Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - Михаил Делягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среднее отставание от прожиточного минимума можно оценить (разумеется, также примерно) в 1 тыс. руб. в месяц. Это значит, что годовая стоимость обеспечения прожиточного минимума для всех граждан России составляет в ценах и в ситуации 2005 года 270 млрд руб., что является вполне посильным для современного федерального бюджета (это 7,5 % его расходов в 2005 году, 21,8 % от объема Стабилизационного фонда на конец этого года и лишь чуть-чуть более половины средств, выплаченных им за год в порядке досрочного, то есть совершенно не обязательного погашения внешнего долга).
Более того: равномерная выплата этой суммы в течение всего года гарантированно не приведет к сколь-нибудь заметному ускорению инфляции – просто потому, что инфляция в современной России вызвана произволом монополий, а не динамикой денежной массы и, таким образом, носит немонетарный характер. Более того: именно по этой причине дополнительная и одномоментная, а не растянутая на 12 месяцев выплата из федерального бюджета аналогичной суммы (262 млрд руб.) сверх среднемесячных расходов предшествующего года, осуществленная в конце декабря 2004 года из-за несовершенства бюджетной системы, по целому ряду исследований (в том числе и специалистов наиболее авторитетного в сфере макроэкономики Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования) не привела ни к каким заметным инфляционным последствиям. То же самое можно сказать и о 257 млрд руб., также дополнительно и одномоментно выплаченных федеральным бюджетом в декабре 2005 года (январское ускорение инфляции, как показывают исследования, вызывается не декабрьскими выплатами, но повышением регулируемых цен и тарифов на услуги естественных монополий и городского транспорта).
Это может быть признано практически идеальным экспериментом: если одномоментная выплата некоторой суммы не имела инфляционных последствий, выплата этой же суммы, растянутая на весь год, тем более является инфляционно безопасной.
Впрочем, даже если бы это было и не так, обеспечение права граждан на жизнь должно быть для государства абсолютной обязанностью, исполнять которую оно должно любой ценой, в том числе, если иного пути не остается, и ценой ускорения инфляции.
Принципиально важно, что семьи с детьми должны иметь более значительные гарантии – не прожиточный, но социальный минимум, позволяющий вырастить детей полноценным членом общества. Более того: система социальных гарантий должна быть построена так, что каждый ребенок должен становиться для родителей своего рода «ключом» к существенному улучшению жизненных условий.
Молодые семьи должны при заключении брака иметь возможность получать низкопроцентный долгосрочный кредит «на обзаведение хозяйством», который частично списывался бы с рождением каждого ребенка (например, 25 % после рождения первого, 30 % после рождения второго, 45 % после рождения третьего).
Совершенно необходимой мерой, обеспечивающей нормализацию жизненных условий граждан России, представляется также ограничение оплаты услуг ЖКХ 10 % доходов семьи. Это посильный для всех уровень, разгружающий бюджеты беднейших семей и не перекладывающей на государство расходы богатой части общества. В то же время бремя борьбы с произволом коммунальных монополий (которая и должна составлять суть жилищно-коммунальной реформы) перекладывается на тех, кто имеет возможности постоять за себя, – на федеральный бюджет и «средний класс» как ответственную часть общества.
Следует восстановить обязательно общедоступные, то есть в современных российских условиях бесплатные для малоимущих системы качественного образования и здравоохранения и на их основе – человеческий капитал, в первую очередь здоровье общества. При этом следует уделить особое внимание контролю качества предоставляемых услуг, ибо ни пациент врача, ни учащийся школы и тем более института в принципе не в состоянии оценить это качество и потому находится в информационно асимметричном, а следовательно, нерыночном отношении к продавцу услуг.
Деньги на это у государства есть.
Более того: это абсолютно рентабельная деятельность, так как повышение качества рабочей силы (при помощи ее лечения, обучения и воспитания, хотя бы силой примера государства, которому в России всегда подражают и в плохом, и в хорошем) резко снижает потребность в трудовой миграции. Соответственно, оно повышает внутреннюю однородность общества и ослабляет связанные с этим проблемы и расходы государства.
