Замок на скале - Симона Вилар

– Скорей! Скорей! – кричали ему из-за ворот, и едва он успел протиснуться, как створки захлопнулись.

– Слава Всевышнему!

Дайтон сейчас же увидел, что и во внутреннем дворе идет схватка. Двери казарменной башни, как он и велел шотландцам, были подперты тяжелым брусом, однако с теми, кто поднялся на стены по веревочным лестницам, схватились нейуортцы, которые успели выскочить из донжона или же отступили сюда из внешнего двора. Дайтон видел, как сражающиеся топчут тела тех, что спали непробудным сном у костра. Какая-то женщина попыталась растормошить «спящих», но тут же упала с раскроенным черепом.

Дайтон вдруг осознал, что шотландцев во внутреннем дворе куда больше, чем он впустил. Видимо, едва он ушел, как они вновь опустили лестницы. Негодяи! Один из них напал на него. Пришлось снова сражаться. Либо они совершенно не узнают его, либо считают, что он свое дело сделал и больше не нужен.

В эту минуту Джон Дайтон увидел Филипа Майсгрейва. В кольчуге, с длинным двуручным мечом, с разметавшимися по плечам волосами, он ловко отражал нападение сразу нескольких врагов.

Джон отступил к стене донжона и, воспользовавшись краткой передышкой, вытер потное лицо. В голове после взрыва все еще гудело, но мозг работал с ослепительной ясностью. Глядя на сражающегося барона, он внезапно подумал, что если Майсгрейв спасется, то напрасными окажутся все его усилия и неимоверный риск. Зачем его господину Ричарду понадобилось впускать шотландцев в Нейуорт, если ему нужна была всего лишь жизнь этого человека?

Из-за стены долетали рев огня, вопли животных, крики нападающих. Вскоре раздались мерные и мощные удары тарана в ворота. Кажется, шотландцы наконец уяснили, что второго приступа не избежать. К тому же подоспели командиры и привели их расстроенные ряды в порядок. Теперь они вновь готовы драться, даже в том аду, который воцарился во внешнем дворе.

Глаза Дайтона остановились – он увидел Анну Невиль. Баронесса что-то торопливо говорила Филипу, но тот резко повернулся и указал ей на донжон. Затем шагнул к ней и ласково погладил по щеке. Дайтон вдруг поймал себя на том, что не может отвести глаз от этой прекрасной пары, остававшейся нежной и любящей даже среди кровавого кошмара.

Это длилось лишь короткое мгновение – шум, сумятица, кровь, схватка с последними шотландцами под опорами галереи, и эти двое, барон и его жена, словно на миг отделенные от всего незримой стеной любви. В следующий миг барон уже торопливо шагал к своим людям, а Анна Невиль, подхватив юбки, взбежала по лестнице в донжон. Дайтон слышал, как за нею захлопнулась дверь башни. Анне велено укрыться в донжоне, сам же барон повел своих людей на стену.

Дайтон встряхнул головой, словно отгоняя наваждение. и тоже поднялся на куртину над вторыми воротами. Стена гудела, башня содрогалась от тяжелых ударов. Взглянув вниз, Джон увидел, как добрых два десятка нападающих бьют и бьют в створки ворот дубовым тараном. На головы шотландцев сыпались камни и стрелы. Защитники втащили на стену котел со смолой. Дайтон кинулся к ним и, обжигаясь о края, помог выплеснуть содержимое. Крики боли и ужаса слились в сплошной рев, осаждающие бросили таран и отступили от моста.

Дайтон устало припал к зубцу стены, но тотчас присел – рядом с ним сипло застонал и рухнул пронзенный стрелой ратник. Майсгрейв громогласно скомандовал части защитников перейти на стену под скалой.

Дайтон кинулся вслед за бароном. В этой сумятице Майсгрейв, похоже, не терял головы, и надежнее всего было подчиняться его приказам. Джон всегда преклонялся перед теми, кто умел быстро и точно распоряжаться, и сейчас, следуя за Майсгрейвом, невольно испытывал уважение к своему врагу.

