Секретарь старшего принца 3 (СИ) - Свадьбина Любовь

Проклятая Бездна!

– …но не смог найти, попытался связаться через метку – и не ощутил тебя, – слова Элор из себя выдавливал, и, несмотря на почти нормальную интонацию, в них клокотала сдерживаемая ярость с нотами страха. – А потом отец потребовал отчёта о выслеживании похитителей Арена, я ответил, что не могу отвлекаться, потому что ты пропал. Тогда-то отец и сказал, что не пропал, а ушёл по его приказу.

Расправив крылья, Элор перепрыгнул очередную трещину в земле, и мы попали в тень его башни.

– Не знаю, что на него нашло, но отец упёрся в моё недостаточно вежливое с ним обращение и наотрез отказался говорить, куда тебя послал, а я… Вернулся с ним поговорить.

Элор как раз развернулся, чтобы пронести меня в дверь башни, и передо мной во всей красе предстали последствия этого разговора: наполовину разрушенный дворец, разломанные беседки, трещины в земле, вывороченные камни… одиноко стоящий возле валуна Дарион, провожающий нас взглядом.

И мне подумалось, что идея Дариона приберечь меня для наследного принца Линарэна не так уж хороша: я слишком много для Элора значу, и если достанусь его брату – покоя и мира в семье Аранских не будет.

В следующий миг мы оказались в сумраке башни. Элор снова взмахнул крыльями, рванул вверх. Шелест разнёсся по высокой шахте эхом. На последнюю площадку Элор приземлился бесшумно и прежде, чем я успела сообразить, чем это обернётся, толкнул крылом дверь в мою комнату.

Разрушенное жилище с тошнотворной откровенностью говорило о моём душевном состоянии. Судорожно вдохнув, Элор крепче прижал меня к себе и прошептал с болью в голосе:

– Халэнн… – Он опустил голову, в полумраке сверкнули его глаза, и надломленный шёпот повторился: – Халэнн…

Элор прижал меня к себе крепко-крепко, поцеловал в лоб, в макушку. Вздохнул… и развернулся к своей комнате. Я не хотела туда, почти боялась, что само пребывание там пробудит во мне прежнюю страсть.

В комнате Элора всё было по-прежнему, и только Сирин Ларн в одной сорочке сидела под окном и читала письмо… Она вскинула голову, показывая своё заплаканное, но счастливое личико. Брови приподнялись от удивления, она вскочила, сверкнув перламутром волос:

– Господин Халэнн, что с вами?

Чуть не споткнувшись, Элор так глянул на неё, что Сирин Ларн стушевалась, опустила голову, и волосы снова сверкнули в лучах солнечного света.

– Подожди снаружи, – приказал он.

Кивнув, Сирин Ларн по стеночке с витринами и перьями прошмыгнула до двери и скрылась за ней.

– Поставь меня на пол, – попросила я своим привычным ровным безэмоциональным голосом.

Тягостное молчание длилось всего мгновение, а затем Элор рыкнул, бросился вперёд, швырнул меня на покрытую новым меховым покрывалом постель и навис надо мной, прижимая к постели своим тяжёлым телом. Преграда воды между нами была слишком тонкой и ненадёжной. Он скалился, тяжело дышал сквозь зубы, но в его потемневших глазах была не страсть:

– Ты должен был сразу связаться со мной через метку! Должен был!

– Ты это уже говорил, – напомнила я, наслаждаясь тем, что лежу под ним и не сгораю от страсти, а просто устала и немного злюсь.

– Да знаю я! – Элор ударил кулаком по изголовью постели, резное дерево жалобно хрустнуло. Судорожно выдохнув, Элор слез с меня и уселся на краю постели, облокотился на колени. – А теперь рассказывай, что там произошло. Как так вышло…

Вода стекла с меня, освобождая от плена, утекла под кровать. Я сцепила пальцы на животе… и начала рассказывать:

– Броншер-Вар решил взять меня под ментальный контроль, чтобы я шпионил за тобой и Аранскими…

Слабым моментом истории была атака Броншер-Вара, побудившая меня уничтожить их всех. Но повествуя о пути через зеркальный коридор, я решила саму ментальную атаку не упоминать и сказать, что, воспользовавшись голосом, напала до его атаки, чтобы не попасть под контроль.