Государство просто не имеет права подходить к развитию социальной сферы с узко-бюджетной, бухгалтерской точки зрения, рассматривая ее лишь как направление расходов, подлежащих минимизации (или, что стало заметным в последние годы, подлежащих направлению в пользу связанных с конкретными чиновниками коммерческих структур и коррупциогенной «утилизации» ими).
Социальная сфера – это инструмент создания (рождения или привлечения извне, обучения и воспитания) главной производительной силы всякого общества – человеческого капитала. При правильном управлении социальные расходы являются высокорентабельными, хотя обычно и достаточно долгосрочными инвестициями.
Поэтому деньги для них (конечно, в разумных размерах и при помощи разумных механизмов, не порождающих иждивенчества и не вызывающих тем самым порчу человеческого капитала вместо его создания) у эффективного и ответственного государства будут находиться всегда, в любых условиях.
Благодаря длительному притоку нефтедолларов они есть даже и у нынешнего государства. Тем более есть они и для решения такой относительно малобюджетной, но стратегически и морально важной проблемы, как искоренение беспризорности. Необходимо не просто «убрать с улицы» бездомных детей, которых в якобы благополучной путинской России больше, чем после Гражданской войны. Их надо воспитать в стимулируемых государством семейных детских домах (в обычных – только тем, на кого не хватит семейных), вылечить от многочисленных болезней, компенсировать естественную для их образа жизни расшатанность психики, дать им качественное образование.
Для укрепления семей, восстановления семейных ценностей и стимулирования рождаемости следует восстановить массовое общедоступное жилищное строительство с тем, чтобы в обозримом будущем обеспечить доступным отдельным жильем со всеми удобствами каждую семью. И бедным семьям, для которых недоступна ипотека, надо будет предоставлять квартиры бесплатно – разумеется, не в собственность, а в долгосрочную аренду, но с доступной квартплатой и возможностью выселения только в случае грубейшей недобросовестности.
Весьма разумным подходом представляется передача квартиры в собственность семьи в случае рождения третьего или четвертого ребенка (разумеется, только в регионах с дефицитом населения).
Да, это нерыночный подход, но государство существует для гражданина, а не для рынка, и человечность для него должна быть превыше коммерческой выгоды – особенно если учесть, что, создавая качественный человеческий капитал, разумный государственный гуманизм приносит прибыль не только обществу в целом, но и самому государству. Таким образом, конфликт между бухгалтерским подходом либеральных фундаменталистов и реальными нуждами общества представляет собой противоречие не столько между «конкретным» рынком и «абстрактным» гуманизмом (как нас пытаются убедить официальные пропагандисты), сколько между кратко– и среднесрочными рыночными ориентирами, между сиюминутными тактическими операциями и имеющей перед ними объективный приоритет долгосрочной стратегией.
Все популярные в среде правящей бюрократии и официальных аналитиков разговоры об объективной предопределенности негативных демографических тенденций современной России и о невозможности изменить их методами социальной политики представляют собой проявления либо профессиональной ограниченности, либо глубочайшей недобросовестности.
Так, не вызывает сомнения, что сверхсмертность взрослого (и особенно мужского) населения России всецело обусловлена социальными причинами, включая массовую утрату смысла повседневного существования. Точно так же обстоят дела и со сверхнизкой рождаемостью: средняя семья в современной России, по данным исследования Аналитического центра Ю. Левады, хочет иметь 2,5 ребенка, – а имеет лишь полтора. Несмотря на значительный вклад в этот разрыв медицинских проблем (по ряду оценок, до трети российских семей не может иметь детей), которые, впрочем, также имеют явную социальную природу, основная причина того, что люди, которые хотят иметь детей, все же не рожают их, – чудовищно низкий уровень жизни и общая безысходность.
Решение этой проблемы способно в достаточно сжатые сроки дать России до 20 млн дополнительных к общему тренду детей (с учетом максимальной оценки численности бесплодных семей)!
