Личный бумажный Демон - Константин Леонидович Бабулин

вовремя, полковник, спасибо.

– Мы всегда вовремя, – с самодовольной усмешкой посмотрел он на неё, – Почему вы называете меня полковником?

– А как мне вас называть? Сергей Владимирович?

– Например. Или генерал лейтенант – так мне даже больше нравится последнее время.

– На половину могу рассчитывать?

– Да вы что? – опешил генерал от такой наглости, и с искренним удивлением посмотрел неё, как на маленького, глупого ребёнка – А нам что останется? Тут одних затрат знаете сколько? Бензин, снаряжение… А риск, а срочность? Мне что в убыток себе, что ли работать?

Светлана поняла, что, скорее всего, ей ничего не достанется, но всё же попыталась поторговаться:

– Хорошо, не буду спорить – пусть мне будет в убыток, согласна на пятьдесят тысяч.

– Ладно, – неохотно пошёл навстречу генерал, – тогда в протоколе напишете 450 000 долларов.

– Хорошо.

– Вот и ладушки, – только было обрадовался генерал, как у него ожила рация.

– Сергей Владимирович, у одного из них действительно есть действующее удостоверение ФСБ. Майор Ляхов Александр Николаевич.

– Блять, – генерал заиграл желваками, – ну сейчас начнётся, – и перевёл укоризненный взгляд на Светлану, как будто она была в чём-то виновата, – суки, никакого проходу от них не стало. Так и лезут везде, так и лезут. Вы мне всё рассказали? Откуда здесь взялся фэ-эс-бэшник?

– А я откуда знаю? ФСБ сейчас ко всему причастно, видать дошла очередь и до музеев.

– Ладно, разберёмся, но в протоколе, сука, придётся указать один миллион, теперь.

– Жаль, а может проще пристрелить его случайно? – в шутку пробросила она идейку генералу.

– Ещё хуже, – всерьёз ответил он, – вдруг и правда, при исполнении.

– Да ладно, я пошутила…

Генерал посмотрел на неё очень тяжёлым взглядом:

– А я нет… Львицу, вы мне тогда не дали застрелить, а тут целого майора фсб предлагаете.

– Сравнили – львы полезные животные, а тут…

– Это да – согласен.

Когда они въехали во двор ОВД и начали выходить из машин, первая кого увидела Светлана, была капитан Елена Роднова. Она тоже увидела Светлану, с тревогой осмотрела её с ног до головы, и сделала несколько шагов.

– Ну что?

– Всё в порядке, – начала было Светлана, но её перебил, оказавшийся рядом, генерал Зотов.

– Этого мы пока не знаем, – и добавил строже, обращаясь к Елене, как к подчинённой, – Никаких заявлений для прессы.

– Хорошо.

Из автозаков начали выводить задержанных и, когда мимо них проводили Шахову, та бросила острый взгляд на Елену и Светлану, криво улыбнулась, сообразив что-то про себя. Потом посмотрела на Зотова, и с угрозой процедила:

– За рисунок отвечаешь головой, понял? Если с ним что-то случится, то потеряешь не только погоны.

– Давай давай, поугрожай мне, это всё что тебе осталось, – и когда её увели, повернулся к Светлане, – стерва какая, а? Кто это?

– Вице-президент фонда «Культурное наследие». Два месяца назад, именно она наняла меня найти рисунок, а потом прикинулась погибшей в автомобильной аварии.

– Я проверила, – добавила к этому Елена, обращаясь к Зотову, – она действительно попадала в автомобильную аварию.

– Не нравится мне всё это. – Зотов потыкал пальцем в планшет, обращаясь к Светлане, – Он настоящий?

– Нет.

– Так я и думал. А где настоящий?

– Спрятан.

– Ясно, очередная ловушка. И что мне с этим делать? Как его оформлять?

– Оформляйте как настоящий, с моих слов и со слов, эксперта… А где он кстати? Там, такой чудик был в машине с нами.

– Тот, что кричал, что он ни при чём? Что случайно там оказался?

– Да.

– Он эксперт?

– Да, и он подтвердил подлинность рисунка.

– Ого, а на самом деле это копия?

– Да.

– Точно?

– Точно, что я дурра рисковать настоящим?

– Ладно, пусть пока думают, что он настоящий.

– Когда найдёте остальные рисунки, и вернёте их в музей, этот вернётся ко мне. Вот и всё.

– Легко сказать. Прямо сейчас идёт обыск в доме Рейнера и пока… – у него зазвонил сотовый. Генерал посмотрел, кто это и скривился, словно от зубной боли, – Ох не нравится мне всё это, – глубоко вздохнул и ответил:

– Слушаю Виктор Сергеевич. Да, я приказал. Да. Нет, пока не нашли, но ищем. Да, понимаю. Слушаюсь. – и нажал отбой. – Охренеть, – прокомментировал он то, что только что услышал.

И посмотрел на Волклву.

– Если не найдём остальные рисунки, нам пиздец.

Его телефон опять ожил.

– Зотов, слушаю. Точно? Точно? Все? Отлично, отлично, оформляйте всё как надо и сразу ко мне.

Нажал отбой и, с облегчением, посмотрел на женщин:

– Фууу, как на американских горках, то вверх, то вниз.

– А сейчас куда? – спросила Светлана.

– Вверх вроде – нашли, слава богу, эти грёбанные рисунки.

– У Рейнера?

– Да.

– Ни и отлично, – Светлана тоже перевела дух.

Когда повеселевший Зотов ушёл и женщины остались одни, Елена, спросила, то что хотела спросить:

– Что дальше?

– Ничего, пойду спать.

– Ты поняла о чём я. Что было в том конверте?

– В каком конверте?

– Не виляй, я видела твою знаменитую конференцию, и как ты сожгла конверт. Что в нём было?

– Не важно.

– Нет, важно. Какой диагноз?

– Мы не будем обсуждать это. Он сгорел, и всё на этом. Вместе с ним сгорел и диагноз.

– Ты дурра? Там рак? Говори…

Но Светлана лишь пожала плечами, показывая всем видом, что разговора не будет.

– Лучше расскажи, что с твоим заграничным проектом? – переключила она разговор.

– Всё по плану, идёт процесс.

– Вот и хорошо. – поставила она точку, – Сильно надеюсь, что твой Зотов вытрясет из них все подробности, особенно куда делась Кашина, и что, на самом деле случилось с моей подругой и искусствоведом Викторией.

– Что-что, а это он умеет.

– Быстрее бы… Когда всё уляжеься махну на Урал, ребята давно зовут… Или в Питер, кстати – есть у меня телефончик одной знакомой черкешенки…

– Ясно, – с сожалением прервала Елена, не желая слушать рассказы про черкешенку, и понимая, что её, в планах Светланы нет. – Ладно, пойду работать. Раз рисунки нашлись, значит, заявление для прессы будет…

Но его не было.

Ни в этот день, ни в следующий, никакой новой информации, а уж тем более победных рапортов о раскрытом преступлении, в прессе не появилось.

Квартира Бартман, кухня.

Светлана и Бартман, опять сидели на кухне, за ставшим уже традиционным, чаем с лимоном и мёдом.

– Вот вы не верили в Матрону, а ведь помогла.

– Ну да, наверное… я знаете, когда сильнее всего её просила?

– Когда?

– Когда сидела в машине с этими, то ли охранниками, то ли бандитами, а эксперт проверял вашу акварель. Это было круто.

– Вы ничего не говорили об этом.

– Чего говорить, раз всё обошлось. А вы что