Звездный страж (Авторский сборник) - Эрик Рассел

Все его внимание было приковано к двери, за которой он слышал — и в этом он мог бы поклясться — осторожные шаги множества ног. Некоторые патрульные, пришло ему в голову, могли занервничать. Таких типов, как Рейвен и этот толстяк, трогать опасно. Когда ворвется полиция, он должен реагировать быстро, а приказ отдать еще быстрее, чтобы сразу остановить тех, кто сперва стреляет, а затем смотрит, в кого попал.

Торстерн напрягся, краешком глаза заметив, что никто из двоих даже не шевельнулся. Что ж, они примирились с безвыходным положением. Замок, на который воздействовали телекинезом, начал медленно поворачиваться.

Глава четырнадцатая

Медленно, словно от легкого ветерка или повинуясь чьей-то осторожной руке, дверь дюйм за дюймом открывалась внутрь. Желтое кольцо ночного тумана проскользнуло в постепенно расширявшуюся щель, принеся с собой запах смолы, прелых листьев, коры и плесени.

Снаружи не доносилось ни звука, за исключением далекого монотонного стука насосов, перекачивавших топливо в космопорту, да тихой музыки в четырех-пяти кварталах отсюда, где неутомимые ноктоптики продолжали брать от жизни все, что могли. В комнате царила полная тишина, люди затаили дыхание; дверь открывалась невероятно медленно, томительно, и Торстерн начинал опасаться, что у него могут не выдержать нервы.

Его глаза напряженно всматривались в щель, уши пытались уловить хоть какой-нибудь шорох, а в мозгу одновременно проносился вихрь мыслей. Кто там, за дверью? Готовы ли они стрелять сразу? И будут ли? Если он прыгнет к выходу, не попадет ли прямо под залп?

Может быть, среди них есть телепат, который предупредит остальных о намерениях босса, чтобы они его не подстрелили по ошибке? Нет, черт побери, телепат не может их предупредить, потому что он сам все еще колебался и не принимал решение. Телепат умел читать мысли, но был не в состоянии предвидеть то, что произойдет даже через долю секунды. Предсказателей, в точном смысле этого слова, в природе не существовало.

Мгновения, пока Торстерн следил за дверью, показались ему вечностью, но вот наконец она остановилась, образовав широкую, обнадеживающую щель в уличную темень.

Какого черта они медлят? Боятся его подстрелить, если атакуют вслепую? Или у них есть какой-то план, где ему тоже отводится какая-то роль? Силы небесные, чего они ждут?

Еще одна порция тумана вползла в комнату. Впервые заметив это, он был ошеломлен внезапной догадкой — газ! Да, именно так! Подать газ вместе с туманом! Любой, кто знаком с системой защиты Черного Замка и особенно комнатой номер десять, должен до этого додуматься. Значит, они хотят, чтобы он оставался там, где стоит, пока не свалится на пол вместе со своими мучителями. Потом они войдут без всякого риска, приведут его в чувство и отдадут ему на растерзание этих двоих.

А если Рейвен и этот толстый боров знают, что происходит… Эта мысль молнией промелькнула в его мозгу, и поэтому они должны были бы заметить ее — если не были слишком заняты, пытаясь прочесть мысли тех, кто находился за дверью. Но может ли телепат одновременно иметь дело с несколькими мозгами? Торстерн не знал. Ну и что! Пусть эти двое узнают, что их сейчас отравят и усыпят газом, пусть! И что они смогут поделать? Да ничего! Даже самый могущественный мутант должен дышать — как самый обыкновенный человек, не говоря уж о животных.

Торстерн внюхивался, пытаясь уловить приближение невидимого оружия, хотя знал, что газ не имеет запаха. Должны быть другие признаки. Замедление пульса. Затрудненное дыхание. Внезапное помрачение сознания. Он жадно вслушивался в себя, ожидая эти симптомы, и ждал каких-то секунд тридцать, которые показались ему тридцатью минутами. Наконец он не выдержал. Это было слишком. Он не мог больше терпеть, не мог, не мог…

— Не стреляйте! Не стреляйте! — С диким воплем бросился он в дверной проем. — Это я! Это Тор… — Голос его замер.

Ошеломленно уставившись в ночную мглу, он некоторое время стоял неподвижно, в то время как мозг лихорадочно транслировал мысли:

— Никого. Ни души. Они меня одурачили. Заставили услышать все это, вообразить все это. Они играли мной словно лабораторной крысой, которую стимулируют, чтобы посмотреть, как она будет бороться за жизнь. Подумать только! Они разблокировали замок и открыли дверь. Гипнотизеры и телекинетики одновременно. Универсалы, что бы там ни говорили эксперты. Чертово отродье! — Его нервная система внезапно словно взорвалась. — Ну, беги же, идиот, беги!

И тут случилось неожиданное, одна из тех неприятностей, которые срывают даже самые лучшие планы и крыс, и людей. Сказалось непомерное психическое напряжение Торстерна.

Держась одной рукой за дверной косяк, видя перед собой лишь густой туман и внутренне подбадривая себя, что вооруженные отряды людей где-то рядом, он поднял ногу для первого быстрого шага. Но так и не сделал его.

Его тело с усилием пыталось сохранить равновесие, пока он стоял не двигаясь, и на лице его отразилось недоумение. Он медленно поставил поднятую было ногу, медленно опустился на колени, как будто поклоняясь невидимому Богу, в мозгу воцарился хаос странных фраз.

— Нет, не надо! Я не могу, говорю вам… оставьте меня в покое… Стин… Это не моя вина… О, дайте мне…

Корчась от боли, Торстерн упал головой вперед. Рейвен склонился над ним с суровым и серьезным выражением, и даже Чарльз, пораженный увиденным, поспешно вскочил из кресла. Из кухни показалась Мейвис, в ее глазах сквозило осуждение, но вслух она не сказала ничего.

Рейвен сжал правую руку упавшего человека, и судороги сразу прекратились. Торстерн открыл рот, глотая воздух как пойманная рыба.

— Нет, нет, уйдите прочь… оставьте меня… я…

Неуклюже шагая с другой стороны, Чарльз помог Рейвену поднять тяжелое тело, пронести его через всю комнату и опустить в кресло. Мейвис закрыла входную дверь, даже не позаботившись ее запереть. Нахмурившись, она вернулась на кухню.

Немного погодя Торстерн открыл глаза и с большим трудом выпрямился в кресле. Его била какая-то странная дрожь, и он чувствовал, что его обычно холодная кровь будто кипит. Руки и ноги стали как ватные, а внутренности, казалось, расплавились. Как ни претило ему признаваться в этом даже самому себе, еще никогда в жизни он не был так потрясен. Его лицо было белее воска. И самое странное, в голове было удивительно пусто, как будто из памяти начисто стерлось все, что случилось совсем недавно.

Сердито уставившись на Рейвена, он дрожащим голосом проговорил:

— Вы устроили мне сердечный приступ.

— Ничего подобного.