Замок Лорда Валентина - Роберт Силверберг

Байбирун имел двенадцать миллионов жителей и вытянулся вдоль стомильного гребня, нависшего над лицом Горы. К нему можно было подойти лишь с одной стороны – от Верхнего Сонбрейка через ущелье, такое узкое, что сотня воинов могла бы защитить его от миллиона. Валентин не удивился, что ущелье занято, пожалуй, побольше чем сотней воинов.

Ирманар и Делиамбер пошли на переговоры. Вернувшись, они сообщили, что отрядами в ущелье командует герцог провинции, чьей столицей был Байбирун, Хайтлог, и что он желает говорить с Лордом Валентином.

– Кто такой этот Хайтлог? – спросила Карабелла. – Ты его знаешь?

– Не очень близко. Он из семьи Тивераса. Надеюсь, у него нет зуба против меня.

– Он может получить благодарность Доминика Барджазеда, если пристукнет тебя в этом проходе, – заметил Слит.

– Чтобы потом все ночи страдать во сне? – смеясь спросил Валентин. – Он, правда, выпивоха, но не убийца. Он из знатной семьи.

– Как и Доминик Барджазед, Милорд.

– Даже сам Барджазед не рискнул убить меня, когда у него была такая возможность. Пошли, не будем терять время.

Валентин пешком дошел до входа в ущелье, сопровождаемый Ирманаром, Эйзенхартом и Делиамбером. Их ждали герцог и трое его сторонников.

Хайтлог был могучим, широкоплечим человеком с густыми седыми кудрявыми волосами и цветущим мясистым лицом. Он внимательно разглядывал Валентина, как бы ища под внешностью этого светловолосого незнакомца душу истинного Короналя. Валентин отсалютовал ему, как полагалось Короналю приветствовать провинциального герцога – прямым взглядом и повернутой наружу ладонью, и Хайтлог тут же оказался в затруднении, явно не зная, как правильно реагировать. После небольшой паузы он сказал:

– Сообщалось, что ты Лорд Валентин, измененный колдовством. Если это так, я приветствую тебя, Милорд.

– Поверь мне, Хайтлог, это так.

– Были послания насчет этого. Но были и противоположные.

Валентин улыбнулся.

– Послания Леди правдивы. Послания же Короля учитывают то, что сделал его сын. Ты получил инструкции из Лабиринта?

– Что мы должны признать тебя? Да. Но все-таки это странно. Если я не должен верить тому, что слышу из Замка, то почему я должен верить приказам из Лабиринта? Может, они поддельные.

– Здесь с нами Ирманар, высокий служащий Понтификса Тивераса. Он здесь не как пленник и может показать тебе печать Понтификата.

Герцог пожал плечами. Глаза его продолжали сверлить Валентина.

– Непонятная вещь, чтобы Короналя можно было таким образом изменить. Если это правда – тогда все может быть правдой. Чего ты хочешь от Байбируна… Милорд?

– Нам нужны фрукты и мясо. Нам еще предстоит пройти сотни миль, а голодные солдаты – не самые лучшие.

– Ты, конечно, знаешь, что в Свободном Городе, – сказал Хайтлог, дернув щекой.

– Знаю. Так что из этого?

– Может, кто и забывает о древних традициях, но мы в Свободных Городах придерживаемся их, и мы не обязаны снабжать правительство товарами иначе как по законно установленным ценам. Стоимость провианта для такой армии…

– …будет уплачена полностью из имперской казны, – резко оборвал его Валентин. – Мы не просим у Байбируна даром ничего, даже стоимостью в пять весовых единиц.

– А имперская казна едет с тобой?

Валентин ответил с некоторой злостью:

– Имперская казна находится в Горном Замке, как это повелось со времен Лорда Стиамота. Когда я дойду до Замка и вышвырну узурпатора, я полностью расплачусь за все, что мы купим здесь. Разве Короналю более не оказывается кредита?

– Кредит Короналю существует, – осторожно сказал Хайтлог. – Но тут есть сомнения, Милорд. Мы народ бережливый, и какой позор падет на нас, если обнаружится, что мы оказали кредит тому… кто предъявил нам фальшивые требования.

Валентин пожал плечами.

– Ты назовешь меня охотно Милордом, а сам одновременно говоришь о сомнениях.

– Я не уверен. Признаюсь.

– Хайтлог, отойдем на минутку и поговорим наедине.

– Да?

– Отойдем на десять шагов! Не думаешь ли ты, что я вцеплюсь тебе в глотку, как только ты отойдешь от своих телохранителей? Я хочу шепнуть тебе кое-что, о чем ты, возможно, не хотел бы говорить перед всеми.

Герцог, недовольный и надутый, кивнул и отошел с Валентином. Валентин тихо сказал ему:

– Когда ты был в Горном Замке на моей коронации, ты сидел за столом рода Понтификса и выпил четыре или пять фляжек молдемарского вина, помнишь? Вдрызг пьяный, ты встал, чтобы танцевать, споткнулся о ногу своего кузена Илзандера и растянулся. И тут же начал бы драку с Илзандером, если бы я не оттащил тебя в сторону. Ну? Ничего из этого в тебе не откликается? Откуда бы мне знать об этом, если бы я был каким-то выскочкой из Зимрола?

