Лихорадка теней - Карен Монинг

Я не могла быть Королем. Они были бы моими «детьми». Я не чувствовала родительской связи. Я чувствовала себя смертной. И была окончательно убежденна в этом. Я была человеком. У меня не было идей, почему Зеркало пропустило меня, но в конечном счете я пойму это.

Я оглянулась и была шокирована. Ситуация изменилась, пока меня не было. Мир продолжал трансформироваться во что-то новое.

Сейчас в Честере были и Видимые тоже. Не так много, и не было похоже, что они получили теплый прием от Невидимых, но я все же увидела дюжину, а люди сходили по ним с ума. Двое из тех маленьких ужасных монстров, которые заставляли вас смеяться до смерти, бомбили толпу, сжимая крошечные напитки, которые выплескивались, когда они летели. Трое из этих ослепительно легких самолетов свистели сквозь массы. В клетке под потолком, голые мужчины танцевали, корчась в сексуальном экстазе, который надули эфирные нимфы с легкими крыльями.

Я продолжала осматривать клуб и ожесточалась. На поднятой платформе, в подклубе, который угождал тем, у кого тяга к очень молодым людям, стоял золотой бог, который успокаивал Дри’лию, когда В’Лейн забрал ее рот.

Я сдерживалась чтобы не пойти туда и не ударить его своим копьем, и осудить В’Лейна как предателя.

У меня была идея получше.

Расталкивая толпу, я направилась прямиком к нему и спросила.

— Эй, помнишь меня?

Он не обратил внимания на меня. Я представила, как много он слышал такого, находясь здесь. Я встала рядом с ним, наблюдая море голов.

— Я, та женщина, которая была с Дэрроком в ту ночь, когда мы встретились на улице. Мне нужно, чтобы ты вызвал В’Лейна.

Голова золотого бога повернулась. Презрение отпечаталось в его бессмертных чертах.

— Вызвать. В’Лейн. Эти два слова не идут вместе на любом языке, человек.

— Имя В’Лейна было на моем языке, пока Бэрронс не высосал его. Он нужен мне. Сейчас.

Этот золотой бог, мог лишить меня самообладания только один раз, но у меня было копье в кобуре и черный секрет в моем сердце, и ничто больше не лишит меня самообладания! Я хотела, чтобы В’Лейн был здесь и сейчас. Было несколько обстоятельств, за которые он должен ответить.

— В’Лейн не давал тебе своего имени.

— При многочисленных обстоятельствах. И его ярость по отношению к тебе, не будет знать границ, если он узнает, что я просила тебя вызвать его для меня, а ты отказал.

Он смотрел на меня с каменным молчанием.

Я пожала плечами.

— Ладно. Тебе решать. Только помни, что он сделал с Дри’лией.

Я развернулась и пошла прочь.

Он оказался передо мной.

— Эй, какого черта ты делаешь? Никакого просеивания в клубе! — закричал кто-то.

Золотой бог дернулся и освободился от руки, в обхвате которой он материализовался. Казалось, он соскользнул с тела парня, как если бы часть, содержащаяся в парне, внезапно стала энергией, не имеющей для него никакого значения.

Парень, которому принадлежала рука, был молод, с поддельным капризным выражением лица и нервными, беспокойными глазами. Он схватился за свою конечность, потирая ее, как будто она онемела. Затем он разглядел, что только что, просеялось к нему, и его глаза комично округлились.

Напиток появился в руке золотого бога. Он предложил его парню, пробормотав извинения.

— Я не хотел нарушать правила клуба. Через мгновенье твоя рука будет в порядке.

— Круто, мужик, — восторгался парень, принимая напиток. — Не беспокойся. — Он смотрел на Эльфа с восхищением. — Что я могу сделать для тебя? — спросил он, затаив дыхание. — Я имею ввиду, мужик, я сделаю все, понятно? Все что угодно!

Золотой бог наклонился и прильнул к нему.

— Ты бы умер за меня?

— Конечно, мужик! Но сначала ты возьмешь меня в Фейри?

Я наклонилась к золотому богу и прислонила губы к его уху.

— У меня под рукой копье в кобуре. Ты нарушил правило и просеялся. Бьюсь об заклад, это значит, что я тоже могу нарушить правило. Хочешь попробовать?

Он произвел, этот шипящий звук отвращения, присущий Эльфам. Но расслабился и встал прямо.

— Будь хорошей, маленькой феей, — промурлыкала я. — Иди и достань для меня В’Лейна.

Я задумалась и взвесила свои следующего слова.

— Скажи ему, что у меня есть новости о Синсар Дабх.

Смех и все голоса замерли; клуб затих.

Движение прекратилось.

Я огляделась вокруг. Как будто все кругом замерло в стоп-кадре от простого упоминания Синсар Дабх.

Хотя клуб и был заморожен на какое-то время, я могла поклясться, что чувствовала на себе тяжелые взгляды. Словно на это место были наведены какие-то чары. Если кто-то произносил имя забытой королевской книги, все, кроме того, кто произнес эти слова, немедленно замирали?

Я просканировала нижний уровень клуба сквозь стеклянный пол.

И выдохнула сквозь зубы. Два многоуровневых танцпола уходили вниз, мужчина в безупречном белом костюме, устраивал прием как при дворе, восседая на королевском белом стуле, в окружении десятка застывших слуг в белых одеждах.

Я не видела его с той давней ночи, когда мы с Бэрронсом обыскивали Каса Бланку. Но, как и я, он не был заморожен.

МакКейб кивнул мне через море статуй.

Жизнь возобновилась так же внезапно, как и застыла.

— Ты оскорбила меня, человек, — сказал золотой бог. — И я с легкостью убью тебя. Не здесь. Не сегодня. Но скоро.

— Конечно, как скажешь, — пробормотала я. — Просто доставь его сюда.

Я отвернулась и начала прокладывать путь через толпу, но пока я дошла до королевского белого стула, Маккейб уже исчез.

Я должна была перейти на другой уровень клуба, где парень с мечтательными глазами обслуживал бар, чтобы добраться до лестницы. «Прямо», рассматривается как географическая команда, не исключающая возможных остановок в пути, и с того времени я томилась и жаждала задать несколько вопросов о карте таро, я постучала костяшками пальцев по стойке, чтобы получить выпивку.

Я с трудом вспомнила, какого это — смешивать напитки, ходить на вечеринки с друзьями, битком набитыми невежеством и яркими мечтами.

Пять табуретов вдоль стойки, темный цилиндр, опутанный паутиной. Волосы похожие на солому собирались на плечах таких костлявых, словно это был скелет в полосатом костюме. Темный дворецкий снова зависал с парнем с мечтательными глазами. Жуть.

Никто не сидел рядом. Цилиндр повернулся ко мне, когда я села через четыре пустующих табурета. Колода карт таро была удобно устроена в кармане его пиджака, аккуратный шейный платок. Выпирающие лодыжки были скрещены, показывая лакированные туфли с блестящими заостренными мысами.