Человек находит друга - Конрад Захариас Лоренц

церемония приглашения к гнезду в данный момент абсолютно символична. Сейчас не имеет никакого значения — действительно ли пригодно отверстие для устройства гнезда. Домовый воробей воспринимает подобную же церемонию гораздо серьезней: самец только тогда начинает подумывать о женитьбе, когда им найдено и отвоевано отверстие, которое он считает вполне пригодным местом для гнезда — именно по этой причине здесь постоянно происходят дикие ссоры между самцами. Что же касается галок, то у них для этой церемонии вполне пригоден какой-нибудь темный угол или маленькое отверстие, слишком узкое, чтобы в него можно было втиснуться. Тот самый самец, который старался натолкать дождевых червей мне в ухо, любил издавать свое «циканье», сидя на краю очень маленького горшка для содержания мучных червей. Наши галки, жившие на свободе, пользовались для той же цели верхним отверстием каминной трубы. Хотя они редко гнездились здесь, с наступлением весны их приглушенное циканье можно было слышать, не выходя из жилых комнат.

Все эти различные формы саморекламы токующий самец адресует одной совершенно определенной самке. Но откуда она узнает, что эти действия совершаются ради нее? Только при помощи «языка взглядов». Как сказал Байрон в своем «Дон-Жуане»:

В мгновенном взгляде длительный ответ

Красноречив, когда в нем страсти свет.

Сделав предложение, самец постоянно бросает взгляды в сторону возлюбленной, но сразу же прекращает свои усилия, если она улетает прочь.

Обмен красноречивыми взглядами необычайно комичен, и в этой игре самец и самка ведут себя по-разному. Если первый старается заглянуть пламенным взором прямо в глаза подруги, то она, как может показаться, смотрит куда угодно, только не на своего пылкого поклонника. На самом деле самка, несомненно, все время наблюдает за ним, и тех мимолетных взглядов, которые она бросает в сторону кавалера, ей вполне достаточно, чтобы понять, что цель всех этих ужимок самца — вызвать ее восхищение. Вполне достаточно, чтобы «он» знал, что «она» все знает. Если же она не заинтересована искренне и совсем не смотрит в его сторону, наш юный самец сразу же сознает тщету своих усилий и остывает быстро, как сделал бы на его месте всякий молодой парень. Настойчивому обожателю, который теперь уже вышагивает во всем своем великолепии, молодая леди дает наконец свое согласие — она приседает перед ним и особым образом трепещет крыльями и хвостом. Эти движения партнеров символизируют собой ритуальное свадебное соглашение, но не приводят к окончательному соединению — они не более чем церемония приветствия. Замужняя самочка приветствует супруга точно так же, независимо от того, происходит ли дело в брачный сезон или в другое время. Чисто сексуальный смысл, который эта церемония имела первоначально в эволюции вида, сейчас уже окончательно утрачен. Теперь этот ритуал есть лишь знак преданной покорности жены своему мужу. Он почти полностью соответствует по смыслу «символическому подчинению» у рыб. С того момента, когда невеста признала превосходство своего кавалера, она становится самоуверенной и агрессивной по отношению ко всем другим членам колонии. Для самки обручение влечет за собой повышение. Будучи, как правило, меньше и слабее самца, она вынуждена занимать и гораздо более низкое положение на общественной лестнице до тех пор, пока остается в девичестве.

Помолвленная пара формирует надежный оборонительный союз — каждый партнер преданнейшим образом поддерживает другого. И это весьма существенно, ибо супруги должны вступить в борьбу с более старыми и высокопоставленными парами, чтобы отвоевать себе подходящую нишу для устройства гнезда и удержать ее за собой. Пленительно выглядит эта военная любовь. Неизменно пребывая в позах наивысшего самовосхваления, редко отлучаясь даже на расстояние ярда друг от друга, наша чета совершает свой жизненный путь. Очевидно, они страшно горды друг другом, когда внушительно выступают бок о бок, взъерошив оперение головы и тем самым подчеркивая контраст между бархатно-черной шапочкой и блестящей, серебристо-серой шейкой. Поистине поучительна взаимная привязанность этих детей природы. Когда самец находит какое-либо лакомство, он неизменно приносит его своей невесте, а та принимает подарок в трогательной просительной позе, одновременно произнося заунывные звуки, столь характерные для совсем юного галчонка. Действительно, любовный шепот нашей парочки состоит главным образом из птенцового щебетания, которое приберегается взрослыми галками специально для таких случаев. И снова — как это поразительно по-человечески! Ведь и мы сами, пытаясь выразить сердечную привязанность, обычно прибегаем к впечатлениям детства — или вы не замечали, что почти все прозвища, которые мы изобретаем, чтобы излить свою нежность, оказываются уменьшительными именами?

Этот обычай самца кормить свою подругу имеет для нас особое очарование, поскольку непосредственно взывает к человеческим понятиям морали и этики. Столь же притягательна и близка нам постоянная нежность самки по отношению к своему кавалеру. Дело в том, что она время от времени чистит те участки оперения супруга, которые он сам не в состоянии достать клювом. Этот взаимный уход за «одеянием» друг друга, столь характерный для многих социальных видов птиц, представляет собой товарищескую обязанность и лишен каких-либо скрытых эротических мотивов. Но я не знаю других животных, которые вкладывали бы в эту несложную операцию столько душевной привязанности, как истомленная любовью молодая галочка. Минуту за минутой, — а это очень много для этих существ, подвижных, как шарики ртути, — самочка перебирает клювом прекрасные длинные шелковистые перышки на шее супруга, а он, чувственно полузакрыв глаза, подставляет подруге свой серебристый загривок. Даже пресловутые голуби или неразлучники не проявляют столько нежности в своей супружеской любви, как эти будничные врановые. Что более всего располагает к себе в их отношениях — это усиление взаимной привязанности, которая становится прочнее с годами, вместо того чтобы сходить на нет. Галки относятся к числу долго живущих птиц, они достигают почти такого же предельного возраста, как человек (даже мелкие пернатые, такие, как славки или канарейки, живут почти до двадцати лет и в возрасте пятнадцати — шестнадцати лет еще способны размножаться). Как уже упоминалось, галки заключают помолвку на первом году жизни, а в брак вступают на втором, так что их супружеский союз существует длительное время, возможно, даже более длительное, чем у человека. Но и спустя много лет самец продолжает кормить свою самочку все с той же трогательной заботой и обращается к ней с теми же низкими любовными нотками, дрожащими от переполняющих его чувств, с теми самыми, которые он нашептывал ей в их первую весну жизни, в весну их помолвки. А ведь есть другие животные, которые могут подолгу жить в брачном союзе, но пылающий огонь первого года любви у них постепенно гаснет и уступает место холодной