Стигматы Палмера Элдрича (сборник) - Филип Дик

Из челнока показались две фигуры; одна из них человеческая, Другая студенистая и желтая. Фигуры двигались ему навстречу, с трудом пробираясь через заваленный мусором двор.

— Вы, наверное, будете рады узнать, — проговорил Ледебур вместо приветствия, — что альфанские военные корабли уже готовятся к высадке на наш маленький мир. — Игнатий улыбнулся, однако человек, который пристально смотрел ему в лицо, не стал улыбаться в ответ. Желтому пузырю, конечно, улыбаться было просто нечем.

— Поэтому ваша миссия, — продолжал Ледебур, слегка смутившись, — принесла весомые плоды.

Игнатию не нравилось исходящая от человека враждебность, которую он ощущал с помощью своего парапсихологического таланта. Гнев витал вокруг головы человека в виде зловещего красного нимба.

— Где Мэри Риттерсдорф? — спросил Чак. — Где моя жена? Знаете? — Он повернулся к ганимедской плесени, которая колыхалась возле него. — Он знает?

Липкая плесень излучила мысленную волну:

— Да, господин Риттерсдорф.

— А–а, вы ищете свою жену, — закивал Игнатий. — Да, она натворила много неприятного: убила одного мана и даже…

— Если не скажешь, где моя жена, — сказал Чак Игнатию, — я дух из тебя выбью. — Он сделал шаг навстречу гебскому святому.

Возбужденно поглаживая кота, которого он держал в руках, Ледебур сказал примирительно:

— Зайдем лучше ко мне. Я угощу вас чаем. Затем Ледебур отключился. Очнувшись, он обнаружил, что лежит на земле; в ушах звенело, в висках пульсировала кровь. Святой с трудом сел, пытаясь сообразить, что произошло.

— Господин Риттерсдорф ударил вас, — объяснила плесень, — скользящий удар пришелся чуть повыше скулы.

— Достаточно, — хрипло проговорил Ледебур. Почувствовав вкус крови во рту, он сплюнул, потом стал тереть скулу. К несчастью, парапсихологический талант здесь оказался бессилен.

— Она там, в хижине.

Перешагнув через святого, Чак Риттерсдорф подошел к двери, рывком распахнул ее и скрылся внутри. Ледебуру наконец удалось подняться на ноги; некоторое время он стоял, неуверенно озираясь, затем неохотно последовал за Чаком.

На пороге Ледебур остановился; коты, почувствовав свободу, запрыгали мимо него внутрь хижины, отчаянно мяуча. Липкая плесень предусмотрительно оставалась дожидаться развязки во дворе.

Риттерсдорф склонился над спящей женщиной и потряс ее за плечо.

— Мэри, проснись! — Он схватил голую руку женщины, свисавшую со стола, и сильно дернул. — Одевайся и пойдем отсюда. Шевелись!

Женщина, лежавшая в кровати святого Игнатия Ледебура, которая заменила ему жену Элси, нехотя открыла глаза и сощурилась, стараясь разглядеть лицо Чака. Затем моргнула, приходя в себя. Она резко села, схватила одеяло и обернула вокруг себя, прикрывая маленькие упругие груди.

— Чак, — проговорила Мэри Риттерсдорф, зевая, — я пришла сюда сама, по доброй воле. И не надо…

Чак вновь схватил Мэри за руку и рывком сдернул со стола. Грязные одеяла отлетели в сторону; по полу запрыгала металлическая кружка, разбрызгивая вокруг остатки кофе. Две задремавшие под столом кошки с криками бросились прочь из хижины, огибая стоящего на пороге Игнатия.

Обнаженная Мэри Риттерсдорф спокойно посмотрела на мужа.

— Не нужно указывать мне, что делать, — проговорила она и стала собирать разбросанные детали своего туалета: подняла с полу измятую блузку, затем сосредоточенно, не теряя самообладания, начала искать лифчик и трусики. По выражению ее лица нельзя было предположить, что за ней наблюдают двое мужчин.

— Луна уже под контролем альфанцев, — сказал Чак. — Маны скоро снимут защитный экран и впустят их. Соглашение было достигнуто, пока ты спала в кровати этого… — Чак посмотрел на святого. — Этого индивидуума.

— И ты, конечно, с ними заодно, — жестко сказала Мэри, застегивая блузку. — Да, конечно, — задумчиво повторила она, — альфанцы захватят луну, и ты будешь жить здесь под их защитой. — Закончив одеваться, Мэри стала медленно и аккуратно расчесывать волосы.

— Если ты останешься на Альфе III M2, — начал Чак, — и не вернешься на Землю…

— Я остаюсь здесь, — перебила его Мэри. — Я уже все продумала. — Она указала на Игнатия. — Не с ним, конечно; я пришла сюда только на некоторое время. Он об этом знает. Не собираюсь жить в Гандитауне — это место не для меня.

