Черное Солнце. За что убивают Учителей (СИ) - Наталья Сергеевна Корнева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот ужасный человек должен жить — и принадлежать только ему, ему одному. Он должен был расправиться с ним сам! Это его право и больше ничье.
Нет, он не отпустит наставника, не отдаст смерти без боя: он еще не свёл все счёты. Даже после смерти Учитель будет принадлежать ему.
Война будет выиграна, когда потерпит поражение Учитель, его единственный невзятый бастион. Настоящая победа — не просто нанесенное неприятелю поражение. Настоящая победа меняет сердце противника. Но неожиданно изменилось только его собственное сердце.
— Лестер… — сжав мертвую руку, бесцветным, охрипшим от крика голосом прошептал Элиар. — Я не забуду… никогда.
Фраза сорвалась с губ неподконтрольно. Он и сам не понимал, что говорит и как он назвал Учителя. Имя растаяло во рту карамелью.
Он обезумел? Он зовёт верховного жреца личным именем? Да, он окончательно рехнулся: при жизни Учитель ни за что не позволил бы называть себя так. Да и сам Элиар не осмелился бы обратиться к могущественному Красному Фениксу так фамильярно, так интимно, но сейчас срединное имя почему-то привязалось, прилипло к языку, и растерянный Элиар повторял его снова и снова, как заклинание. Второе имя наставника вдруг стало слаще и пьянее самого дорогого вина, и Красный Волк с удовольствием перекатывал звуки на языке, такие прохладные, нежные, такие отличные от привычно-строгого, пышного «Элирий» — «Пионы цветут под солнцем».
«Цветы зимней вишни таят в себе снег» — с тоской вспомнил он значение срединного имени «Лестер» на Высшей речи ли-ан. До чего же красивое и изысканное значение.
Осторожно поддерживая тело Учителя, Элиар медленно сходил с ума от ненависти и странной нежности. Он склонился над умершим в отречении и благодарности, в верности и предательстве, в святости и грехе. Две ярчайших противоположности оказались слиты воедино: чем крепче ненависть — тем сильнее становятся узы привязанности.
— Возвращайтесь назад… этого не может быть, это не конец.
Он знал этого человека семнадцать лет и будто впервые разглядел только что, уже после смерти. Как всё это неправильно, как больно, больно.
Так многое нужно сказать, но Учитель более не преклонит слуха к словам Второго ученика. Многое так и останется невысказанным. Он может говорить всё, что угодно, но Учитель навсегда останется нем. Во всем мире теперь не найти его душу. А в его собственной душе не будет отныне ни мира, ни войны.
По лицу, оставив влажные дорожки, скатились и тут же высохли две одинокие слезы.
— Простите меня, Учитель.
Но Учитель уже ушел, унося с собой красное солнце. Душу его забрала разыгравшаяся снаружи метель. А Красному Волку осталась только маета будущих бесснежных зим Бенну, последнего города, доставшегося в наследство от наставника.
Та ночь навсегда развела их пути. Если бы она была хоть чуть-чуть длиннее. Уже завтра наступит день рождения Красного Феникса Лианора, до которого тот не дожил каких-то несколько часов. После кончины Учителя нежный аромат красного лотоса несколько недель будет стоять в адитуме.
«Прощайте, Учитель».
Вот и всё. Наконец отомщены все унижения; но отчего же такое чувство, будто на сей раз он принес в жертву свое одинокое сердце?
Вдруг, в редкий момент прояснения сознания Элиар припомнил кое-что безмерно важное. Способности Видящего вновь выручили его, выудив из омута памяти то единственное, что имело значение сейчас. Давным-давно, из случайно подслушанного разговора Учителя с Ишерхэ он узнал, что тайно совершенным ритуалом душа Красного Феникса навек привязана к его лотосной крови. В крови Учителя таится не только сила солнца, но и тонкая ниточка, ведущая к ушедшей в небытие душе.
Это знание дорого стоило.
Шумно выдохнув, Элиар дернул из поясных ножен стилет, чтобы вонзить хищный четырехгранный клинок точно в артерию — так глубоко, как возможно.
Как глубока была его ненависть — и его преданность.
КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА
Приложение 1
Приложение 2
Приложение 3
Приложение 4
