Трафальгарский ветер - Сесил Форестер

Хорнблоуэр ожидал увидеть за обедом у лорда Нельсона массу гостей, но за столом присутствовало на удивление мало народу. Были несколько окрестных землевладельцев с супругами, молодой адъютант адмирала в лейтенантском чине и престарелый адмирал в отставке, непонятно как затесавшийся в эту компанию. Королевой общества была, несомненно, леди Гамильтон. Ее красота, обаяние, искрометная речь, экстравагантная манера поведения позволяли лучше понять, как ей удалось покорить и привязать к себе такого выдающегося человека, как лорд Нельсон.

Во время трапезы адмирал воздерживался или ловко уходил от обсуждения любых вопросов, прямо или косвенно касающихся его будущего назначения и вероятных военных действий. Зато леди Эмма с навязчивым любопытством, подтверждающим худшие опасения капитана, расспрашивала об этом всех подряд, начиная от мальчишки-адьютанта и заканчивая выжившим из ума отставным адмиралом, которого все почтительно называли сэром Джорджем, а фамилию его Хорнблоуэру так и не довелось узнать.

Мистер Марсден отвечал на вопросы уклончиво и многословно, Хорнблоуэр старался употреблять только «да» и «нет» или «не могу знать, миледи», рискуя предстать в глазах дамы букой и грубияном; Миранда держался стойко, несмотря на открытое заигрывание с ним хозяйки дома, и все переводил в шутку; только сэр Джордж с энтузиазмом начинал распространяться на любую тему, затронутую в беседе, часто ударяясь при этом в воспоминания, но он то и дело замолкал на полуслове, теряя нить рассуждений, — верный признак начинающегося склероза, — так что и от него никакого толку не было.

По окончании обеда мужчины перешли в курительную, где можно было поговорить более свободно. Леди Эмма тут же предложила всем желающим составить ей партию в карты и удалилась в соседнюю комнату. С облегчением вздохнув, лорд Нельсон прямо перешел к делу.

— Я прочитал привезенные вами инструкции, Генри, и вынужден заявить, что вы хотите от меня слишком много, а даете слишком мало. При самом лучшем раскладе у меня будет только 30 кораблей, включая фрегаты, тогда как у Вильнева одних линейных кораблей 33. Из-за своей скупости Адмиралтейство не раз уже упускало победу.

— Согласен с вами, сэр, — примирительным тоном отвечал Марсден, — но в настоящий момент мы не располагаем большим. Вам и так отданы все резервы. А сколько кораблей выведено из консервации! К тому же англичанам случалось одерживать победы и при худшем соотношении сил. Вы — лучший тому пример, сэр.

— Все это мне известно, Генри, — нетерпеливо отмахнулся Нельсон. — Я знаю, что экипажи у Вильнева недоукомплектованы, корабли — дрянь, канониры через одного не умеют стрелять, но бортовой залп у него в полтора или два раза мощнее моего. Кабинет и Первый Лорд требуют от меня решительных действий и громких побед, но как одержать победу с такими силами? В лучшем случае оба флота так искалечат друг друга, что впору будет думать о том, как бы доползти до ближайшей тихой гавани.

— Я полагаю, сэр, что такой исход устроил бы Кабинет и Первого лорда, — вежливо возразил Марсден. — Главное для Англии — полностью устранить угрозу вторжения. Если вы выведете из строя флот Вильнева, пусть даже ценой гибели всех своих кораблей, в глазах нации вы будете победителем, сэр.

— Черта с два! — сердито парировал Нельсон. — В глазах нации я буду предателем и трусом, напрасно загубившим души бравых английских моряков. Неужели вы не знаете толпы, Генри? Они забудут все мои заслуги и станут требовать мою голову, как это уже было с несчастными Бингом и Робертом Колдером…

— Зачем же все так драматизировать, сэр? — успокаивающим тоном заговорил Марсден. — Разве можно заранее обрекать себя на поражение! Мы все уверены, что ваш гений и опыт позволят вам в очередной раз с честью выйти из испытаний. Разве на Ниле и при Копенгагене обстоятельства не складывались не в вашу пользу? И разве не вы нашли в себе силы и мужество преодолеть их?

— Верно, друг мой, — улыбнулся Нельсон, хотя улыбку его трудно было назвать веселой, — бывало и хуже, но мои матросы всегда дрались как черти. Ладно, постараемся придумать что-нибудь. Если бы еще повезло сразу отобрать ветер у Вильнева…

— Да-да, джентльмены, ветер — это очень важно! О-очень! — вмешался в разговор сэр Джордж. — Помнится мне, в семьдесят восьмом… или восемьдесят седьмом… Забыл. Но это неважно. Тогда мы целую неделю кружились вокруг испанской эскадры, а они вокруг нас, чтобы отобрать ветер. Так и разошлись без драки. Отобрать ветер — первое дело, джентльмены!

— «Поймать дуновение Аллаха», — пробормотал себе под нос Хорнблоуэр, но сэр Джордж, оказывается, сохранил в старости остроту слуха.

— Как вы сказали, молодой человек? — встрепенулся он. — «Дуновение Аллаха»? Что это, поэтическая метафора?

— Нет, сэр, — смущенно ответил Хорнблоуэр, ругая себя в душе за несдержанность, — просто мне вспомнилась недавно прочитанная брошюра о разгроме турецкого флота в русско-турецкой войне. Автор пишет, что отобрать ветер у неприятеля турки называют «поймать дуновение Аллаха». В каком-то смысле это действительно поэтично.

— У турок хорошие корабли, но стрелять из пушек они совсем не умеют, — важно изрек сэр Джордж.

— О какой брошюре вы говорите, м-р Хорнблоуэр? — неожиданно заинтересовался Нельсон.

— Она озаглавлена «Сражение при Гаджибее», сэр, — ответил Хорнблоуэр. — Издана в Париже анонимным автором в 1791 году. Написана со слов свидетеля поражения турецкого флота, очевидно, капитана одного из погибших кораблей. Не представляю, каким ветром его занесло во Францию, — должно быть, сбежал, убоявшись гнева султана. Это у нас капитанов отдают под суд, а в Турции разговор короткий — либо кол, либо шелковый шнурок, а то и просто голову с плеч ятаганом снесут. Я откопал эту книжицу в доме шевалье де Мерекура, у которого брал уроки фехтования.

— Погодите-ка, у меня в библиотеке имеется то, о чем вы говорите, — перебил его Нельсон. — Она ведь на французском, не так ли?

— Разумеется, сэр… — подтвердил несколько удивленный Хорнблоуэр.

— Одну минуту, джентльмены! — лорд Нельсон внезапно поднялся и направился к выходу. — Я сейчас вернусь.

Адмирал и в самом деле отсутствовал не больше минуты. Когда он появился, в руках у него была тоненькая брошюра без переплета, уже успевшая пожелтеть от времени и из-за скверного качества бумаги.

— Не об этом ли издании вы говорили, капитан? — спросил Нельсон, протягивая Хорнблоуэру брошюру.

— Так точно, сэр. Она самая.

— Вы хорошо читаете по-французски, м-р Хорнблоуэр?

— Сносно, сэр, — осторожно ответил тот.

— Тогда переведите нам, прошу вас, то место, где упоминается «дуновение Аллаха». Помнится, я в свое время брался за ее чтение, но мой французский слегка хромает, и я разбирался с пятого на десятое, а потом и вовсе забросил. Но я с удовольствием послушаю, как русские разбили турок. Может быть, в этой истории найдется что-либо поучительное. Начинайте…