До встречи с тобой - Джоджо Мойес

Но у нас не было десяти лишних дней. Выбор сделан. Это мой единственный шанс.

— Объявили наш рейс, — сообщил Натан, вернувшись из магазина «Дьюти фри». Он посмотрел на меня, подняв бровь, и я перевела дыхание.

— Прекрасно, — сказала я. — Идем.

Сам перелет, несмотря на двенадцать долгих часов в воздухе, оказался не настолько суровым испытанием, насколько я опасалась. Натан ловко менял трубки под покрывалом Уилла. Сотрудники авиакомпании были заботливы и тактичны и обращались с инвалидным креслом очень бережно. Как и обещали, Уилла первым пустили в самолет, перенесли, не наставив синяков, и усадили между нами.

Через час полета я поняла: как ни странно, над облаками, в откинутом кресле, подпираемый нами с обеих сторон, Уилл был таким же, как все. Сидя перед экраном, когда некуда идти и нечего делать, на высоте тридцати тысяч футов он мало чем отличался от других пассажиров. Он ел, смотрел кино, а в основном спал.

Мы с Натаном осторожно улыбались друг другу и делали вид, что все прекрасно, все хорошо. Я смотрела в окно. Мои мысли клубились, как облака под нами. Я все еще не могла думать о том, что это не просто транспортная головоломка, а настоящее приключение — что я, Лу Кларк, действительно лечу через весь земной шар. Я не видела ничего. К этому моменту я видела только Уилла. Я чувствовала себя, как сестра после рождения Томаса. «Я словно смотрю сквозь воронку, — глядя на младенца, сказала она. — Мир сжался, и остались только мы с ним».

В аэропорту я получила от нее эсэмэску:

Ты справишься. Чертовски горжусь тобой. Целую.

Я открыла ее сейчас, просто чтобы взглянуть, и внезапно расчувствовалась, возможно от выбора слов. Или потому, что устала, боялась и никак не могла поверить, что затащила нас в такую даль. Наконец, чтобы отогнать непрошеные мысли, я включила телевизионный экранчик и, пока вокруг не стемнело, принялась рассеянно смотреть какой-то американский комедийный сериал.

А затем я очнулась и увидела, что стюардесса стоит над нами с завтраком, что Уилл беседует с Натаном о фильме, который они посмотрели, и что — поразительно и вопреки всему — меньше чем через час мы приземлимся на Маврикии.

По-моему, я не верила в реальность происходящего, пока мы не коснулись взлетной полосы международного аэропорта имени сэра Сивусагара Рамгулама. Пошатываясь, разминая руки и ноги, затекшие в самолете, мы вышли из зала прибытия, и я едва не заплакала от облегчения при виде такси для инвалидов, присланного туроператором. В то первое утро, пока водитель мчал нас к отелю, я почти не замечала острова. Да, цвета казались сочнее, чем в Англии, небо ярче — от лазурного до бездонно-синего. Я увидела, что остров покрыт пышной зеленью в окружении акров плантаций сахарного тростника, а море проглядывает сквозь вулканические холмы, как полоска ртути. Воздух пах чем-то дымным и пряным, солнце стояло так высоко, что мне приходилось щуриться в его белом сиянии. В моем измотанном состоянии это было все равно что проснуться на страницах глянцевого журнала.

Но, даже борясь с потоком непривычных ощущений, я без конца поглядывала на Уилла, на его бледное, усталое лицо, на голову, странно осевшую на плечи. А потом мы остановились на подъездной дорожке, обсаженной пальмами, перед низким зданием. Водитель выскочил и принялся выгружать багаж.

Мы отказались от чая со льдом и экскурсии по гостинице. Нашли номер Уилла, выгрузили сумки, уложили его в кровать — и не успели задернуть шторы, как он уже снова заснул. Итак, мы на месте. Я это сделала. Пока Натан смотрел из окна на белые буруны вокруг кораллового рифа, я, стоя у номера Уилла, наконец выдохнула. Возможно, из-за путешествия, а может, потому, что я впервые оказалась в таком красивом месте, мои глаза внезапно наполнились слезами.

Натан сразу заметил, в каком я состоянии.

— Все в порядке. — Совершенно неожиданно он подошел и крепко обнял меня. — Расслабься, Лу. Все будет хорошо. Правда. Ты отлично справилась.

Прошло почти три дня, прежде чем я ему поверила. Первые сорок восемь часов Уилл проспал почти без перерывов, а затем, как ни удивительно, пошел на поправку. Его кожа вновь обрела цвет, синие тени вокруг глаз исчезли. Судороги стали реже, и он снова начал есть, медленно проезжая вдоль бесконечного экстравагантного шведского стола и указывая мне, что положить на тарелку. Я поняла, что ему полегчало, когда он стал заставлять меня пробовать то, чего я никогда бы не выбрала сама: пряное креольское карри и морепродукты с незнакомыми названиями. Вскоре он освоился в гостинице лучше меня. И неудивительно. Мне не следовало забывать, что большую часть жизни Уилл обитал здесь — на этой планете, этих бескрайних просторах, а не в маленьком флигеле в тени замка.

Гостиница, как и обещала, предоставила специальное кресло с толстыми колесами, и почти каждое утро Натан пересаживал Уилла и мы втроем шли на пляж. Я несла зонтик, чтобы прикрыть Уилла, если солнце начнет припекать слишком сильно. Но он ни разу не пригодился — южная часть острова славилась морским бризом, и вне сезона температура курорта редко поднималась выше двадцати. Мы доходили до маленького пляжа рядом с каменистым обнажением пород, который не просматривался из гостиницы. Я раскладывала шезлонг, садилась рядом с Уиллом под пальмой, и мы наблюдали за попытками Натана заняться виндсерфингом или водными лыжами, время от времени подавая ободрительные или оскорбительные реплики со своего лоскутка песка.

Поначалу сотрудники гостиницы обхаживали Уилла даже слишком усердно, порываясь потолкать его кресло, без конца предлагая ему прохладительные напитки. Мы объяснили, что не нуждаемся в этом, и они охотно дали задний ход. Но все равно было приятно видеть, как носильщики или администраторы останавливаются поболтать с ним, когда меня нет поблизости, или подсказать ему место, куда нам непременно следует отправиться. Один долговязый молодой человек по имени Надил, похоже, возложил на себя обязанности неофициальной сиделки, когда Натана не было рядом. Однажды я вышла из гостиницы и обнаружила, как они с другом осторожно выгружают Уилла из кресла на обложенный подушками шезлонг, расположенный под «нашим» деревом.

— Так-то лучше, — сказал Надил, показав большой палец. — Просто позовите меня, когда мистер Уилл захочет вернуться в кресло.

Я собиралась возмутиться и заявить, что они не должны были его переносить. Но Уилл закрыл глаза и лежал с таким неожиданно довольным видом, что я прикусила язык и кивнула.