Толковая Библия. Том 7 - Александр Лопухин

2. И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита

3. и сказал: к Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой.

4. Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною.

5. И я сказал: отринут я от очей Твоих, однако я опять увижу святый храм Твой.

6. Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня; морскою травою обвита была голова моя.

7. До основания гор я нисшел, земля своими запорами навек заградила меня; но Ты, Господи Боже мой, изведешь душу мою из ада.

8. Когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе, и молитва моя дошла до Тебя, до храма святаго Твоего.

9. Чтущие суетных и ложных богов оставили Милосердаго своего,

10. а я гласом хвалы принесу Тебе жертву; что обещал, исполню: у Господа спасение!

2–10. Молитва пророка Ионы из чрева кита дает весьма много поводов для возражений против ее подлинности. Обращают внимание на то, что она по частям сходна с различными местам из псалмов и отсюда заключают о ее компилятивном характере и на этом основании относят ее происхождение ко времени упадка еврейской письменности. Действительно, сходство молитвы Ионы с псалмами несомненно: 3 ст. напоминает 7 ст. XVII Пс и 1-ый СХIX-го; 4 ст. - 3 ст. LXVIII-го; 5 ст. - 23, XXX-го; 6 ст. - 5 и 6, XVII-го Пс; 15–16 ст. LXVIII-го Пс; 7 ст. - 16–17, XVII Пс.; 8 ст. - 4–7, CXLII-го Пс. Но можно ли из этого вывести, что молитва Ионы - позднейшая компиляция? Не более ли естественно думать, что Иона во чреве кита выражал свои чувства знакомыми ему образами псалмов, ибо переживаемое им состояние не позволят ему предаться творчеству. Он брал из псалмов не фразы и слова, как это делал бы компилятор, а образы и картины, причем такие, которые к его состоянию подходили даже более, чем к состоянию псалмопевца (таковы все картины водных опасностей).

Затем указывают на то, что молитва Ионы по своему содержанию будто не подходит к переживаемому Ионою душевному состоянию; главный её мотив - благодарение за спасение, между тем Иона из чрева кита должен был не благодарить, а молить Бога об избавлении от смертной опасности. Объясняют это тем, что она так неудачно была составлена каким-то позднейшим лицом. Но ведь, кроме благодарения, в молитве Ионы есть и изображение водных опасностей (4, 6–7 ст.) и вопль к Богу о спасении в переживаемом бедствии (3, 5, 8 ст.), словом, все то, что считается необходимым для молитвы, чтобы быть ей естественной в устах Ионы; только все это в молитве изображено как моменты уже прошедшие. Пророк главный трепет за свою жизнь пережил тогда, когда брошенный в море все более и более погружался в бездну, сходил к основанию гор, точно во ад, чувствовал, как морская трава обвивала его полову, а вода стала доходить как бы до души его, и тут он молил Бога об избавлении от смерти. Когда же его проглотила рыба и он продолжал жить в ней по действию всемогущества Божия, он начинал чувствовать себя уже спасенным Богом; где и как его Бог хранил, он этого, вероятнее всего, не знал тогда, а только чувствовал, что он жив, спасен от смерти, надеялся, что Бог до конца его избавит ( «я опять увижу святой храм Твой» ), и поэтому в молитве уже благодарил Его. Таким образом, мы видим, что молитва Ионы по своему содержанию вполне подходила к переживаемому пророком Ионою душевному состоянию. Главный ее предмет - изображение пребывания Ионы в тесноте скорби и его спасение. Этот предмет развивается в молитве в строгой последовательности. Сначала в ней правильно чередуются картины внешних опасностей пророка (4, 6, 7а) и описании пережитого им в это время душевного состояния (3, 5, 7 в-8), а заканчивается она (9–10) благодарением за спасение, которое пророк почувствовал еще во чреве кита. Она делится на четыре строфы по 2 ст. в каждой и построена по законам стихотворного параллелизма, причем стихи, в которых описывается внешнее положение пророка, написаны параллелизмом синтетическим, а изображающие его душевное состояние параллелизмом антитетическим. Отсюда видно, что молитва Ионы по своему логическому построению и литературной форме представляет собою стройное и органически связное целое. Своим картинным языком она, как поэтическое произведение, существенно отличается от остальных частей книги, содержащих исторический рассказ.

11. И сказал Господь киту, и он изверг Иону на сушу.

11. «и сказал Господь киту и он поверг Иону на сушу» . Место, где был выброшен Иона, в тексте не указывается, но по связи этого стиха с началом III-ей главы ближе всего здесь нужно разуметь палестинский берег Средиземного моря.

Глава III

1–3. Вторичное посольство Ионы в Ниневию и 4–10. покаяние Ниневитян

1. И было слово Господне к Ионе вторично:

2. встань иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе.

