Флейта Кришны - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо"

Точно так же наступает мгновение единства, когда человек свидетельствует, когда субъект и объект исчезают и остается только сознание свидетеля как океан энергии, который строит мост между двумя бесформенными существами: между свидетелем и тем, что он свидетельствует, между этими двумя отдаленными берегами. Близкий берег можно назвать «я», а отдаленный берег можно назвать «ты», наблюдатель и наблюдаемое — такие мгновения приходят.

И когда это состояние достигает своей полноты и пребывает вечно, тогда даже свидетельствование исчезает, тогда человек установлен в разуме, спокоен в своей мудрости, он целый, он пробужден.

Кришна — это не свидетель. Конечно, он просит Арджуну, чтобы тот стал свидетелем, но он постоянно осознает, что свидетельствование — это только средство, только период превращения, поэтому он также говорит о таких мгновениях, когда даже свидетельствование исчезнет. Кришна объясняет и то, и другое Арджуне: и средство, и цель, путь и цель, и когда он говорит о том, чтобы быть невзволнованным и спокойным, он не говорит о средстве, он говорит о цели, о цели как таковой, несмотря на то, что большинство тех, кто объясняет Гиту, думают о том, что он говорит о средстве, свидетеле. Они думают, что если кто-то остается свидетелем в счастье и боли, не испытывая их, не погружаясь в них, то он достигнет состояния не-взволнованности и спокойствия.

Но с моей точки зрения, это совершенно неправильный подход. Если кто-то только свидетельствует, не проживая этого, это свидетельствование превратится в своего рода трение, беспокойство, напряжение. Тогда такой человек всегда будет защищаться, пытаться защитить себя от счастья и боли.

Для того чтобы быть не беспокойным, для того чтобы быть расслабленным и умиротворенным, очень важно не осознавать счастье и боль. Если кто-то осознает, это означает, что в нем присутствует своего рода беспокойство, своего рода возбуждение жизни, и возникает отделенность между двумя, между наблюдателем и наблюдаемым. Это сознание, эта отделенность очень тонкая, но она присутствует. До тех пор пока вы продолжаете понимать, что такое счастье и что такое боль, вы не можете быть интегрированными и целыми, и вы не успокоены и не спокойны в себе, вы не достигли равенства, умиротворения, мудрости. Это не штхитапраджня.

С моей точки зрения, состояние невозбужденности и спокойствия, разума и пути обретения этого состояния совершенно различны. Мой подход заключается в тотальном вовлечении, в ощущении наслаждения боли, любви и ненависти или всего, что есть. Я не хочу, чтобы вы были отделены, отделенным наблюдателем, просто зритель. Я хочу, чтобы вы были актерами, полностью вовлеченными в вашу роль, в вашу деятельность; я хочу, чтобы вы были полностью едины с ней.

Вся двойственность, все разделение между актером и действием, между тем, кто испытывает и тем, что он испытывает, между наблюдателем и наблюдаемым должно исчезнуть. Я говорю, что если река может стать причиной того, что вы утонете в ней только лишь потому, что вы отделены от реки. Если вы станете едиными с рекой, если вы станете самой рекой, тогда вопрос о том, что вы можете утонуть в реке, исчезает. Как вы тогда можете утонуть в реке? Кто будет тонуть? И в чем будет тонуть? Кто будет кричать о помощи? На какое-то мгновение вы становитесь тотальными, едиными с ней. Если вы можете быть тотальными и едиными с рекой, если вы сможете быть тотальными, едиными в настоящее мгновение, то вы сможете также быть тотальными, едиными в другом мгновении, которое наступит позже, и тогда вы будете единой сущностью в каждое мгновение. И тогда происходит другое чудо: и наслаждение, и боль обогащают вас, наполняют вас, добавляют вам красоту и величие, и тогда и счастье, и несчастье будут вашими друзьями, и они будут в равной степени присутствовать в вас, и когда придет для вас время оставить этот мир, вы будете благодарны и счастью, и несчастью, необычайно благодарны.

Истина в том, что вы создаетесь не только светом, но также и тьмой в равной степени. Не только счастье обогащает вас, но боль и страдание также в равной степени строят ваше богатство. Не только жизнь в радости, празднике и наслаждении присутствуют в вас, в вас также присутствует смерть. Это великое мгновение блаженства и праздника.