Дайтон вихрем пронесся по стене, отбил на ходу чей-то удар, уклонился от выпада и своим косым ударом разрубил едва ли не пополам одного из нападавших. Затем он рассек веревки лестницы и услышал, как внизу кто-то отчаянно закричал, срываясь в бездну:

– Прости, Господи!

Он не успел перекреститься, как вновь пришлось отражать удары. Разделавшись с новым шотландцем, Дайтон огляделся. Кажется, им пока сопутствует удача. Кто-то уже бежал на стену между башнями. Дайтон задержался, тяжело дыша и вытирая меч о плащ павшего противника. Взглянул через зубцы вниз. Вспомнил о Майлсе Форесте. По плану тот должен был спуститься сразу, едва в замке поднимется тревога, /и мчаться к Ричарду, чтобы доложить обо всем. Господи, скорей бы подоспела подмога! И тут он услышал голос барона:

– Робин, мой сын с вами в башне?

– Нет, сэр. Освальд Брук увел его в донжон еще до того, как все началось. Кто-то возразил:

– Освальд Брук лежит изрубленный на площадке возле бомбарды.

Дайтон видел, как напряглось и застыло лицо Майсгрейва. Кто-то из ратников неуверенно проговорил, что старик с мальчиком покинули башню гарнизона еще до того, как прозвучал сигнал тревоги. Наверняка он успел спрятать Дэвида за стенами донжона.

– Дай-то Бог, – едва слышно произнес Майсгрейв. Дайтон молчал, отойдя в сторону. Его окликнул Робин:

– Джон, ты должен был их видеть. Ты стоял на этой стене, и они не могли миновать тебя.

Все взглянули в его сторону. Дайтон бросил меч в ножны так, что гарда лязгнула о серебряную окантовку. Чтоб вам всем сгореть в пекле! Снова он ощущал холодное напряжение внутри.

– Я видел лишь Освальда, – буркнул он. – Должно быть, мальчик пробежал по стене, когда я ходил узнать, почему не откликается Эрик. С Освальдом я и словом не успел перекинуться. Когда я вернулся на пост, он уже спускался по лестнице – я слышал, как стучит его костыль.

– Как ты мог не заметить мальчика в блестящем шлеме? Майсгрейв смотрел на него в упор, и Джон почувствовал прилив ненависти.

– Нет, – упрямо помотал он головой. – Тьма стояла такая, что и сам сатана заблудился бы.

Майсгрейв хотел что-то спросить, но не успел. Оставшиеся на второй стене воины подняли крик, требуя подмоги. Видимо, шотландцы снова двинулись на приступ. Все разом кинулись туда. Но, сбегая по лестнице вслед за бароном, Дантон думал лишь о том, как разделаться с ним. «Один из нас – или он, или я. Герцог не простит мне, если я не исполню его приказ. Да и Бурый Орел готов что-то заподозрить. Поэтому, клянусь раем и адом, сегодня я убью его!»

Он разглядел, что на Майсгрейве надета лишь легкая кольчуга. Видимо, тот не успел облачиться в полный доспех и, следовательно, куда более уязвим для меча. На голове барона – простой открытый шлем. Дайтон заметил, что барон отставил меч, едва взбежав на стену, взял у кого-то арбалет и стал выпускать стрелу за стрелой. Джон постарался держаться поближе. Когда они с герцогом Глостером обсуждали, каким образом избавиться от Майсгрейва, милорд счел, что в неразберихе осады Дантону это не составит труда. Но Ричард не мог предвидеть, насколько это окажется трудным, когда сражаешься на верху куртины длиною пятьдесят футов и шириною в десять, где приходится отбивать атаки шотландцев, а человек, которого решено уничтожить, окружен своими верными людьми, готовыми за него положить жизнь.