Лицо Хайтлога залилось краской.

– Милорд…

– Вот теперь ты сказал это слово с большим убеждением. – Валентин похлопал герцога по плечу. – Все в порядке, Хайтлог. Помоги мне, и когда приедешь в Замок праздновать мое восстановление, получишь еще пять фляжек доброго молдемарского. Надеюсь, ты будешь более воздержан, чем в тот раз.

– Милорд, чем я могу служить тебе?

– Я уже сказал. Нам нужны свежие фрукты и мясо, и мы рассчитаемся, когда я снова стану Короналем.

– Пусть будет так. Но станешь ли ты Короналем?

– Что ты хочешь сказать?

– Наверху ждет армия, и немалая, Милорд. Лорд Валентин – я имею в виду того, кто называется Лордом Валентином – созывает сотни и тысячи горожан для защиты Замка.

– Где собирается эта армия?

– Между Эртсод Грэнд и Бомбифейлом. Он стягивает ее на все Сторожевые Города и на города над ними. Реки крови потекут с Горы, Милорд.

Валентин отвернулся и на миг закрыл глаза. Боль и отчаяние захлестнули его разум. Это неизбежно, в этом нет ничего неожиданного, именно так он и предполагал с самого начала. Доминик Барджазед позволит ему пройти по нижним склонам, а на верхних подступах выставит мощную защиту, используя против Валентина его же собственных королевских телохранителей, рыцарей высокого происхождения, с которыми Валентин рос…

На мгновение решимость Валентина снова покачнулась. Стоит ли второй раз делаться Короналем ценою хаоса, кровопролития, агонии его народа? Может быть, такова была воля Божества, чтобы его, Валентина, скинули? Если он пойдет вопреки этой воле, не назовет ли он этим какого-нибудь страшного катаклизма на равнинах выше Эртсод Грэнд, который оставит шрамы в душах всего народа, а его ночи будут наполнены обвиняющими снами мучительной вины, и его имя будет проклято навеки?

Он еще мог повернуть назад, мог отказаться от конфронтации с силами Барджазеда, мог принять приговор судьбы, мог…

– Нет.

Он уже вел эту борьбу с самим собой и победил, и не нужно начинать ее снова. Подложный Корональ – человек ограниченный и опасный, он занимает самое высокое место и правит грубо и противозаконно. Этого нельзя так оставить. Это важнее всего.

– Милорд! – окликнул его Хайтлог.

Валентин повернулся к герцогу.

– Мысль о войне причиняет мне боль, Хайтлог.

– Она никому не нравится, Милорд.

– Однако приходит время, когда война обязательная, чтобы не произошло худшего. Я думаю, сейчас именно такое время.

– Похоже, что так.

– Значит, ты принимаешь меня за Короналя, Хайтлог?

– Простой претендент не мог бы знать, что я напился на коронации.

– И ты будешь сражаться рядом со мной над Эртсод Грэнд?

– Конечно, Милорд. Сколько отрядов ты возьмешь из Байбируна?

– Скажем, пять тысяч. Я не хочу иметь огромную армию.

– Пять тысяч воинов твои, Милорд. Если захочешь – больше.

– Пять тысяч хватит, Хайтлог, и спасибо тебе, что веришь в меня. А теперь посмотрим насчет фруктов и мяса.

9

Стоянка в Байбируне была короткой – только чтобы Хайтлог успел собрать воинов и необходимый провиант. А затем путь вверх, вверх, вверх. Валентин ехал впереди со своими пидрудскими друзьями. Он радовался, видя их благоговение и удивление, слыша, как ахает от восторга Карабелла и даже Залзан Кавол что-то ошеломленно шепчет, когда перед ними развертывались красоты Замковой Горы.

Чем выше они поднимались, тем чище и приятнее становился воздух, потому что они все ближе подтягивались к громадным машинам, поддерживающим на Горе вечную весну. Скоро стали видны контуры округов Сторожевых Городов.

Гора здесь была громадным серым гранитным щитом, развернувшимся в небо и исчезавшим в море облаков, которые скрывали верхние склоны. Небо было поразительно ярко голубого цвета, глубже по тону, чем над нижними землями Маджипура. Валентин помнил, как ему нравилось это небо, как неприятно было спускаться вниз, в обычный мир обычных красок. У него перехватило дух, когда он снова увидел небо. Весь холм и гребень, казалось, были окружены искрящимся нимбом таинственного света. Даже пыль вдоль края шоссе казалась блестящей. Вдали можно было разглядеть небольшие города-спутники, а высоко над ними – несколько крупных центров. Эртсод Грэнд был прямо впереди, его громадные черные башни отчетливо виднелись на горизонте.