Двор халифов - Хью Кеннеди

Падший визирь был чрезвычайно подавлен, что вполне понятно. Через несколько дней его заковали в кандалы. Он отказывался есть и пить и постоянно рыдал, жалуясь на судьбу и вспоминая, каким счастливым и богатым он был до того, как стал визирем. Его также лишали сна, укалывая каждый раз огромной спицей, когда он засыпал. Согласно рассказу, часто используемому более поздними авторами в качестве назидательной притчи{481}, ибн аль-Зейята посадили в его же железную деву. Сначала ему позволили садиться на деревянную доску, что позволяло ему немного отдохнуть, но когда приходил тюремщик, и он слышал звук открывающейся двери, он обязан был вставать.

Его муки изложены в рассказе тюремщике подробно и даже с некоторым злорадством:

Однажды я обманул его, позволил ему решить, что запер дверь, а сам этого не сделал. Я лишь прикрыл ее на задвижку и подождал немного. Потом я внезапно распахнул дверь и, видя, что он сидит, заорал: «Вижу, что ты делаешь!» Затем я натянул давящую его веревку и вытащил доску, так что он больше не мог сидеть. Всего через несколько дней после этого он умер{482}.

Труп бывшего визиря, все еще в грязной рубахе, которая была на нем в тюрьме, вынесли наружу, причем его сыновья благоразумно заявили, как рады они избавиться от «этого разбойника». Его торопливо зарыли в неглубокую могилу, и говоря! что собаки тут же раскопали и съели его плоть.

Омар ибн Фарадж, человек, который с таким презрением отнесся к просьбе будущего халифа о деньгах, также оказался в беде. Его одели в шерстяной халат и заковали в кандалы, а все его деньги и поместья конфисковали. Он явно жил более богато, чем иби аль-Зейят — из его домов мебель и одеяла вывозились на верблюдах. В конце концов его отпустили, заставив уплатить громадный штраф, но позволив сохранить некоторые поместья в районе Ахваза{483}.

Читая источники, легко заключить, что Мутаввакилем руководило единственное желание получить реванш за оскорбления, которые он перенес, будучи принцем. Мы не можем игнорировать явные мотивы личной озлобленности, однако действия халифа были частью более широкой стратегии. Он решил покончить с советом, который доминировал в политике при правлении его отца и брата. Вероятно, новый халиф желал восстановить связи с более широкой мусульманской общественностью. Он отверг доктрину мутазилитов — догмат о сотворении Корана, — которая встретила такое сопротивление в Багдаде и других местах. Похоже, он хотел также разрушить монополию тюрков в высших кругах военного руководства и создать опору на более широкие армейские силы. Но старая гвардия не сдавалась так легко, и халиф чувствовал, что должен действовать обманом и жестокостью.

Следующим павшим членом совета стал Итах. Этот человек из поваров поднялся до одного из столпов режима; именно он задержал младших братьев сына Мамуна Аббаса и посадил их в подземелья своего дворца. Мутаввакиль сначала использовал его для ареста ибн аль-Зейята, но понимал, что Итаха тоже требуется убрать, если он хочет провести те политические перемены, которые задумал. Однако Итах был могущественным человеком и обладал сильной поддержкой в среде военных, поэтому дело предстояло нелегкое.

Халиф не мог рисковать, арестовав его в Самарре, где тюркские солдаты кинулись бы его освобождать. Итаха требовалось завлечь в Багдад, где у него не было друзей. Летом 849 года Итаха уговорили испросить разрешение на паломничество. Конечно, ему разрешили, и халиф даже проявил свое расположение, назначив его правителем каждого города вдоль маршрута.

По возвращении Итах намеревался напрямую вернуться в Самарру, обойдя Багдад с запада, но его встретил правитель города, Исхак ибн Ибрахим из Тахиридов. Исхак привез ему записку от халифа. Он должен был заехать в город и нанести визиты членам семей Аббасидов и Алидов, а также другим знатным гражданам Багдада во Дворце Хузеймы. Отказаться было невозможно.

Дворец Хузеймы принадлежал одному из ведущих военачальников раннего периода Аббасидов, но к этому времени им уже владело правительство. Дворец занимал ключевую позицию, находясь на восточном берегу Тигра как раз в конце главного наплавного моста через реку. Правителя Багдада Исхака хорошо знали и любили в городе, но отношения между персидскими аристократами Тахиридами и бывшими тюркскими рабами были в лучшем случае прохладными.

Вступив в город с запада, Итах был роскошно одет в халат с белыми рукавами, перепоясанный поясом с мечом, его сопровождали триста гулямов, которые, без сомнения, были абсолютно преданы ему. Поэтому требовалось отделить их от Итаха. Исхак пересек мост первым и пригласил гостя во дворец. Тем временем стража на мосту направила следовавших за ним гулямов таким образом, чтобы они растянулись, и когда Итах вошел во дворец, его сопровождали только трое или четверо ближайших пажей. Ступени, которые вели от дворца к реке, были разрушены на случай, если последует атака с этого направления. Затем Исхак приказал закрыть все двери.

Когда Итах оглянулся, он мгновенно понял, что оказался в ловушке, и воскликнул: «Они все-таки сделали это!» На этот раз не было никакого суда. Два дня пленник оставался во Дворце Хузеймы, где с ним обращались очень хорошо. Затем Исхак послал за ним лодку, которая под эскортом доставила Итаха во Дворец Тахиридов. У него отобрали меч, а когда пленник оказался у дворца, его связали и заковали в кандалы, надев железо и на шею, и на ноги. В заключении также оказались два его сына и его секретари — мусульманин, который следил за интересами Итаха в правительстве, и христианин, который наблюдал за его личными поместьями. Христианин понял, что благоразумнее будет перейти в ислам.

Офицер, который конвоировал Итаха, сообщает, что главной заботой был не он сам, а его сыновья. Итах знал тяжелые времена прежде, они же воспитывались в роскоши и не умели переносить лишения. Исхаку отправили донесение, и он приказал, чтобы молодым выдавали семь хлебов и пять ковшей воды каждый день.

Свергнутый военачальник оставался в заключении до самой своей смерти 21 декабря 849 года. Нс вполне ясно, как он умер: его гнуло огромное количество железных цепей (весом 80 ратлов или около 40 килограммов), и это само по себе могло убить пленника — но говорят, что он умер от жажды. С циничностью, которая множество раз повторялась в следующие два десятилетия, Исхак вызвал судей Багдада и главу почтовой службы для осмотра трупа, чтобы они засвидетельствовали,