СТАЛИН и репрессии 1920-х – 1930-х гг. - Арсен Мартиросян

Прежде всего, всегда кивают на то, что Л. Седов находился под очень плотным наблюдением агентуры советской разведки, а его ближайшим помощником был агент советской разведки Марк Зборовский — агентурный псевдоним «Тюльпан». Почему-то акцент делается на то, что именно он уговорил Л. Седова лечь именно в русскую клинику, которая, вполне вероятно, принадлежала «Обществу репатриации русских эмигрантов». Ну, и что это доказывает, если его поместили туда под французским именем, а операция прошла успешно, а когда потребовалась вторая, то врачи без всяких уговоров сделали и вторую. Ведь если следовать логике намека, что-де врачи знали, что за пациент у них на столе, то им куда легче было аккуратно устроить ему перитонит или просто прирезать на операционном столе, и дело с концом. Но ведь он же сразу пошел на поправку, а плохо ему стало только через четыре дня. Перитонит же проявляется очень быстро, едва ли не мгновенно после операции. Значит, эта версия с врачами должна быть отсечена. Тем более что по просьбе Троцкого один авторитетный врач, являвшийся его другом, изучив медицинскую документацию, полностью согласился с выводами коллег из парижской клиники. Тем не менее Троцкие не поверили даже своему врачу и стали настаивать на версии о том, что к смерти Л. Седова причастна советская разведка. Это еще больше «упрочило» миф, и с тех пор во многих публикациях как на Западе, так и в России звучит один общий лейтмотив — Седов умер «при весьма загадочных (странных, невыясненных, подозрительных и т. п.) обстоятельствах». По неуместно сложившейся «традиции», обычно подобные утверждения сдабриваются прозрачными намеками на «руку Москвы».

Вторая версия связана с деятельностью знаменитой по истории советской разведки Особой группы при наркоме внутренних дел, которую возглавлял легендарный ас советской разведки Яков Исаакович Серебрянский. Дело в том, что в 1937 г. его группе был отдан приказ о доставке Льва Седова в Москву живым. В связи с этим были разработаны два варианта проведения операции, подобрана соответствующая агентура, подготовлены маршруты отхода и переправки Л. Седова в СССР, а также осуществлены иные подготовительные мероприятия. Однако неожиданная смерть после операции внезапно поставила точку на этих планах. Но Москве-то он был нужен живым, а не мертвым. Что толку-то от трупа. Его и так могли ликвидировать запросто, без особых усилий, просто как муху. Он находился под столь плотным агентурным и техническим контролем советской разведки, что ни один его чих не оставался незамеченным, ни одно его движение не оставалось не зафиксированным, ни одно поступавшее ему или исходившее от него письмо не проходило мимо советской разведки. Так что, опираясь на заявление редакционной коллегии по составлению «Очерков истории российской внешней разведки», вновь подчеркиваю, что Седов был нужен живым. Из него планировали вытряхнуть все сведения о троцкистском подполье в СССР и других странах, о связях Троцкого и Седова с иностранными разведками и прочими влиятельными кругами западных стран, чтобы затем устроить показательный процесс с использованием массы документальных данных.

Дело в том, что с конца 1936 г. советская внешняя разведка осуществляла крупномасштабную операцию по изъятию архивов Троцкого, старого и нового текущего архивов Седова, архива Международного секретариата IV Интернационала, созданного Троцким и его приспешниками. На этом направлении работала мобильная нелегальная резидентура легендарного советского разведчика Бориса Манойловича Афанасьева. В результате осуществленных его резидентурой мероприятий эти архивы были изъяты. Были добыты документы переписки о состоянии работы троцкистского подполья в Советском Союзе и Западной Европе, зашифрованные письма Седова к Троцкому о встречах и беседах с представителями троцкистских групп, приезжавшими из СССР, в том числе и написанные тайнописью, документы со списками и адресами лиц в СССР, сотрудничавших или намечавшихся к сотрудничеству с аппаратом Троцкого, инструкции ряду функционеров в других странах, планы мероприятий, записи бесед со многими лицами, а также списки адресов для нелегальной переписки с троцкистским активом во всех странах, где осуществлялась деятельность троцкистов. Некоторые материалы были опубликованы в советской и зарубежной прессе, что наряду с утратой самих архивов нанесло колоссальный урон троцкистскому движению, серьезно подорвало его авторитет, особенно непосредственно Троцкого и Седова. Кстати говоря, значительная часть арестованных и ликвидированных в СССР подпольных троцкистов была выявлена именно таким образом.

