Незабываемая - Мерил Сойер

В его тоне угадывался недвусмысленный намек. Лаки чувствовала, что он готов к возобновлению прежних отношений. Подоспел официант с шампанским. Не взять бокал было неудобно, и Лаки сделала несколько глотков.

— Прошу прощения, — сказала она, выдавив улыбку. — Брэд обещал меня со всеми перезнакомить.

Лаки поспешила к мужу, который принялся представлять ее присутствующим. Она поняла, что все знают о ее злоключениях, но тактично стараются не касаться этой темы. Как только Брэд привез Лаки домой, ее история попала во все газеты. Лаки не задавали неприятных вопросов, но она то и дело ловила на себе любопытные взгляды.

— Какая прелесть этот ваш кулон! — воскликнула пышная блондинка с добрым десятком складок на шее и ярко-голубыми глазами. — Очевидно, это последний крик моды?

— Эта вещь единственная в своем роде, — нахмурилась Лаки и тут же устыдилась своего высокомерия. Женщина определенно ее знала и уважала за страсть к нарядам и украшениям, хотя сама Лаки ее решительно не помнила. — Это зуб акулы, которую я спасла.

У блондинки расширились глаза, количество складок на шее выросло вдвое.

— Неужели?!

Призрак Пиэлы был притчей во языцех на Мауи, Но Гонолулу был о себе слишком высокого мнения, чтобы отдавать островным легендам первые полосы газет. Лаки наверняка упоминалась крайне скупо, пока не выяснилось, что она — жена Брэда Вагнера.

— Я ношу это в память о Руд и, — сказала Лаки и добавила про себя, что еще это память о Человеке, который так сильно ее любил, что нашел в себе мужество от нее отказаться.

Блондинка совершенно растерялась. Если бы позволяли приличия, она бы, наверное, обратилась в бегство.

— Мы знакомы? — поспешно спросила Лаки. — Многие люди кажутся мне знакомыми, но я не помню ни одного имени.

— Раньше я была такой же шатенкой, как вы, вот вы меня и не узнаете. Митси Морган. Конечно, вы почти не обращали на меня внимания. — Толстушка не скрывала сарказма. — До женщин вам не было никакого дела.

«Ничего странного: проведите десять лет в окружении одних женщин, и я на вас полюбуюсь!» Но поскольку Лаки ничего не помнила о пребывании в тюрьме, она чувствовала, что ей нужна подруга, какой была Сара.

— Простите, если раньше я бывала с вами груба. Не помню, чем я вас оскорбила, но все равно искренне прошу прощения за все сразу.

— В общем-то, оскорблением это не назовешь, — промямлила Митси. — Просто единственное, чего можно было от вас дождаться, — это «хэлло!». Я нигде вас не встречала, кроме таких вот приемов у Джадда.

«Она явно была бы не прочь со мной подружиться», — подумала Лаки и сказала вслух:

— Может быть, пообедаем вместе как-нибудь на будущей неделе? Правда, Джулия возвращается домой в половине второго, для ленча это, наверное, слишком рано, но все равно...

Митси просияла:

— Я бы с радостью!

— У вас есть дети? — Опросила Лаки.

— Трое. Потому я и распростилась с талией.

— Отлично! Я не о талии, а о том, что вы тоже мама. Мне очень нужны советы, как растить дочь.

Митси Морган определенно была удивлена и польщена, что Лаки остановила свой выбор именно на ней. Они долго болтали о проблемах, с которыми сталкивается любая мать. Митси не хватало мудрости и глубины Сары, зато она оказалась такой любящей матерью, что Лаки получила от нее немало полезных советов. Например, как быть, если дети приносят из детского сада вульгарные словечки или слишком увлекаются компьютерными играми...

К тому моменту, когда гостей позвали к столу, Лаки уже окончательно освоилась. У Джадда Фремонта был дом с множеством открытых помещений. Огромная столовая, например, выходила на лужайку с прудом, где гордо плавали, не нарушая зеркальной поверхности воды, три белых лебедя. Брэд подвел Лаки к месту, где лежала карточка с надписью «Келли», и она уселась за стол длиной со взлетно-посадочную полосу.

Митси, Джадд и Брэд расположились слишком далеко от нее, чтобы участвовать в их разговоре, а соседи Лаки обсуждали дела какой-то неизвестной ей фирмы. Она попыталась заинтересовать их проблемами института Грега, тюленями-монахами и китами: вдруг эти состоятельные люди внесут пожертвования на благородное дело? Но ее надежды не сбылись.

К тому времени, как подали десерт. Лаки пришла к выводу, что тюремное заключение немногим хуже пытки за столом. Она, во всяком случае, откровенно томилась, взгляд ее постоянно притягивала финиковая роща, а все мысли занимал Грег. Сколько в нем было любви, сколько понимания! Глаза Лаки наполнились слезами. Перестанет ли она когда-нибудь по нему страдать?

— Простите, — сказала она и встала, решив освежить перед зеркалом помаду на губах.

Теперь у нее было столько свободного времени, что она не брезговала дневными ток-шоу, из которых узнала, что даме не подобает подкрашивать губы прямо за столом. Тогда это правило показалось ей глупым, зато теперь она оценила такой удобный повод улизнуть.

В холле ее нагнала Митси.

— Вы не помните, где тут дамская комната?

— Дальше по холлу и налево. А я схожу наверх. Стоя перед зеркалом в ванной второго этажа, Лаки сообразила, что, не раздумывая, указала Митси направление, а потом сама безошибочно нашла дорогу. Поразительно! Она не узнавала собственный дом, тогда как в этом дворце ориентировалась почти что с закрытыми глазами!

Человек запоминает то, что делает систематически. Скажем, загрузку компьютерных программ. Видимо, она была частой гостьей этого дома. Что-то тут не так! Решив как можно скорее поговорить с Брэдом, Лаки выбежала из ванной и едва не врезалась в Джадда Фремонта.

— Я сумела найти эту ванную! — объявила она ему посреди просторного холла, украшенного древовидными папоротниками в подсвеченных нишах. — Вон там кабинет... Почему все это мне так хорошо знакомо, а в собственном доме мне буквально приходится сыпать по пути крошки, как Гензелю и Гретель, чтобы не потеряться?

Джадд усмехнулся.

— Как я погляжу, ты читаешь Джулии сказки братьев Гримм. — Он приподнял одну бровь. — Неудивительно, что этот дом тебе знаком. Вы с Брэдом жили здесь, пока строился ваш дом.

— Тогда все понятно.

Лаки испытала некоторое облегчение, но тревога прошла не полностью. Она чувствовала, что ее тревожит сам Джадд. Зачем он поднялся следом за ней наверх?

Шагая с ней рядом по холлу, Джадд рассказывал о своих особенных светильниках. Потом он свернул в зеркальную нишу, где экспонировалось необычное растение в причудливом горшке — с одним бутоном коралловой окраски размером с футбольный мяч. Лепестков было всего три: нежно-розовые у кончиков, они багровели у основания.

— Очень редкий экземпляр! — сказал Джадд с нескрываемой гордостью. — Вымирающий вид из джунглей Амазонки.