Нас ждет огонь смертельный! Самые правдивые воспоминания о войне - Владимир Першанин

Меня позвали к парторгу. Пожилой мужчина был ранен четырьмя пулями в руку и шею. Он считал, что умирает, пытался что-то сказать, передать документы. Я увидел, что крупные артерии на шее не задеты, помог его перевязать и заверил, что он будет жить. Натиск немцев к тому времени немного ослаб. Я подозвал крепкого рослого бойца, дал ему в помощь двух легкораненых, и мы отправили парторга в санбат. Воевал он, кстати, смело. Утоптанный, пропитанный кровью снег возле него был засыпан стреляными гильзами.

Мы провели в дозоре всю долгую холодную ночь. Люди моего сборного взвода (многие в возрасте) мерзли. Чтобы согреться, прыгали, толкали друг друга, а в снежной полутьме мелькали вдалеке тени. Выходили из окружения остатки немцев. Мы давали очередь-другую, иногда посылала снаряд батарея, в которой остались два орудия, оба поврежденные. Утром нас накормили, а к полудню дали приказ возвращаться в часть. Из шестидесяти человек у меня осталось менее тридцати. Хоронила погибших специальная команда.

Уцелевшие бойцы рассчитывали на награды, особенно тыловики. Для них такой бой был героическим событием. Дрались большинство неплохо, хотя несколько легкораненых улизнули без моего разрешения. Но немцев на своем участке не пропустили, хотя человек двенадцать погибли, а два десятка получили ранения. Отступать нам категорически запрещалось, и приказ мы выполнили. Никого из моего сводного отряда не наградили. Мы считались прикомандированным подразделением. Кому заполнять наградные листы, так и не решили.

Бой был ожесточенный, мы понесли большие потери. Я был бы рад, если бы хоть трое-четверо человек получили медали. Я считал, что ребята заслужили. Позже я видел, что многие штабные офицеры щеголяют с новенькими орденами за успех в Корсунь-Шевченковском сражении. Оставалось утешаться только солдатской присказкой: «Не за ордена воюем!» Ну, и ценить то, что мы остались в живых. Немцы всегда боялись плена, лагерей в Сибири, где якобы невозможно выжить из-за страшных морозов. Прорывались они отчаянно, и некоторые наши роты были выбиты почти полностью.

В марте сорок пятого года я был назначен помощником командира разведвзвода 120-го стрелкового полка, 69-й Севской стрелковой дивизии. Принимал участие в боевых действиях на территории Германии, но особенно врезались в память бои на подступах к Праге. Шел май 1945 года. Покончил с собой Гитлер, был взят Берлин. Но немцы, особенно эсэсовские части, упорно тянули войну, пытаясь прорваться к нашим союзникам, где рассчитывали на снисхождение. Трагические события развернулись в Чехословакии, которая в основном была освобождена нашими войсками. Однако в стране и в Праге оставалась мощная немецкая группировка.

Пятого мая началось народное восстание в Праге. Я позволю себе привести некоторые цифры из исторических источников. В восстании прямо или косвенно участвовала почти вся взрослая часть населения чехословацкой столицы. В ночь с 5 на 6 мая на улицах были воздвигнуты 1600 баррикад, которые защищали 30 тысяч человек. Защитники Праги испытывали сильнейшую нехватку оружия и боеприпасов. Седьмого мая положение восставших стало критическим. Немецкие танки, разбивая баррикады, продвигались к центру города. Эсэсовцы словно не понимали, что война уже проиграна. Расстреливали всех подряд, в том числе заложников, которых выгоняли из домов и убивали под их собственными окнами. Чешское радио постоянно передавало сообщение, что Прага сражается, но требуется срочная помощь, иначе город и население будут уничтожены.

Четвертым Украинским фронтом, в который входили наш полк и дивизия, командовал генерал армии Еременко А. И., решительный и энергичный военачальник, воевавший в Сталинграде. Колонны советских войск по горным и лесным дорогам шли в сторону Праги. Без нужды старались не ввязываться в бои с многочисленными немецкими частями, пробивавшимися по всем дорогам и через леса на запад. Прага! Вот была цель, которая стояла перед нами. Но по пути в период шестого-девятого мая приходилось часто вступать в бои, чтобы пробить путь.

Разведка, как всегда, двигалась впереди. Транспорта хватало, нам досталось много трофейных машин и мотоциклов. Вспоминается, как меня вызвал командир полка и приказал проверить один из городков, откуда не вернулась разведгруппа. Мы сразу же выехали на двух трофейных машинах. Уже при въезде в городок нам замахали местные жители, стали рассказывать, что наших разведчиков «побили немцы», и проводили к месту боя.

Шли последние дни войны, и гибель товарищей воспринималась особенно болезненно. Я увидел два мотоцикла (один сгоревший) и четыре трупа разведчиков. По ним открыли огонь, когда они въехали в городок. Стреляли из пулемета и нескольких автоматов. Находившийся в коляске сержант, командир отделения, так и остался сидеть в сгоревшем мотоцикле. Тело было сожжено до костей. Опознали его по часам и закопченным наградам. Как ни странно, в кармане несуществующей гимнастерки сохранились документы. Когда я взял их в руки, они рассыпались в пепел. Нападение оказалось внезапным. Лишь один из разведчиков успел выскочить, дать ответную очередь. Его тело, изрешеченное пулями, лежало на тротуаре у стены здания. Кобура для ракетницы была пуста, возможно, он пытался подать сигнал опасности, но не успел. Его ракетницу и автомат немцы унесли с собой.

У нас не было времени похоронить ребят. Я забрал документы и награды погибших. Попросил одного из чехов с красной повязкой на руке и звездочкой на пилотке похоронить ребят неподалеку на площади. Он согласно закивал и попросил, чтобы я написал их имена и даты рождения. На листке бумаги я быстро набросал короткий текст, примерно такого содержания: «Здесь геройски погибли в бою за освобождение Чехословакии советские воины…» и перечислил фамилии.

Вернувшись, доложил командиру полка о случившемся. Немецкий отряд, численностью около батальона, ночевавший в городке, сразу покинул его и двинулся на запад. Продолжали быстрое движение и наши колонны. Темп марша на Прагу был стремительный. Командование торопило: «Ваша цель – Прага, не задерживайтесь ни на час». Машины шли без остановок, хотя в селах и городах путь преграждали сотни людей с цветами, бутылками вина. Кругом висели национальные флаги и флаги красного цвета с серпом и молотом. Встречали нас очень тепло. Так как мы не останавливались, на ходу передавали еду, вино.

Были и другие встречи. С отрядами немцев, которых мы нагоняли. Танки с ходу открывали огонь, мы стреляли прямо из машин, заставляя немцев убегать в лес. На обочине горели подожженные, взорванные немецкие автомашины, бронетранспортеры. У нас появлялись погибшие и раненые. Так как очень спешили, то несколько раз оставляли тяжелораненых на попечение местных жителей. Они сами просили об этом, показывали свои партийные билеты, партизанские удостоверения. Да мы и так видели, как радуется все население освобождению от восьмилетней немецкой оккупации. Мы верили им, и чехи заботились о раненых, передавая их затем шедшим позади медицинским ротам и санбатам.