Элор слушал молча: и о коридоре, где я потеряла офицеров, и об удушении Броншер-Вара, о бое и придуманную мной историю, что Жаждущий крови за более активное участие в сражении требовал полить его кровью поверженных. И только бледность лица Элора, ходящие желваки да судорожно сжимавшиеся кулаки выдавали его отношение к моему рассказу. А я… я чувствовала гордость за себя и невыносимую, путавшую мысли усталость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я не уйду с должности, – предупредила серьёзно. – Теперь рядом с тобой для меня самое безопасное место. Пусть этот молодняк ещё не вступил в орден Неспящих, но они их убийство так просто не спустят.

Это был удар по больному месту Элора: заставить его почувствовать себя виноватым за то, что невольно втянул меня в неприятности, уверить, что моя безопасность зависит от него.

– Послушай меня, Халэнн, – неожиданно резко произнёс Элор и наклонился ко мне, заглянул в лицо. – Сейчас ты лежишь здесь, восстанавливаешься и никуда не рвёшься, пока не позволю. Я всё улажу.

– Как ты собираешься это всё улаживать? – Я резко села на постели, но меня тут же снова спеленало водой, распластало на подушках.

А Элор просто направился к двери.

– Что ты задумал? – крикнула я, почти теряя контроль над интонациями.

Он вышел на площадку, и голос его был полон решимости:

– Сирин, присмотри за Халэнном, книжку ему почитай, разговором развлеки. Никуда не выходить! – Элор подтолкнул её внутрь комнаты и захлопнул дверь.

Казалось, вся башня содрогнулась от этого хлопка, а я, скованная водой, лежала перед растерянной Сирин Ларн и не могла пошевелиться. Опять ничего не могла сделать!

Хотя… нет, могла:

– Отвернись, – приказала с нотами управления, и Сирин Ларн мгновенно отвернулась. – Сядь возле двери, не поворачивайся ко мне. Если кто-нибудь попытается войти – задержи его и голосом разбуди меня.

Слова я подкрепляла ментальной установкой: сознание Сирин Ларн в этой суете до сих пор не спрятали от менталистов щитом правителей.

Даже скованная, я не совсем беспомощна, и это меня успокоило, хотя воздействие отняло остатки сил.

Теперь, когда внезапного появления Элора можно не опасаться, мне следовало воспользоваться случаем и восстановиться…

Вода снова схлынула с меня, шумно стекла под кровать. Повернувшись на бок, я потянула на себя край мехового покрывала – мягкого, нежного, но Элором почти не пахшего – и укутала им тело. В теплоте под прикрытием меха позволила суставам и костям вернуть естественную форму, сквозь полудрёму отмечая, насколько привычной стала эта боль.

Я закрыла глаза и заставила себя окончательно расслабиться: нужно отдохнуть и набраться сил, прежде чем что-то решать и что-то кому-то доказывать, иначе я рискую вляпаться в ещё большие неприятности.

– Если захочешь в туалет или есть – разбуди меня, – добавила я, в полудрёме вспомнив об обещании заботиться о состоянии объектов внушения…

Засыпая, я улыбалась, потому что, несмотря на обстоятельства, больше не ощущала незримого присутствия Неспящих рядом. Я помнила гадкий вкус вампирской крови, я пролила её немало, и это давало надежду, что когда-нибудь, лет через десять или двадцать, я стану достаточно сильной, чтобы уничтожить тех, кто вырезал мою семью…

***

Проснулась я от чудовищного грохота, словно оставшуюся часть дворца тоже разносили. Грохот прорезал драконий рёв:

– Убью!

Глава 53

Быстро перестроив кости, я села на постели. Судя по освещению, только начинало вечереть. Сирин Ларн, съёжившись, сидела под дверью и не смела обернуться. Моя установка по-прежнему действовала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Как ты посмел?! – рык сотряс стёкла.

Рычал император Карит. Я бросилась к окну: от дворца остались лишь руины, весь парк был перегорожен каменными переломанными стенами. Что бы ни происходило, творилось это за пределами видимости. Я попыталась открыть окно, но рама не поддалась. Ударила стекло кулаком – оно лишь зазвенело.

Итак, Элор меня, похоже, запер.