Моё небо - Анна Максимова

— Это талант, — хохотнул я.

— Кай, давай без комментариев, а? — раздражённо произнесла Элла. — Мне в ванную надо.

Тут я не мог с ней не согласиться, потому, кивнув, освободил дорогу. Уже чуть более недели Эслан и Элла занимаются некромантией в полевых условиях. Этот парень умудрился каким-то образом найти (или проделать?) в защитном контуре, окружающем город, незаметную брешь, которую не обнаружить, если не знать, где искать. И вот через неё они сбегают за пределы города в Заброшенные земли. Мне всё это категорически не нравилось, о чём я не раз говорил обоим. Только вот ни сиэрнар, ни девушка меня и слышать не хотели. И три дня назад, когда я сопровождая этих сумасшедших, в очередной раз пытался воззвать к их здравому смыслу, они, не сговариваясь вызверились на меня, после чего наотрез отказались брать меня на свои тренировки.

Наши с Эллой отношения замерли на какой-то неясной ноте. Несмотря на то, что я полностью обрёл единство со своей второй сущностью и больше риска срывов не было, близости за этот месяц между нами так и не случилось. Сначала я думал, что девушка слишком обиделась на правду, но когда задал вопрос прямо, землянка принялась горячо меня разубеждать. Она вела себя как обычно: улыбалась, шутила, рассказывала мне про учёбу и свой мир, о котором мне так нравилось слушать. Он так отличался от нашего, что казался совершенно нереальным. Элла больше не избегала моего общества и даже сама порой звала составить ей в чём-нибудь компанию. Но при всём этом я чувствовал, что она выстроила дистанцию. Незаметно, но держится на расстоянии, используя какие-то нелепые отговорки. Всё это длится уже месяц, и этого времени мне с лихвой хватило, чтобы устать от этой неопределённости.

— Элла, нам надо поговорить, — произнёс я за ужином, твёрдо решив расставить всё по своим местам.

— Давай позже, — вяло отозвалась девушка, и, встав на ноги, громко зевнула. — Я сегодня смертельно устала.

Это был не первый подобный диалог. Элла уже который раз уходила от разговоров, отговариваясь какими-то, порой, смешными причинами, я же делал вид, будто верил ей. Но мне надоела эта глупая игра.

— Это не займёт много времени, — настойчиво произнёс я, выходя следом за землянкой в гостиную.

Плечи девушки напряглись. Она буквально излучала собой нежелание начинать разговор, так как прекрасно понимала, о чём он будет. Послышался громкий вздох, после чего Элла всё же повернулась ко мне лицом.

— Хорошо. Давай поговорим.

— Так больше продолжаться не может, — решил я не ходить долго кругами. — Ты утверждала, что тот разговор месячной давности не отразится на наших отношениях, только это всё чушь. Ты, конечно, хорошо держишь лицо, но я не такой идиот, чтобы не ощущать выстроенную тобой дистанцию.

— Знаешь ли, это довольно неприятно, услышать, что максимум, на что можно рассчитывать в перспективе, это роль постельной грелки, с которой, кроме того, можно ещё и поговорить, — отозвалась девушка, а в голосе проскакивали нотки обиды.

— Ты так обиделась на правду? — я этого искренне не понимал. По мне даже самая скверная правда лучше лжи. — Я хотел как лучше.

— Я понимаю, — кисло улыбнулась Элла. — Только иногда правда оказывается слишком несъедобной.

Притом попытка улыбнуться никак не вязалась с откровенной нервозностью, которая передалась и мне.

— Чего ты от меня хочешь? — я хотел понять.

Несколько секунд её серые глаза бегали по моему лицу. Эмоции сменяли друг друга с такой скоростью, что я не успевал их улавливать.

— Уже ничего, наверное, — в конечном итоге тихо произнесла Элла. — Многого хотела, но никогда не унижусь, чтобы выпрашивать это. Ты хочешь определённости, но у меня нет ответов на твои вопросы, как и решений. Можешь расставить точки сам.

— Вот как? — отозвался я, настроение стало совсем паршивым. Я злился. — Тебе так важны эти дурацкие признания? Хорошо. Я тебя люблю. Так лучше?

В следующий миг щёку обожгла пощёчина. Подавив желание приложить ладонь к месту удара, уставился на землянку.

— На правду ты обижаешься, на ложь злишься, — произнёс я, стараясь сдерживать себя. — Мне что делать? Как понимать тебя?

— Никак не понимай! — сорвалась девушка на крик. — Просто перестань доставать меня!

Не так я представлял себе итог этого разговора. Стоп. Итог? Ну уж нет. Хочет Элла того или нет, ей придётся принять решение здесь и сейчас. Давлю? Не спорю. Иначе девушка ещё неизвестно сколько будет вроде как делать вид, что всё по-прежнему, даже давать надежду «нечаянными» прикосновениями, но держать на расстоянии вытянутой руки. Довольно.

— Элла, — решительно сказал я, догнав её и прижав к стене, удерживая за плечи, — я думал, разговор выйдет попроще, мне не нравится оказывать на тебя давление, но ты должна решить, хочешь ли, чтобы потенциальные отношения остались в прошлом, или продолжать их. Я больше не могу жить ожиданием. Хочешь всё прекратить? Только скажи, и я больше никогда не коснусь этой темы. Сделаю всё, чтобы стать тебе просто хорошим другом. А если хочешь продолжить, то прекрати этот танец: маленький шажок вперёд, и тут же два шага назад. Я устал, Элла.

Замерев, смотря на меня отчаянными глазами, девушка молчала. Я же терпеливо ждал её приговора. И сам не знал, чего хочу: чтобы все закончилось или наоборот?

По совести, я вообще не имею права желать её. Хотеть чего-то большего, чем дружба. Но хочу. До какой-то отчаянной одержимости, до полного безрассудства. Потому я с затаённой надеждой и стыдом мечтаю, чтобы Элла, отринув сомнения, захотела видеть меня в своей жизни кем-то больше, чем другом. Я знаю, если она решит иначе, мне придётся отступить. Отпустить. Должен. Смогу ли? Не знаю. И за эту слабость и малодушие ненавижу себя. Я прекрасно понимаю, что сам мучаю себя, а заодно достаётся и землянке. Не миновал меня вирус безумия после нахождения у Мараса, иначе я не имею понятия, как ещё объяснить столь противоречащие друг другу чувства и эмоции.

— Я сумасшедшая, — произнесла тихо Элла наконец. — Здравый смысл говорит мне бежать и держаться от тебя подальше, а я не могу. Я буду в Аду гореть за это, но я не могу.

После этого, приподнявшись на носочках, девушка коснулась своими губами моих. Всего один вздох, один удар сердца, и окружающий мир подёргивается пеленой. Кажется нереальным и несущественным. Всё, чего мне сейчас нужно до умопомрачения, — целовать девушку в моих руках. Вдыхать ароматы кожи и волос, прикасаться к ней. Ласкать нежное и хрупкое тело.

В чувственном дурмане сдираю мешающие клочки одежды с Эллы и раздеваюсь сам. Скольжу губами