Загадка золотого кинжала (сборник) - Фергюс Хьюм

Он присел у кустов и взглянул туда, дальше. Темная фигура появилась и исчезла, не оставив после себя никакого следа, кроме стонущего человека на поляне.

Харрисон склонился над ним и достал фонарик. Перед ним был старик – дикий, неопрятный, с седыми волосами и бородой. Борода его была окрашена кровью. Кровь сочилась и из глубокой раны на спине.

– Кто это сделал? – настойчиво спросил Харрисон, понимая, что бесполезно пытаться остановить кровотечение. Старик умирал. – Джоэл Миддлтон?

– Не может быть! – Питер приблизился к ним. – Это старый Джош Салливан, приятель Джоэла. Он наполовину сумасшедший, но, насколько я знаю, был очень дружен с Джоэлом и давал ему советы.

– Джоэл Миддлтон… – прошептал старик. – Я хотел найти его, чтобы рассказать о смерти Джона…

– Где прячется Джоэл? – задал вопрос детектив все так же требовательно.

Салливан закашлялся, сплюнул кровью – и из последних сил отрицательно мотнул головой.

– Вы ничего не услышите от меня! – Он бросил на Питера взгляд, который был, казалось, уже взглядом мертвеца. – Ты тащишь голову своего брата обратно в могилу, Питер Уилкинсон? Берегись, иначе сам попадешь туда же, прежде чем закончится эта ночь! Будь проклято все ваше семейство! Дьявол присвоит ваши души, а кладбищенские крысы съедят вашу плоть! Призрак мертвецов ходит по ночам!

– Что ты имеешь в виду? – продолжал требовать ответа Харрисон. – Кто нанес тебе рану?

– Мертвый человек! – Салливан заговорил быстрее. – Я возвращался со встречи с Джоэлом – и вдруг столкнулся с ним, Охотником на Волков, вождем племени Токава, которого застрелил давным-давно твой дед, Питер Уилкинсон! Он стал преследовать меня и ударил ножом. Я хорошо видел его в звездном свете – голого, в набедренной повязке, краске и перьях, такого же, как в моем детстве, когда я видел его живым! – Бормотание сменилось страшным шепотом: – Охотник на Волков – вот кто достал голову твоего брата из могилы и принес к вам в дом! Он успел проклясть старого Уилкинсона, вашего деда, когда тот выстрелил ему в спину, чтобы забрать себе земли его племени, – и теперь вернулся из ада, чтобы свершить приговор… Берегитесь! Его призрак ходит ночью! Кладбищенские крысы – его слуги. Кладбищенские…

Кровь потоком хлынула из его рта на седую бороду – и старик не успел договорить.

Харрисон угрюмо поднялся.

– Мы заберем тело, возвращаясь в Лост-Ноб. А сейчас не до него. Едем, куда ехали, – на кладбище.

– Но можем ли мы… – Питер был бледен. – Я не боюсь никого из живых, включая Джоэла Миддлтона. Но призрак…

– Не повторяй чужие глупости! – Харрисон счел себя в праве прикрикнуть на спутника, как на мальчишку. – Ты сам говорил, что старик сумасшедший.

– А если… Если Миддлтон сидит где-нибудь рядом, в засаде?

– Тогда я позабочусь о нем! – ответил Харрисон без тени сомнения.

Но когда они возвращались к машине, он так и не рассказал Питеру о жутком ощущении, которое возникло у него при виде убийцы в свете вспышки выстрела. Он ясно запомнил это мимолетное чувство – и снова ощутил, как волосы на затылке встают дыбом…

Убийца был обнажен, если не считать набедренной повязки, мокасинов и головного убора из перьев.

– Кто он такой – этот Охотник на Волков? – спросил Харрисон, когда они поехали дальше.

– Индеец тонкава. Вождь племени. – Голос Питера был едва слышен. – Он был приятелем моего деда – а позже тот его убил, как рассказывал мне. Все так, как сказал Джош. Ходят слухи, что его кости до сих пор лежат на нашем кладбище.

Питер погрузился в молчание, заполненное, по всей видимости, мучительными переживаниями.

В четырех милях от городка дорога приблизилась к какой-то мрачной местности. Это оказалось кладбище Уилкинсонов. За ржавым металлическим ограждением теснились светлые надгробия, склоняющиеся к земле под самыми необычными углами. Густая трава покрывала низкие холмики могил.

С обеих сторон над дорогой, которая пролегала к старым провисшим воротам, нависали белые дубы. За вершинами деревьев, в полумиле к западу, виднелось бесформенное строение, в котором Харрисон с некоторым трудом угадал крышу дома.

– Старая ферма нашей семьи, – ответил Питер на не заданный вопрос. – Мы все тут родились. Но там давно уже никто не живет: семья переехала в город десять лет назад.

Нервы его были на пределе. Он то и дело, вздрагивая, окидывал взглядом лес; когда зажигал электрический фонарик – его руки буквально плясали; а случайно коснувшись обернутого тканью предмета на заднем сиденье, Питер и вовсе содрогнулся всем телом, словно от электрического удара.

