Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 - Кира Алиевна Измайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, у меня было о чем поразмыслить, и без непутевого кузена. Отобедав, я собрался с мыслями, составил план… но в нем чего-то не доставало. Я даже знал, чего: моего триумфального появления с полицейским кактусом наперевес! Будь сейчас лето, я взял бы с собой Конно-Идею, он не раз выручал меня в подобных ситуациях, но… Тащить его на холод было равносильно жестокому убийству!
Решение пришло неожиданно.
— Мэри, — спросил я, когда она убирала со стола, — скажите, вы можете смастерить кактус?
— Кактус, сэр?.. — шепотом спросила она, чуть не выронив тарелки.
— Ну да, сшить… что-то вроде тряпочной куклы, чтобы ее можно было надеть на руку. Видели такие?
— О… да, сэр, я поняла, что вы имеете в виду, — закивала Мэри, глядя на меня с некоторой опаской. — Думаю, я смогу…
— Сделайте, пожалуйста, поскорее, — попросил я. — Вместо иголок… возьмите щетину, пожалуй. И сделайте его погрознее, вот что. Помните открытки, которые я привез из Мексики? Там был полицейский…
— …с такими огромными усами и в шляпе с тележное колесо размером? — подхватила она, повеселев.
Этих открыток я действительно привез целую кипу, вспомнив, как Ларример говорил — Мэри любит всякие картинки «про заграничное», вырезает их из газет и журналов, если повезет подобрать где-нибудь старый номер, и наклеивает в альбом. Трудно порадовать добрую женщину, что ли?
— Именно!
— Я сделаю, сэр, — сказала она, подумав. — У меня как раз есть лоскут зеленой саржи, наверно, его хватит…
— Если не хватит, купите, деньги возьмите у Ларримера, — отмахнулся я. — До завтра справитесь? Отлично! Но только, Мэри… тс-с-с!
И вот так, озадачив ее, я отправился в оранжерею. Да, для моих целей лучше подошел бы живой кактус, но, повторяю, я не убийца!
На следующий день я принялся воплощать свою задумку в жизнь и отнесся к этому со всей серьезностью. Прежде всего, я попросил Ларримера узнать, в участке ли Пинкерсон, после чего отправился туда лично.
Вот ведь парадокс: стоило изобретать такую полезную вещь, как телефон, чтобы в итоге опасаться подслушивающих? Конечно, и письмо могут вскрыть, но в нем можно использовать шифровку, а разговаривать по телефону таким образом, чтобы посторонний ничего не понял, довольно сложно. Во всяком случае, нужно заранее договариваться об условных фразах и тому подобном, для чего опять-таки нужна личная встреча.
Инспектор явно не собирался никуда выходить — на улице шёл снег, а в кабинете у него было тепло и уютно. Пинкерсон с Ламбертом что-то бурно обсуждали, а заодно пили чай — чайник кипел тут же, на спиртовке, — и угощались бутербродами с копченой говядиной и каперсами. Выглядели они вполне довольными жизнью.
— Добрый день, мистер Кин! — поприветствовали они меня на два голоса.
— Какими судьбами? — добавил инспектор. — Чаю хотите?
— Благодарю, я только что позавтракал, — отказался я. — Я, Пинкерсон, к вам по делу. Знаете ли вы, что меня обвиняют в убийстве?
— С помощью черной магии, выражающейся в сильнейшем, мгновенно действующем сглазе? Знаю, конечно, — кивнул он и, порывшись в ворохе бумаг на столе, выудил оттуда помятый и чем-то заляпанный листок. — Вот, мисс Тертли приходила вчера… Чем вы ей-то насолили? Угостили чем-то ее кошку, что ли? А старушка решила, что в данном случае «после» равно «вследствие», и решила, будто вы отравили бедную животину?
— Знаете, почти так всё и было, — сказал я, и Пинкерсон чуть не опрокинул чашку. — Я расскажу, с вашего позволения.
— Явка с повинной? — хохотнул он. — Отлично! Ни разу еще ко мне не являлись кающиеся преступники… Кстати, мистер Кин, может, заодно расскажете, где закопали тело вашего несчастного кузена?
— Я превратил его в кактус и поставил на почетное место в своей оранжерее, — ответил я и полюбовался выражением лица Пинкерсона. — Так он доставляет в разы меньше хлопот. Итак, к делу…
— Мне пора, — схватил свой картуз Ламберт, — дела, знаете ли, репортера ноги кормят…
— Постойте, — попросил я. — Я думаю, пресса в этом деле тоже пригодится!
Ламберт сел обратно и, порывшись в карманах, выудил помятый блокнот. Потом покопался на столе у Пинкерсона и раздобыл карандаш, очиненный с одного конца и обгрызенный с другой.
Оба воззрились на меня с любопытством, и я постарался не разочаровать их…
Когда я закончил излагать свою версию развития событий, Пинкерсон присвистнул, а Ламберт почесал в затылке карандашом.
— Думаете, такое возможно, мистер Кин? — спросил инспектор. — Чтобы тишайшая старая дева занималась подобным? Она ведь жертвует на благотворительность и сама…
— Вот именно, — кивнул я. — Но это очень легко проверить, как полагаете? Если, конечно, вы согласны поучаствовать в… хм… розыгрыше.
— Следственном эксперименте, — вставил Ламберт.
— Дела-то никакого нет, — сказал Пинкерсон, вскочил и забегал взад-вперед по кабинету. Места тут было мало, поэтому он постоянно спотыкался о мои ноги, а девать их мне было некуда. — Не могу я завести дело на основании ваших догадок и дохлой кошки! Ну… проверить можно, конечно, мистер Кин. Но только где взять подходящего актера? Настоящий-то еще и не согласится…
— За деньги согласится.
— Ну так разболтает раньше времени! И потом, надо…
— Вот что, джентльмены, — перебил его Ламберт. — Не нужен никакой актер. Я переоденусь бродягой, вот и всё!
Я посмотрел на него скептически.
— А что, — подумав, кивнул инспектор, — вы небольшого роста, худой… вполне сможете вызвать жалость. Только нужно тряпье… поубедительнее!
— Найдем! Можно у старьевщика поискать, это запросто, — ответил Ламберт. — Лицо я сажей измажу, ну и загримируюсь немного, я умею. Шляпу вашу возьму, летнюю, — такое воронье гнездо бродяге в самый раз, — а сверху шарфом обмотаюсь так, чтобы лица толком видно не было. Холодно же, в самый раз!
— И ботинки тогда тоже мои берите, — обрадовался Пинкерсон, даже не обидевшись за свою шляпу. — В чулане валяются, я как раз хотел их старьевщику отдать, да всё забывал.
— Они мне велики вдвое, — помотал головой репортер.
— Соломы внутрь натолкайте и шпагатом подвяжите, чтобы не потерять, будет то, что надо!
— Если только так.
— А запах? — встрял я. — На холоде он не настолько заметен, но…
— Я керосином побрызгаюсь, — решил Ламберт и шмыгнул носом, — он любую вонь перебивает. Если спросят, скажу, что меня хозяин бакалейной лавки переночевать пустил, а я ночью о флягу споткнулся, вот и… И еще прополощу рот спиртным!
— Да, достоверность превыше всего, — серьезно ответил я.
— Только мне нужно будет хотя бы пару раз мелькнуть, чтобы мисс Тертли меня
