Темный демон - Кристин Фихан

— Добр и мил? Не особенно возражала? — повторил Викирнофф. — Никогда не встречала такого персонажа, как Пиноккио, в своих фильмах для полуночников?

Наталья рассмеялась.

— Из всех фильмов, ты все-таки посмотрел этот! Так на тебя похоже.

Он усмехнулся.

— На самом деле, я его не смотрел. Читал книгу. Но знаю, что эту историю экранизировали. И главный герой весьма напоминал тебя.

— Хорошо, что ты там, а я здесь. Иначе не удержусь и столкну тебя в трясину и оставлю обдумывать свои грехи, — Наталья фыркнула. — Может, я слегка и исказила истину, ну, по крайней мере, ту часть, где говорилось о милом, но я не лгала.

Преодолев последние несколько шагов, молодая женщина оказалась как раз там, где ее отец стоял много лет назад.

— Вот оно! Я чувствую, отец был здесь. Теперь станет сложнее.

Маленький островок травы, где оказалась Наталья, окружили появившиеся на поверхности воды лица. Открытые рты зияли провалами, незрячие глаза широко распахнуты. Некоторые казались крупнее остальных, они вздымались небольшими волнами и трепетали, словно были сделаны из желатина.

— Смотри, такое бы в кино добавить, — заметила Наталья. — Только никто не поверит. Просто жуть.

— Что им нужно?

— Охраняют книгу. Полагаю, если я ошибусь, мне сразу дадут это понять. — Девушка глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце и заглушить странный вой в ушах. — Если стражи меня схватят, очень надеюсь, ты кинешься в воду и что-нибудь да сделаешь, чтобы вернуть свою пару.

Викирнофф пожал плечами, притворяясь, что ему безразлично.

— У меня ушла масса времени на то, чтобы сделать из тебя покорную спутницу жизни. Не хотелось бы, чтобы это время оказалось потраченным зря.

Наталья бросила на него быстрый взгляд. Одно лишь присутствие этого мужчины, исполненного спокойствием и уверенностью, его широкие плечи, любимое лицо с мужественными чертами утихомирили ее бунтующий желудок.

— Ну, так давай сделаем это. А когда все закончится, ты исключишь слово «покорная» из своего лексикона, как и это твое «совсем девчонка».

— Если так и пойдет дальше, мне вообще запретят говорить.

— К чему ты клонишь?

— Не могу ничего обещать.

Наталья улыбнулась. Едва заметно, словно бы ее губы на мгновение чуть изогнулись. Но сердце Викирноффа сжалось.

— Почему-то я знала, что ты это скажешь.

Тепло пропало из глаз Натальи, сменившись страхом.

— Серьезно, Викирнофф, если со мной что — то случится, помни, за содержимое этой книги умереть не жаль. Ксавьер убил, чтобы запечатать книгу, и будет убивать снова и снова, чтобы получить эту вещь назад. Ты должен найти способ уничтожить книгу. Не допусти, чтобы кто-нибудь попытался ею воспользоваться.

— Я чертовски разозлюсь, если с тобой что-то случится. А по-настоящему злым ты меня еще не видела. Доставай книгу, и пойдем отсюда.

Наталья закатила глаза.

— Мне нравится, когда ты пытаешься командовать. Это глупо и никогда не срабатывает, зато вроде как мило.

И женщина отвернулась, довольная, что за ней осталось последнее слово. Она уже чувствовала, как книга тянет к себе. Как ее зовет утерянное сокровище, рукопись, на создание которой ушли столетия, которую веками пополняли полезными заклинаниями, целительными рецептами, настоящими чудесами. А Ксавьер, этот гений, развращенный властью и алчностью, исковеркал труд столь многих. Когда Ксавьер свернул на темную дорожку? Было ли его обращение постепенным? Очевидно, да. Некогда Карпатцы считали его другом, доверяли ему. Рианнон у него училась. Неужели это стало началом трагедии? Неужели Ксавьер возжаждал ее бессмертия? Красоты? Или так вышло оттого, что он старел, а она оставалась юной?

Наталья тряхнула головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Ей следовало сосредоточиться, думать только о сложной схеме, сотканной отцом в воздухе, когда он устанавливал защиту. Придется снимать заклятье, используя те же самые слова, но в обратном порядке, обращая особое внимание на каждый произнесенный им слог. Наталья чувствовала Викирноффа рядом, его сознание накрепко слилось с ее, оставляя ум и память полностью открытыми. И это добавляло ей уверенности. У Натальи был природный дар, к тому же она много работала, чтобы довести свои способности до совершенства. Хотя перед Ксавьер женщина испытывала страх, она прекрасно сознавала, что уже несколько раз перехитрила его, а ее магический талант, несмотря на сравнительную молодость своей хозяйки, практически равнялся его возможностям.

«Думаешь, сможешь превзойти его?» — Резко спросил Викирнофф, уже не заботясь о том, что может вывести возлюбленную из себя: «Если бы я хотя бы на миг предположил, что ты способна на такую глупость, то не только запретил бы подобное, но принял бы меры, чтобы помешать тебе совершить сие безрассудство. Рианнон верила, что, обладая даром, сможет стать его парой, и ты знаешь, что с ней произошло».

«Настолько завышенным самомнением я не страдаю, хотя ты, быть может, считаешь иначе. Вик, я тут занята, не действуй на нервы», — Наталья не смотрела на него, но ей показалось, Викирнофф столь же сильно не желал, чтобы она касалась книги, как не хотелось этого и ей самой. И женщина послала Карпатцу мимолетное ощущение тепла и уверенности.

Викирнофф задержал дыхание, когда Наталья начала рисовать в воздухе сложную схему. Она слегка повернулась, имитируя позу отца. Голос, мягкий и мелодичный, но повелительный, призывал на помощь стихии. Воздух болота сгустился, он давил на пришедших, почти душил их, а Наталья все бормотала в обратном порядке охранное заклинание, осторожно подбирая слова и соблюдая особый ритм, который предпочитал отец.

Рев ветра усилился. Ветви сосен затрещали, а иглы взлетели в воздух, словно остро отточенные дротики. Викирнофф немного отошел, когда вода стала подниматься, заливая ноги. Кочки исчезли. Карпатец в беспокойстве взглянул туда, где стояла Наталья. Вода плескалась у носков ее ботинок. Лица на поверхности окружили маленький участок суши, пустые глазницы следили за каждым движением женщины. И ждали ошибки. Всего одного неверного шага.

Викирнофф смотрел, как мелькают в воздухе руки Натальи, и в его душе росло восхищение подругой. Она ни разу не запнулась, ни разу не задрожали пальцы. Погрузившись в сознание своей пары достаточно глубоко, он знал все ее страхи, однако Наталья стояла в самом центре трясины, со всех сторон окруженная опасностью, и не отступала. Она выглядела великолепно. Это по его спине стекал холодный пот. Это его сердце билось где-то в горле. Это он буквально стоял на цыпочках, готовый действовать, взвиться в воздух и оказаться рядом с нею, если что-то пойдет не так. И душу Викирноффа переполняла гордость, когда он наблюдал за Натальей. Невозможно поверить, что эта женщина действительно его спутница жизни. Она казалась Карпатцу удивительным чудом. Чудом, которого он никогда не станет достоин.