Роль чужака - Юрий Иванович

На его фоне успехи остальных коллег выглядели более чем скромными: триста, максимум шестьсот метров. Тоже огромный прогресс, заставлявший моих учеников брызгать кипятком от счастья, но он меня не устраивал. Не годились здесь половинчатые решения. Поэтому придавив свою жадность, которая сковывала руки, я выдал ещё восемь «чужих» груана, произвел перенастройку зрительных нервов и отправил «зорких соколов» тренироваться в тёмные помещения и подвалы.

Возвращаясь в комендатуру, я наткнулся на примечательную сценку: принц Миурти выговаривал своему пажу что-то строгое и нелицеприятное. Опять молодой парнишка вытворил какую-то шалость и сейчас стоял весь пунцовый от стыда и раскаяния. Только Хомский ему совершенно не верил и ругался дальше:

– Чего ты как ребёнок малый: «Не буду больше, не буду!..» Давно пора мужчиной стать! Надоел ты мне, как порванный сапог! Уже бы тебя вышвырнул, да ты в чужой стране от голода загнёшься!..

Вот тут я и встрял, помня, что Миурти мне очень много задолжал и что пора ему хоть немножко отомстить, при этом и собственное положение поправив:

– И где это твоё высочество набрало таких нерадивых пажей?

– Сам поражаюсь, как такая бестолочь у меня в свите оказалась.

Но я-то помнил, что парень довольно исполнительный, ответственный, хоть и амбициозный. Поэтому предложил:

– А прикажи ему, пусть ко мне на службу переходит. Мне как раз шустрые ребята на побегушки нужны и я его так прижму, что мало не покажется.

– Ну, даже не знаю… Он ведь такой, что мне потом будет стыдно.

– Не переживай, у меня не забалует.

И согласие от принца было получено. Паж тут же получил должные приказания и с растерянным видом поплёлся за мной. Но ещё больше он испугался, когда я ему представил его непосредственного начальника, моего старшего порученца:

– Это Аня. Слушаться её как меня! За нарушение приказов, наказание будет суровым. Первым делом принесёшь свои личные вещи, а ты, Аня, выделишь для него отдельные апартаменты на четвёртом этаже. И вооружи толком нашего нового служаку. А то у него даже не кинжал, а перочинный ножик.

Когда паренёк узнал, что у него будут личные апартаменты и боевое оружие, – расцвел, расправил плечи и впервые радостно улыбнулся. Но я всё равно постарался быстрей покинуть холл нашей комендатуры. Потому что не мог без смеха наблюдать, как меньшая ростом юная егоза, поправляя свою шпагу-переросток, стала с умным видом посматривать на подчинённого сверху вниз. Ох, чувствую, достанется парню!

Но и попутная мысль появилась: где бы ещё нескольких таких помощников достать для комендатуры? Наверняка такие же пажи или мальчики на побегушках подвизаются рядом с иными вельможами и титулованными лицами, кои входят в число придворных. А зачем, спрашивается? Подай, принеси, помоги одеться? Нечего! Война вокруг, вельможи и сами справятся. Ноги, руки не отсохнут! А вот в моей власти попросту мобилизовать подрастающее поколение отроков на пользу империи. Да и они сами будут довольны, получив более почётные должности и определённую самостоятельность.

Естественно, что недовольных мною вельмож прибавится, а то и врагов наживу, так мне глубоко наплевать. Мне с ними детей не крестить, да и в одной империи скорей всего не жить. Так что умоются и подотрутся, а подростков я всех заберу.

Приняв такое решение, я поспешил в свой кабинет и издал два указа. В первом – обязывались придворные, все без исключения, уже к вечеру предоставить мне списки своего окружения: слуг, пажей, конюхов, прачек, портных… и так далее. Там же указать возраст каждого и степень родства.

Второй указ вступал в силу ближе к ночи, и туда еще следовало вписать имена тех представителей молодёжи, которых я мобилизую к себе на службу. Раз мне в этом комплексе даны такие чрезвычайные права, то почему я ими не пользуюсь в полной мере? Существующие законы для человека моей должности давали огромные преференции. Надо только правильно ими воспользоваться. Что угодно вытворить можно. Хм! А ведь это…

Даже некие опасения появились, когда я над этим задумался. Ведь если подойти к этому делу творчески да всё вокруг подчинить собственному влиянию, то вполне можно стать в здешней империи «серым кардиналом» и фактически управлять государством по собственному усмотрению. А на долю императорской семейки оставить только балы, торжественные приёмы, вручение наград и выезды к народу.

Мне-то такая роль не нужна и вроде как уже всё равно, но в любом случае дам подсказку по урезанию таких прав и привилегий. С той же Апашой Грозовой поговорю, пусть сразу урежут власть коменданта, разложат её на плечи сразу трёх людей и следят, чтобы эти люди не оказались из одного рода и между собой лучше враждовали, чем дружили.

Затем иные хлопоты и организационные вопросы навалились… Так я и не заметил, как день пролетел. Фактический свой второй указ, о мобилизации отроков под руку комендатуры, я подписал с нужными дополнениями уже в тёмное время суток. Отдал его Шеяну, который вместе с Аней и её подчинённым, «просто порученцем», отправились в поход за новыми работниками.

Тогда как я сам поспешил на крышу для проверки повысившихся умений смотрящих. И когда находился в лифте, столицу накрыл звон большого колокола. Не дали нам вонючие сатиры ещё один день для подготовки обороны. Не дали! Решили делать вылет, несмотря на ясную погоду и звёздное небо.

Именно по этой причине опасность была зафиксирована издалека. Как выяснилось позже, над линией фронта заметили три огромные стаи кречей, направляющихся в сторону столицы. Они с солидными, строго рассчитанными интервалами следовали друг за дружкой. Да и чуть раньше от наблюдателей поблизости парка появились световые сигналы, что первые летающие разведчики врага уже осматривают место будущей посадки для стаи и пространство вокруг него.

Вот на парке этом и сосредоточились в первую очередь наши основные чаяния и помыслы. Потому что первая стая направлялась именно туда.

Принятые нами меры светомаскировки тоже сказались, при подлёте к столице стаям пришлось петлять, теряя скорость и тратя лишние силы на удержание курса. Мелочь, а уже приятно. После чего враг совершил страшно желаемую нами ошибку. Почти вся первая стая приземлилась на пространство парка. В небе осталось только пять десятков, которые на большой высоте барражировали над окружающими развалинами, да время от времени бросали туда горшки с угольями и горючим маслом. То есть этим они пытались своих обезопасить и другим стаям дать более точный ориентир на дворец.

Но я в тот момент не сильно переживал о нарушении светомаскировки в целом. Важнее было, что около двух с половиной сотен кречей опустилось в заготовленную нами западню. И без всякого промедления послал в нужную цель рой зажигательных светляков в количестве сорока штук. Хорошо они у меня так силёнок отобрали, одну пятую, не меньше. Но на хорошее дело не жалко.