«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер

– …пока не взорвался динамит!!!

Вот в этот самый момент динамит и взорвался.

Сначала Крокетт обнаружил, что летит, потом способность соображать была на некоторое время утрачена, а когда она вернулась к владельцу, то первым ощущением Крокетта было то, что на него смотрит чья-то голова.

Вид этой головы не приносил утешения – вряд ли бы вы выбрали себе в друзья ее обладателя. Странная голова, весьма странная, чтобы не сказать отталкивающая.

Крокетт настолько увлекся созерцанием, что даже не обратил внимания на неожиданное умение видеть в темноте.

Валялся Тим в заброшенной неиспользуемой шахте, и эта информация в ряде случаев толкала заваленных шахтеров на необдуманные поступки. Крокетт судорожно моргнул – и когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что голова исчезла. Первый случай после взрыва, поднявший Тиму настроение. Увы, и последний.

Конечно же, видение было галлюцинацией! Собственно, Крокетт не мог даже толком вспомнить, как она выглядела. Остались лишь смутные воспоминания о контурах огромной луковицы, блестящих круглых глазах и неправдоподобно широкой щели рта.

Застонав, Крокетт сел и попытался определить происхождение серебряного сияния, заполнявшего туннель. Оно напоминало дневной свет в туманный день, не давало тени и не имело источника.

«Радий», – подумал Крокетт, ничего не смысливший в минералогии.

Шахта уходила резко вперед и так же резко упиралась в обломки рухнувшего свода. Тиму мгновенно стало трудно дышать. Издавая нечленораздельные квохчущие звуки, он кинулся вперед и принялся лихорадочно разбрасывать обломки.

Но когда он увидел собственные руки, его движения замедлились и продолжали замедляться до перехода к полной неподвижности.

Замерев в неудобной позе, он уставился на два удивительных шишковатых предмета, росших из его кистей. Может быть, будучи без сознания, он успел надеть рукавицы?

Но никакие рукавицы никогда и ни под каким видом не будут похожи на то, что Крокетт имел полное основание считать своими руками. Руки были изменены. Они превратились в два массивных шишковатых коричневых клубня, похожих на узловатые корни дуба. Тыльная сторона новых конечностей обросла густой черной шерстью, ногти явно требовали маникюра – причем в качестве инструмента лучше всего подходило зубило.

Крокетт с трудом повернул голову и оглядел себя с ног до макушки. Из груди его вырвался тоненький цыплячий писк. Короткие кривые ноги, толстые и мощные, ступни длиной в два фута, и это еще не все…

Рост немногим более четырех футов, ширина… ширина почти такая же плюс-минус полфута. Наличие выгнутой груди и косолапости полностью окупалось отсутствием шеи, а одежду составляли красные сандалии, голубые шорты и пурпурная блуза с коротенькими рукавами. Ну а из рукавов и торчало то, что Крокетт обнаружил в первую очередь.

Его голова! Контуры огромной луковицы, широченная щель рта…

Крокетт лег на землю и скрестил руки на груди. Он умирает от кислородной недостаточности, и перед смертью его посещают видения.

– Я умираю, – трагически произнес Крокетт. – Мне нечем дышать.

– Ну и дурак, – заявил совсем рядом чей-то презрительный голос.

Тим вздрогнул. Теперь еще и слуховые галлюцинации!..

– На редкость вшивый образчик гнома, – продолжал наглый голос. – Но согласно закону Нида выбирать не приходится. Копать твердые металлы тебе все равно не позволят, а антрацит – примерно для твоей скорости. Что ты пялишься, дубина? Ты куда уродливее, чем я.

Крокетт собрался было облизать пересохшие губы и с ужасом обнаружил, что кончик его влажного языка достает примерно до середины лба. Он засунул язык обратно, громко причмокнув, и принял сидячее положение. После чего застыл в неподвижности.

Снова появилась голова. На этот раз с ней было и тело.

– Я Гру Магру, – заявила голова. – Ты тоже получишь гномье имя, если только твое не слишком противное. Как оно звучит?

– Крокетт, – автоматически прозвучал ответ.

– Довольно-таки гнусно, но пока сойдет. А теперь, Крокетт, вставай и следуй за мной, иначе получишь хорошего пинка.

Но Крокетт встал не сразу. Он разглядывал Гру, который явно был гномом.

Короткий, приземистый и плотный, он напоминал маленький раздутый баллончик, покрытый луковицей с огромной щелью рта, пуговицей носа и двумя крайне большими глазами.

– Вставай, – раздраженно повторил Гру Магру.

«Если меня вынудят сделать хоть шаг, – подумал несчастный Крокетт, – я сойду с ума. И это будет как раз то, что надо. Гномы…»

Гру Магру выставил вперед свою большую косолапую ногу, придирчиво оценил позицию – и Крокетт, описав дугу, слетел со своего валуна.

– Вставай, – в третий раз сказал гном; его настроение опять ухудшилось, – иначе я тебе так наподдам… Мне по уши хватает перспективы патрулирования с возможностью в любой момент налететь на человека.

– Уже, уже… – Крокетт встал.

Гру Магру схватил его за руку и поволок в глубины туннелей.

– Ну теперь ты почти настоящий гном, – бубнил он себе под нос, – таков закон Нида. Хотя такая овчинка может и не стоить выделки. Но что поделать, если гномы не в состоянии воспроизводиться, а плотность населения обязана поддерживаться… Ты хочешь поддерживать плотность населения?

– Я хочу сдохнуть, – яростно бросил Крокетт.

Гру Магру расхохотался:

– Гномы не дохнут. Они бессмертны до самого Дня. Я имею в виду Судный день.

– Нелогично, – заметил Крокетт, как будто одно несоответствие могло исправить бредовость ситуации. – Или вы состоите из плоти и крови и тогда смертны – или вы бестелесны и тогда нереальны.

– Есть третий вариант, – наставительно сказал Гру Магру. – Мы состоим из плоти и крови, и мы бессмертны. Врубился? Правда, против смертных я ничего не имею, совы там или нетопыри… Но человек! – Гном содрогнулся. – Никто из нас не выдержит вида человека!

– Я человек! – ухватился за соломинку Крокетт.

– Был, – возразил Гру, – был человек. Такой же дерьмовый, как и нынешний гном. Но выбирать не приходится, ибо таков закон Нида.

– Ты объяснишь мне наконец ваш закон Нида? – возмутился оскорбленный Крокетт.

– Естественно, – покровительственно заявил Гру Магру. – Его установил первый император гномов Подгран Третий. Каждый десятый человек, оставшийся под землей, преобразуется в гнома и остается с нами. Для поддержания плотности населения. Как и произошло в твоем случае. Усек?

– Нет, – слабым голосом ответил Крокетт, – не могу… Этот ваш Подгран был первым императором гномов… Почему он тогда Подгран Третий?

– Дурацкий вопрос, – сказал Гру Магру. – Поторопись.

Теперь он почти бежал, таща за собой совершенно ошалевшего Крокетта. Новоявленный гном еще не научился управляться со своим телом и все время норовил наступить широченными сандалиями на мешающие руки.

Крайне не скоро верхние конечности согнулись в локтях и прижались к туловищу, позволив оглядеться по сторонам. Мимо проплывали однообразные стены, освещенные странным серебряным светом.

– Откуда здесь свет? – удалось выдавить Крокетту.

– Свет? – переспросил Гру Магру. – Это не