Как видите, ни одна из версий не проходит даже по минимуму. И всего лишь по той простой причине, что в архивах советской внешней разведки (ныне СВР РФ) нет абсолютно никаких данных о какой-либо ее причастности к смерти Льва Седова. Материалы по разработке операции по ликвидации его отца — Льва Давидовича Троцкого-Бронштейна — есть и ныне они известны. А на Льва Седова — нет. Вот и весь пустопорожний миф.

Миф № 96. Чтобы скрыть свои ошибки, Сталин приказал расправиться с командующим Западным фронтом генералом Д.Г. Павловым и другими генералами э т о г о ф р о н т а в начале войны, сделав из них «козлов отпущения».

Этот бред гуляет давно. В широкий пропагандистский оборот его ввел Н.С. Хрущев, правда, с подачи Г.К. Жукова.

Мало кому известно, что санкцию на арест и предание суду военного трибунала бывшего командующего Западным фронтом генерала Павлова Д.Г. подписал лично Г.К. Жуков, перепрыгнув через голову первого на войне Главнокомандующего, то есть наркома обороны Тимошенко. И ареста командующего 4-й армией этого фронта — генерала Коробкова — первым же потребовал опять-таки лично Жуков. Причем в адресованной члену Политбюро Г.М. Маленкову резолюции Жукова говорилось, что «Коробкова нужно арестовать и судить как труса и предателя». Впоследствии, будучи не в силах отмести тот факт, что резолюция была начертана на, документе, на котором стоит штамп входящей регистрации не просто Генштаба, а именно же секретариата начальника Генштаба, то есть самого Жукова, его «адвокаты» придумали несусветную глупость: «Есть большая вероятность того, что резолюция принадлежит Жукову, хотя графические признаки подписи на документе не полностью совпадают с образцами его почерка».

Дело в том, что Жуков всегда заявлял, что нигде нет ни одной его подписи на документах, связанных с репрессиями. Вот «адвокаты» и спасали его самым неуклюжим образом. Но все дело-то в том, что Жуков врал, что называется, напролом. С конца 1938 г. санкцию на арест военнослужащих, тем более в генеральском звании, по закону могло дать только руководство наркомата обороны. И оно давало эти санкции как непосредственно накануне войны, так и в начале войны — до того момента, как Сталин стал Верховным главнокомандующим и наркомом обороны.

В действительности же никакой незаконной расправы над Павловым не было. За то, что он натворил, — и десятка-то смертных приговоров было бы мало. За одно то, что не была выполнена санкционированная лично Сталиным директива Генштаба от 18 июня 1941 г. о приведении войск приграничных округов в боевую готовность в связи с возможным внезапным нападением Германии в ближайшие дни — уже расстрел полагался. Тем более что накануне нападения Палов отправился в театр, вместо того чтобы подготовить войска к отражению нападения. В результате, обладая 44 дивизиями, громадным количеством танков, мощной артиллерией и авиацией, фронт под его командованием рухнул за четыре с небольшим дня. Никакой растерянностью или внезапностью нападения это не объяснить. Как могло случиться так, что менее чем за две недели боев потери в живой силе составили 417 729 чел., в том числе безвозвратные 341 012 человек? Чуть ли не весь наличный состав округа! Как могло случиться, что авиация округа была вдребезги разгромлена? Ведь командование округа было знакомо с суровыми выводами комиссии, проверявшей состояние ВВС округа, о чем говорилось еще при анализе мифа № 17 (см. книгу 1). Как могло случиться, что аэродромы авиации этого округа были захвачены гитлеровцами в первые же часы войны и без малейшего сопротивления? Как могло случиться, что с самолетов передового базирования этого округа прямо накануне нападения было снято вооружение и боезапас, а в баках оказалась вода? Как могло случиться, что практически три тысячи танков этого округа вообще не приняли никакого участия в боях и были просто брошены?

Наконец, как могло случиться такое, что гитлеровцы в соответствии с разработанным еще в конце 1936 г. графиком агрессии взяли Минск на пятые сутки? Ведь в 1936 году они добились такого немыслимого успеха в картографической тогда агрессии только благодаря полученному от Тухачевского и K° «Плану поражения СССР в войне с Германией». И через четыре с небольшим года уже на практике 100 % повторили тот же успех. Что хотите думайте, но это ничем не объяснить, кроме как предательством. И за такие потери, за такой урон обороне, за такой ущерб стране — ведь то, что немцы в конце концов появились едва ли не у стен Кремля, вина прежде всего командования Западного фронта, прикрывавшего Белорусское направление, на котором разворачивалось главное направление удара вермахта, — действительно необходим был самый суровый приговор.