Но это возможно только в том случае, если вы живете в каждое мгновение тотально, если вы можете впитать в себя каждую каплю сока, который предоставляет вам мгновение. Тогда вы не сможете сказать, что счастье дружелюбно к вам, а боль враждебна. Нет, тогда вы будете благодарно принимать и счастье, и несчастье. Вы будете воспринимать их как две ноги, на которых вы ходите, и теперь они обе будут доступны вам. Вы осознаете то, что пытались всю свою жизнь ходить на одной ноге — на ноге счастья.

Интересно то, что когда вы поднимаете вашу правую ногу, вы полностью опираетесь на левую, а когда вы поднимаете вашу левую ногу, вы полностью опираетесь на правую. Точно так же вы должны быть целыми, когда говорите, вы должны быть целыми, когда молчите также.

Разбалансировка начинается тогда, когда мы начинаем выбирать, когда мы начинаем выбирать. Тот, кто выбирает, отделен от мира того, что он выбирает. Это бесконечный процесс, поэтому свидетельствование — это еще не высшее состояние бытия, это только середина. Однако это выше, чем делатель, потому что делатель не может прыгнуть в недвойственность, в состояние единства.

Свидетельствование подобно понтонам на реке, с которых можно прыгнуть в реку единства, но в одном отношении делатель и свидетель похожи: они стоят на берегу. Ни тот, ни другой еще не стал рекой, и истина в том, что в то время как делатель отделен от реки, свидетель стоит в таком месте, из которого он может легко прыгнуть в реку. Но до тех пор, пока они вне реки, они находятся на одной и той же земле, в одной и той же ловушке — ловушке двойственности, и только после того как они прыгнут в реку, они могут лишиться двойственности и могут стать едиными.

Когда Кришна говорит о необеспокоенности и о спокойствии, он, на самом деле, говорит об адвайте, о недвойственном состоянии сознания, в котором нет никого, кто мог бы быть взволнованным, поэтому я считаю, что видение Кришны не исключает чувствительности, даже наоборот, оно включает в себя тотальную чувствительность.

А что касается того, что Кришна говорит в Гите о северном и южном движении солнца, мне кажется, что это было очень грубо понято, ошибочно понято. Это не имеет никакого отношения к солнцу, которое движется на север или на юг каждый год, не имеет отношения к тому солнцу, которое составляет нашу Солнечную систему. Не следует думать, что если вы умрете тогда, когда солнце движется на север, вы достигнете освобождения, а если кто-то умрет, когда солнце движется на юг, то он не сможет достигнуть освобождения. Освобождение не имеет никакого отношения к нашей планете и к солнцу, это совсем другой вопрос. Это просто символ, это метафора.

Точно так же, как есть внешнее солнце, есть еще и внутреннее солнце: солнце сознания, которое находится внутри нас, которое может двигаться по своим собственным путям и сферам движения, и точно так же, как мы делим землю на северную и южную часть, точно так же мы делим наше внутреннее небо на подобные полушария. Внутри вас есть также движение солнца, или света, или истины — можете назвать как хотите. И сеть центров в нашем теле может сравниться с Солнечной системой, которая существует в наружном мире.

В этом внутреннем мире есть особое пространство. Если оно освещено во время смерти, человек достигает освобождения, а иначе этого не происходит. Это очень важно, но это нужно объяснить, поэтому лучше вернуться к этому вопросу в другой раз. В настоящее мгновение мне бы хотелось сказать, что достаточно будет, если вы будете знать, что Кришна говорит о движении солнца внутреннего, которое не имеет никакого отношения к движению внешнего солнца.

Все мы представляем собой миниатюрную Вселенную с нашим собственным внутренним солнцем, луной, звездами и их движением. Они движутся особым образом, и это превращается в сверхсознание, или истину, или можете назвать как хотите. Это говорит о том, что если кто-то умирает тогда, когда его внутреннее солнце движется на север, он освобождается от круговорота рождений и смерти. Это подобно тому, что мы говорим, что вода превращается в пар после того, как нагреть ее до ста градусов, но она превращается в пар только тогда, когда достигает ста градусов — только тогда она начинает кипеть. Даже вода, которая нагрета до девяноста девяти градусов, еще не кипит, вода остается водой.