Когда они перелезли через низкие ворота и пошли между могилами, поросшими густой сорной травой, Питер пробормотал:

– Ну мы и болваны! Если Джоэл Миддлтон скрывается в лесу, то сейчас мог бы застрелить нас запросто, точно кроликов.

Харрисон ничего не сказал. Через несколько мгновений Питер остановился и направил луч фонаря на очередной холмик, на котором не было заметно сорняков. Взрыхленная поверхность сохраняла признаки недавнего вскапывания. Питер воскликнул:

– Смотрите! Я был уверен, что найду открытую могилу. С чего бы ему закапывать ее снова?

– Сейчас посмотрим, – проговорил Харрисон. – Готовы ли вы раскопать эту могилу?

– Я уже видел голову брата, – ответил Питер мрачно. – Думаю, у меня хватит мужества увидеть его тело, лишенное головы, и не упасть в обморок. Инструменты в сарае в углу ограждения, я их принесу.

Вскоре он вернулся с мотыгой и лопатой. Положил их на землю около завернутой в полотно головы, а рядом примостил зажженный керосиновый фонарь, потому что электрического света не хватало.

Питер был, как и прежде, бледен, на лбу – крупные капли пота. Длинные искривленные тени его и Харрисона жались к соседним могилам. Воздух, казалось, стал тяжелым и давил почти физически.

Внезапно оба заметили нечто странное: во тьме, за пределами очерченного фонарем круга света, тускло мерцали какие-то огоньки.

– Что это?

Харрисон оставил лопату и приподнялся. Вдруг раздалось тихое, но быстрое шуршание. За пределами освещенного фонарем круга стали видны огоньки глаз, похожие на мелкие красные бусины.

– Это крысы! – Питер швырнул камень, и бусины исчезли, хотя шуршание становилось все громче. – Они кишмя кишат на этом кладбище. Думаю, они съели бы и живого человека, если бы захватили его беспомощного. Кыш, слуги дьявола!

Харрисон снова взял лопату и принялся раскапывать насыпанный холмик.

– Не такая уж и трудная работа, – сказал он. – Если он открыл могилу сегодня или вчера вечером, земля будет…

Он вдруг замер, когда лопата застряла в грунте, и ощутил, как короткие волосы на затылке встали дыбом. В напряженной тишине стало слышно, как бегают в траве кладбищенские крысы.

– Что случилось?

Бледность в очередной раз покрыла лицо Питера.

– Я чувствую под лопатой твердую почву, – медленно сказал Харрисон. – Это глинозем, за три дня он слеживается и затвердевает как кирпич. Но если бы Миддлтон или кто-то другой раскопал эту могилу и снова засыпал ее, земля осталась бы рыхлой. Однако этого не случилось, ниже нескольких дюймов она совсем твердая. Вверху немного разрыхлена, но никто не вскрывал могилу: она такая же, какой была три дня назад.

Питер, пошатнувшись, издал дикий вопль.

– Стало быть, это правда! – вскрикнул он. – Охотник на Волков вернулся из ада и по пути прихватил с собой голову Джона, не раскопав могилы! И это он отправил демона в наш дом, демона-крысу! Призрачную, бессмертную, неубиваемую крысу! Прочь от плоти моей, прочь от духа моего, изыди в Геенну…

– Опомнись, Питер!

Харрисон схватил своего обезумевшего спутника в охапку, но Питер ударил его по руке и высвободился. Повернувшись, он побежал – но не к машине, припаркованной у кладбища, а к противоположной стороне ограды. Не обращая внимания на крики Харрисона, Питер перебрался через ржавое ограждение, оставляя на нем клочья одежды, – и исчез в зарослях.

– Проклятье! – произнес Харрисон, а потом сгоряча добавил несколько слов покрепче. Впрочем, где еще может твориться подобный абсурд, как не в этой дикой местности, среди черных холмов?

В ярости он схватил инструменты и попытался вклиниться в плотный грунт, закаменевший под палящим солнцем едва ли не до плотности железа.

Почувствовав, как пот стекает ручьями, детектив снова выругался. Его крепкие мышцы раз за разом напрягались, он был намерен доказать (или опровергнуть) все крепнущее подозрение. Подозрение, что тело Джона никогда и не было погребено в этой могиле…

Все чаще и чаще, все ближе и ближе сверкали молнии, и низкое грохотание грома раздавалось с западной стороны. Порывы ветра ежеминутно грозили погасить фонарь, и чем быстрее рос холмик вскопанной земли рядом с могилой и глубже погружался копающий, тем яснее раздавался шелест и отчетливее вспыхивали бусинки-огоньки в сорной траве. Слыша вокруг себя скрежетание крошечных зубов, Харрисон невольно вспоминал жуткие легенды о кладбищенских крысах, что рассказывали негры в местности, где он вырос.