагая фильмы, игры, книги, анекдоты и разные вкусности.

Она улыбалась, что-то отвечала, но все её мысли  были в Москве – с Анатолием.

Приедет или нет?

Ужасно хотелось ему позвонить, но она не решалась – и так мужчина последние два месяца больше её делами занимается, чем собственными, а если она ещё  начнёт его дёргать, просто потому что соскучилась…

Заходил доктор и сообщил, что по предварительным исследованиям, её организм не пострадал ни от холода, ни от транквилизатора.  И завтра она может выписываться.

Но капельницу для поднятия общего тонуса организма ей всё-таки поставили.

Наступил вечер, потом ночь, но Анатолий не только не приехал, но и не позвонил…

Утром, сразу после завтрака, жизнерадостный доктор сообщил Лене, что она может собираться домой.

Она промямлила что-то невразумительное, что врач счёл согласием на выписку, потому что тут же заверил её, что через полчаса ей подготовят все бумаги. И ушёл.

А Лена осталась в растрёпанных чувствах – где же Толя?

Спрашивать про Анатолия Хамдановича у молчаливого Лёвы-охранника было как-то неудобно, да и был ли он в курсе? А «парочка Твикс» –  Слава и Витя – ещё не появились.

Только подумала, как в дверь постучали, и после её «Войдите!»  дверной проём заняла фигура Виктора.

- Елена Евгеньевна, не переживайте, перевезём в лучшем виде! – прогудел из-за спины Виктора Станислав. – Сейчас айболиты с бюрократией покончат, и поедем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- С бюрократией? – растерянно переспросила она.

- Ну, выписки всякие, предписания, назначения, заключения, - пояснил мужчина. – Что там ещё у них положено? А вы пока собирайтесь потихоньку, вот ваши вещи.