Изгнанник. Арка 3. Том 1 - Дмитрий Янтарный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Осторожно пробираясь по замку, я заглянул сначала в казарменный кабинет Йегероса, потом в тронную залу, где, собственно, впервые и увидел градоначальника. Везде находились новые солдаты, но ни Йегероса, ни Аламейко, вообще никого из знакомых там не было. И тут меня осенило, где их искать. Если уж одна из ищеек учуяла тепло моего тела на лавке… То уж место, где я жил три месяца, такие ищейки тем более найдут без труда.
Осторожно поднявшись наверх, я направился по каменному коридору к своей комнате. И, даже не дойдя до неё, услышал через приоткрытые двери голоса:
— Ну, дорогой братец, — вопрошал кто-то противным, слегка визгливым голосом, — здесь всё провоняло чужаком, запах которого мои люди чувствуют первый раз в своей жизни! Будешь продолжать врать, что не знаешь, в чём причина?
Я осторожно заглянул в комнату. Там было тесно, как никогда. Посреди комнаты на коленях, со связанным руками стояли мудрецы и Агер, которых стерегло четверо ищеек. В левом углу был зажат Аламейко, которого тоже охраняло двое солдат. У моей же кровати стояли Йегерос… И кто, то очень похожий на него. Такая же жёлтая шкура, хотя и темнее на несколько тонов, и ростом он был едва заметно выше. Как и было различие в одежде. Если Йегерос, явно подавая пример своим солдатам, обходился штанами и плащом, то этот был облачён в полный кмплект кожаной брони… знакомого фиолетового цвета.
— Геро, ну не ври мне! — прорычал рано в сиреневых доспехах, — по хорошему пока прошу, как брата! У вас здесь появилась очистная станция! С каких таких, спрашивается, милостей! И не ври мне, что эти четыре заморыша, — он кивнул на мудрецов, — смогли сотворить вам столько воды! Да им едва-едва хватило бы сил наколдовать самим себе бассейн, в котором они бы сразу же и издохли от перенапряжения! Признавайся, откуда у вас вода!
Но Йегерос ничего не ответил. И его визави это невероятно бесило. Он с гневом смотрел на градоначальника и скрежетал зубами. Но Йегерос даже взгляд не опустил.
— Я тебе уже всё сказал, Фартхарос, — спокойно сказал он, — если ты мне не веришь — ничем помочь не могу.
— Ах, уже Фартхарос, — прорычал тот, — ну, хорошо, братец. Я дал тебе множество возможностей признаться. Куда больше, чем дал бы любой из других посланников. Но раз ты упорствуешь… то не оставляешь мне выбора. Варрик. Глем, — кивнул он двоим ищейкам, что стерегли мудрецов, — ломайте господину Йегеросу кости до тех пор, пока он не заговорит. Начните с пальцев на обеих руках. Писать за него, если что, будет его драгоценный советник. Так что без рук мой братец в будущем вполне сможет обойтись.
Двое названных рано вышли и, заломив Йегеросу руки за спину, повалили его на кровать. Связав ему запястья, они начали было выворачивать градоначальнику пальцы, как вдруг Фартхарос их остановил.
— Даю последний шанс, — положив руку на голову брату, он с силой ткнул его носом в соломенную подушку, — узнаёшь, чей это запах? НУ?!
Но Йегерос лишь с презрением смотрел на Фартхароса в ответ. Как он умудрялся сохранять в таком положении чувство собственного достоинства и даже смотреть на брата сверху вниз — для меня оставалось загадкой.
— Я тебе дал достаточно шансов, — мрачно сказал Фартхарос, — приступайте.
И ищейки приступили. Раз за разом они быстро и, уверен, максимально болезненно выламывали градоначальнику один палец за другим. И с каждым хрустом меня пробирал до костей ужас, когда я видел, что Йегерос даже не шевелится на постели. В очередной раз я ощутил восхищение. Какими бы разными не были Агер и Йегерос, как бы они друг друга ни ненавидели, в одном у них было поражающее сходство: ни один, ни второй уже не боялись ни боли, ни смерти. Они переросли это — и за такое нельзя было не уважать.
— Преркатить! — внезапно прорычал Фартхарос, когда Йегеросу сломали пятый палец. Чуть ли не отшвырнув от Йегероса собственных ищеек, он развернул брата лицом к себе и схватил его за грудки.
— Зачем, Геро, зачем? Ты думаешь, мне приятно это делать?! Думаешь, приятно смотреть, как тебе ломают кости?! Отвечай! — и с этими словами он отвесил ему оглушительную оплеуху. И после этого на лице Йегероса впервые за всё время появилась слабая улыбка.
— Нет, Харо, — прошептал он, — я знаю, что тебе не хочется этого делать…
— Тогда почему ты упорствуешь?! — прорычал он, встряхнув Йегероса с такой силой, что порвал ему воротник плаща, и Йегерос неловко завалился назад, наверняка придавив себе искалеченную руку. Но даже после этого он ничего не ответил. Лишь с печальной улыбкой продолжал смотреть на брата.
— Очень хорошо, — со злобой прошипел Фартхарос, отшвыривая плащ Йегероса в сторону, — ничего, найдутся иные способы.
С этими словами он вынул из ножен собственный клинок и подошёл к стоявшему на коленях Агеру. И с мрачным предвкушением заговорил:
— Мне известно, кто ты такой, альбинос. Ты — тот, кто убил нашего отца. И если мой безвольный братец простил тебя… то вот я не из тех, кто прощает подобное.
— Безвольный? — Агер рассмеялся ему в лицо, — да в тебе нет и сотой доли его воли.
— Это мы сейчас выясним, — он поднёс клинок к его горлу, — если ты, конечно, ничего не хочешь мне сказать по поводу того, откуда у вас появилось столько воды. Тогда я, так и быть, подарю тебе лёгкую смерть. Или, возможно, даже пощажу твою жизнь и позволю и дальше заботиться о своих драгоценных кочевниках. Им будет не очень приятно тебя потерять, ты не находишь?
— Мне нечего тебе сказать, бесхребетная слизь, — выплюнул Агер, — можешь убивать прямо сейчас.
— Прямо сейчас? — Фартхарос сохранял удивительное хладнокровие для того, кто, будучи в превосходящем положении, столько раз подвергается оскорблениям, — нет, кто же убивает сразу? Конечно, я обычно милосерден… Но вот за отца мне бы хотелось расквитаться основательно, сам понимаешь. Так что…