— Где же тогда?

— Наверно, на Высотах Да Винчи, — проговорила Мэри.

— Почему? — Чак удивленно уставился на жену.

— Не знаю. Хотя я еще не была там, но маны мне нравятся. Я даже восхищаюсь тем танкистом, которого подстрелила. Он ведь бежал к танку, зная, что умрет. Никогда не встречала более смелых людей.

— Маны не пустят тебя к себе, — заметил Чак. Мэри тряхнула головой:

— Пустят, я уверена.

Чак вопросительно взглянул на Игнатия.

— Ваша жена права, — согласился тот. — Она им понравится. «Мы оба потеряли ее, — понял Игнатий. — Никакой мужчина не в состоянии удержать эту женщину возле себя. Такова ее натура». — Он развернулся и со скорбным выражением лица вышел из хижины, чуть не наткнувшись на ожидавшую во дворе липкую плесень.

— Думаю, господин Риттерсдорф понял всю тщетность своих намерений, — глубокомысленно заметил ганимедянин.

— Да, наверно, — кивнул Ледебур без особого энтузиазма. Из хижины появился Чак; он был бледен и хмур. Молча миновав Ледебура, он быстро зашагал к челноку.

— Пошли, — бросил он на ходу ганимедянину.

Плесень поспешила за Чаком, насколько позволяли ее физические возможности. Подождав, пока она втечет в кабину, Чак быстро поднял аппарат в воздух, навстречу восходящему солнцу.

Игнатий постоял немного, провожая челнок глазами, затем вернулся в хижину. Мэри копалась в буфете в поисках пиши.

Мужчина и женщина сообща приготовили себе еду.

— Маны вообще–то очень жестокие люди, — осторожно заметил Ледебур.

Мэри презрительно расхохоталась.

— Ну и что из того? — издевательски проговорила она. Игнатий не знал, что ответить. Вся его святость и парапсихологический дар не могли помочь ему. Он был бессилен понять, чего хочет эта женщина.

***

После долгого молчания Чак спросил у липкой плесени:

— Можно ли на этом челноке вернуться обратно в Солнечную систему, на Землю?

— Нет, — подумал в ответ Смайл Раннинг Клам.

— Ладно, — сказал Чак. — Летим к ближайшему земному кораблю. Хватит. Возвращаюсь на Землю, отсижу срок, который мне назначат, а потом женюсь на Джоанне Триест.

— Должен заметить, господин Риттерсдорф: вам, скорее всего, назначат смертную казнь или пожизненное заключение, — сказал ганимедянин. — Поэтому вам вряд ли удастся жениться на госпоже Триест.

— Что же мне делать?

— Вам нужно обрести уверенность в себе. А для этого… — плесень смущенно замолчала, не решаясь высказать свою мысль до конца.

— Ну? Продолжайте. — В данный ситуации Чаку не следовало пренебрегать никаким, даже самым абсурдным советом.

— Вы…, ну как бы вам объяснить… Короче говоря, вам нужно попросить жену всесторонне обследовать вас. Провести полный набор психологических тестов.

После некоторой паузы Чак с трудом выговорил:

— Чтобы выяснить, для какого из здешних поселений я подойду лучше всего?

— Да. — Ганимедянин облегченно вздохнул. — Именно в этом состоит моя идея. Поймите меня правильно: я не хочу назвать вас ненормальным. Тесты необходимы для того, чтобы определить некие незначительные отклонения, так сказать, склонности вашего характера, направленность на определенный стереотип…

— А что, если тестирование не выявит никаких скрытых неврозов, психозов, направленностей характера, психопатических тенденций, НИЧЕГО? Что тогда? — Чак весьма жестко оценивал себя. В такую минуту он не мог заниматься самообманом; кроме того, предчувствие подсказывало ему, что результат обследования будет именно таким. Он не подходил ни для одного из поселений Альфы III M2. Он чужак на этой луне. Вероятность найти здесь себе подобных ничтожна.

— Понимаете, ваше стойкое желание расправиться с женой вполне может являться симптомом скрытой душевной болезни. — Липкая плесень старалась говорить как можно убедительнее, но в ее тоне не чувствовалась уверенности. — Поэтому я считаю, что попытаться стоит.

— Наверно, мне придется основать еще одно поселение, — вздохнул Чак.

— Состоящее из одного человека?

— На луне должны быть нормальные люди. Те, кому удалось выбраться из лабиринта своей болезни. Не говоря уже о детях, которые не успели развить в себе болезненные комплексы. Так называемые поли, полиморфные шизофреники — они по сути вполне нормальны, хотя считается, что они просто не успели проявить ту или иную степень умственной отсталости. Что в корне не верно. — Чак высказал то, о чем задумывался раньше, когда осознал, что ему придется провести на луне остаток жизни. — Узнав о новом поселении, эти люди сами придут ко мне.