1–2. О вторичном посольстве Ионы в Ниневию говорятся теми же словами, какими говорилось и о первом ( I: 1–2 ст.), можно думать, что это второе «слово Господне к Ионе» было дано в той же форме, что я первое (см. зам. к 2 ст. I гл.).

Содержание проповеди пророка в Ниневии вторично не указывается, а делается ссылка на прежде бывшее об этом повеление Божие: «проповедуй в ней, что я повелел тебе» (см. зам. к 2 ст. I гл.).

3. И встал Иона и пошел в Ниневию, по слову Господню; Ниневия же была город великий у Бога, на три дня ходьбы.

3. «и встал Иона, и пошел в Ниневию, по слову Господню» . Пророк послушался вторичного голоса Иеговы потому, что предшествовавшие события (буря на море, павший на него жребий, поглощение и извержение китом), были для него знамениями, убеждавшими его в истинности и непреложности получаемого им откровения.

«Ниневия был город великий у Бога, на три дня ходьбы» . На основании приведенных слов часто делают заключение о позднейшем происхождения книги пророка Ионы. Употребленная здесь прошедшая форма глагола: «был город великий» указывает, говорят, на то, что во время написания книги Ионы, Ниневия уже не существовала, иначе о ней сказано было бы в настоящем времени, как напр. в X: 12 ст. Быт. Затем самое замечание о величине города будто бы совершенно излишне для современников Ионы, которые и без того прекрасно знали о Ниневии и вполне уместно только в устах писателя, жившего после ее падения. Относительно прошедшей формы глагола следует заметить, что здесь употреблена форма, так называемая рrateritum. Она выражает мысль о действительном существовании предмета в описываемое прошедшее время без всякого отношения к настоящему, поэтому этой формой прошедшего нисколько не исключается существование Ниневии в момент написания книги. Она употреблена лишь в соответствии с такой же формой других глаголов, относящихся к тому же событию, поэтому все это место можно передать так: встал Иона и пошел в Ниневию и оказалось , что это великий город. Описывать величину Ниневии для современников Ионы, из которых большинство не видело этого города, а некоторые может быть не знали его и по имени, также естественно, как в наше время описывать различные большие города. Заключать на этом основании, что Ниневия в момент описания не могла существовать, можно только выходя из предубежденного взгляда.

Прямое указание на то, что книга Ионы написана была до разрушения Ниневии, мы найдем в книги Товита, XIV: 8 ст., где Товит уговаривает сына своего Товию оставить Ниневию, «ибо Ниневия будет разрушена, как говорил пророк Иона». Очевидно израильские пленники в Ассирии думали, что пророчество Ионы о гибели Ниневии ( III: 4 ст.) только отсрочено по причине покаяния города и в свое время, видя крайнее развращение Aссириян, ждали его исполнения. Во всяком случае с книгой пророка Ионы они были знакомы задолго до падения Ниневии.

Замечание о величине Ниневии дополнено словами «у Бога» . Этим писатель хотел определить положение Ниневии в отношении к Богу, сказать, что она была велика в очах Божиих, перед Богом, значит, в ней была какая-то нравственная мощь и величие. Цель такого замечания могла быть та, чтобы в глазах израильских читателей наперед оправдать описанное ниже ( III: 10 ; IV: 11 ) отменение Иеговою определения о погибели Ниневии.

Величина города Ниневии в 3-ем ст. определяется словами: «на три дня пути» . День пути, т. е. расстояние, какое можно пройти в продолжение одного дня, у древних народов, по свидетельству Геродота, определялось в 160–200 стадий, на наши меры длины - 25–30 верст. Таким образом, расстояние пути 3-х дней будет равняться 75–90 верстам. Для определения величины городов, местностей обычно берется их окружность, поэтому нужно думать, что в данном месте словами «три дня пути» определяется окружность Ниневии, а не протяжение в длину. Если мы возьмем для Ниневии площадь окружностью около 80 верст и в диаметре менее 30, то это будут те самые размеры, которыми измеряется величина Ниневии у многих древних писателей: Страбона, Геродота, Диодора Сицилийского, Ксенофонта. Значит, данные о Ниневии в книге Ионы находятся в согласии со свидетельствами других исторических памятников и не содержат в себе ничего невероятного, как это стараются представить те, кто выражение «три дня пути» понимает в смысле определения длины Ниневии. Нужно иметь в виду еще, что Ниневия была одной из самых древних городов мира, что строители ее - Нимрод по Библии (Втор X: 10–11 ст.) или Нун по гражданской истории имели намерение построить выдающийся по размерам и великолепию город, затем, что в древности города застраивали не сплошь, а в черте города на случай осады оставляли значительную площадь под пастбищами и пашнями, чтобы совершенно не удивиться величине города по описанию кн. Ионы. Новейшие раскопки развалин Ниневии на левом берегу Тигра, близ селения Мозуля, еще раз подтверждают показания кн. Ионы.