Знак королевы вампиров - Джой Хилл

— Нет! Хотя он и пытался ее удержать, она вырвалась и взлетела, а в глазах у нее снова стояли слезы.

— Моя госпожа… — он попытался встать, запнулся. Когда Мейсон пришел ему на помощь, он с рычанием отбросил прочь его руки, сумев встать самостоятельно. Он смотрел, как она улетает прочь, словно темная тень на предрассветном небе, сглотнул с трудом, словно горло было набито битым стеклом.

— Моя госпожа.

Я освобождаю тебя от службы мне. Будь счастлив.

— Сукин ты сын, — выругался он, взглянув на Мейсона и заметив, что он снова приближается к нему. В янтарных глазах стояло сочувствие, но он был неумолим.

— Пойдем. Тебе надо уйти с солнца.

Раньше ему это совершенно не приходило в голову, но теперь Джейкоб понял, что становится все жарче. Гораздо жарче. Это неприятное ощущение предупреждало его о скором наступлении рассвета. Он больше никогда не будет наблюдать рассвет, не почувствует его, но мысль, что он может больше никогда не увидеть свою госпожу, затмевала все, делая потерю рассветов не такой значительной.

Нет, он увидит ее снова. Он, черт возьми, научится тому, чему они хотят его научить, изучит все необходимое для того, чтобы ее защитить, воспользуется своими новыми силами и снова ее найдет. Должен. И не только потому, что он любил ее так сильно, что жизнь без нее бессмысленна, а потому, что он был нужен ей, нужен так, как никогда не был нужен никто с того момента, когда она выросла и освоила все свои вампирские возможности.

Она не только потеряла способность принимать свою вампирскую форму. Она пожертвовала своей вампирской кровью, чтобы спасти ему жизнь. С приходом рассвета ей не нужно будет укрываться под землей. Джейкоб стал вампиром, а она полностью трансформировалась в создание из другого мира.

Из-за их мысленной связи или из-за его новых возможностей, наложившихся на его старые, он смог проникнуть в эти ее мысли, запрятанные глубоко в ее подсознании. Она оставалась бессмертной, ее силы и способности ограничивались возможностями ее мускулатуры. Примерно так же, как и силы льва или тигра. Она была быстрой, очень быстрой, но за ней можно было проследить взглядом. Если вампиры об этом узнают, она будет в такой же опасности, как и… простые смертные. Ей не хватит сил бороться даже с не слишком сильным вампиром. Возможно, даже шприц с человеческим транквилизатором может ее обездвижить.

Неизвестно, обладает ли она волшебными способностями, которые могли бы ей помочь, но мысленно она в этом сомневалась. Без этих способностей даже в рядах ее теперешних собратьев она будет считаться одной из самых низших существ. Неприкасаемой.

Она — его госпожа, он должен ее защищать. Должен любить. Он ее не потеряет.

22

Четыре месяца спустя.

Он уже две недели провел в Аппалачах, забираясь все дальше и дальше вглубь гор, подальше от людей и цивилизации. Последнее свидетельство существования людей он встретил около тридцати километров назад, это были следы лагеря, предназначенного для отдыха туристов. Днем он ставил специальную палатку, сделанную из материала, отражающего свет. Ночью он тихо и изящно скользил между деревьев, и даже лесные обитатели замечали его лишь тогда, когда он вплотную подбирался к ним. Он мог положить руку на холку оленя, почувствовать грубость его шерсти, вдохнуть его запах, прежде чем испуганное животное убегало прочь, проламываясь сквозь заросли. Однажды ночью он вышел из потока, в котором купался, и обнаружил стаю волков, исследовавших его лагерь. Он зарычал, обнажив клыки. Они зарычали в ответ. А затем развернулись и убежали в ночь.

Сегодня ночью он несколько часов шел в полной темноте, прежде чем свет луны смог пробиться через плотную завесу облаков. Присев на корточки возле ручья, он склонил голову на плечо, наслаждаясь ощущением темноты, тем, как легкий ветерок слегка шевелил его волосы. Слушая звуки ночи. Смотря на звезды.

Он их, конечно, замечал и раньше, но до встречи со своей госпожой он скорее был дневным человеком, нежели ночным. Теперь он знал созвездия, фазы луны, с интересом изучал движение теней по серебристой поверхности символа женской силы и таинственности. Он понял, что на самом деле ночной ветер не имеет звуков. Голос он получал от того, через что проносился.

После многих месяцев почти полного сумасшествия от своего собственного нетерпения он, наконец, успокоился. Она была рядом.

Вы на самом деле думаете, что сможете от меня спрятаться, моя госпожа? Я знаю, что последние несколько дней вы все время где-то неподалеку. Просто не показываетесь мне на глаза.

В тот период времени, когда он осваивался с переходом в новую для него форму вампира, им иногда приходилось сковывать его цепью, чтобы удержать. Цепи, которые ни один из новорожденных вампиров не порвал бы, он смог расшатать за три ночи. Поэтому им пришлось их укрепить, надеть на него двойные цепи. Когда он боролся со своей жаждой крови, он знал, что внутри него бушует не голод по крови, а голод по ней. Знание о том, что рядом с ней нет никого, кто бы мог ее защитить. У нее больше не было огромной силы.

Неполноценная. Как и он, она будет некоторое время привыкать к своей новой форме, своим новым возможностям. Только он привыкал к силе и скорости, во много раз превосходящим способности простого смертного. Она же привыкала к гораздо меньшим способностям, чем имела когда-то.

У него были Мейсон, Гидеон, мистер Ингрэм и все необходимое. Она же стала отшельницей.

Он делал все, что говорил ему Мейсон, и даже больше. Но в определенных вещах ему никак нельзя было спешить. Возможность контролировать жажду крови пришла только когда закончилась трансформация, когда все его тело полностью перестроилось. Гидеон ему очень понятно объяснил, что если он попытается сбежать до того, как это произойдет, он Сам проткнет его колом. Мейсон, хоть и не столь саркастически, также дал ему ясно понять, что он не позволит ему уйти до тех пор, пока он не будет представлять опасности для невинных людей.

— Когда переход завершится, жажда крови уже больше не будет настолько подчинять тебя, — сказал Мейсон. — Но даже во время первых десяти лет у тебя будет возникать желание ослабить контроль, если ты разозлишься или подвергнешься стрессу. Ты должен с этим бороться, неважно, когда именно это проявится, пока не будешь абсолютно уверен, что сможешь это контролировать. Тебе нужна эта дисциплина даже больше, чем любому другому новорожденному, так как твои силы значительно превосходят все, на что они способны.

Это так беспокоило Мейсона, что он уговорил Джейкоба позволить Брайану изучать себя, что помогло бы им понять, что именно произошло. Брайан с удивлением понял, что каким-то образом Лисса, обращая его, сумела передать Джейкобу силы и опыт тысячелетнего вампира. Сила, скорость, способность подчинять.