Фантастика 2002. Выпуск 2 - Игорь Борисенко

— Итак, вы согласны оказать нам одну услугу?

— Да… но чем мы можем вам помочь?

— Дело в том, что нам нужно то, что вы называете любовью. Точнее, не сама любовь, а ее энергия. Но это почти одно и то же.

— Не понял… Да кто вы такие наконец?!

— Ах да, с этого, конечно, следовало начать. Мы — это другая цивилизация. Наша звезда находится в Центральном Шаровом Скоплении, как вы его называете, с Земли она не видна. Но для вас это несущественно. Нам нужна энергия любви, и мы ее покупаем. На любых условиях.

— Но зачем она вам?

— Для межзвездных перелетов. Это единственный вид энергии, который может открыть выход в нуль-пространство и обеспечить мгновенную переброску звездолета в любую точку Вселенной. Вот зачем нам нужна эта энергия.

— И вы хотите использовать для этих целей нашу…

— Да. У вас и мисс Мэйфорд очень сильное поле, мы уже проверили это. Такая его напряженность — большая редкость. Вы могли бы очень помочь нам.

— Но… это не отразится на нас самих?

— Нисколько. Мы берем лишь избыточную энергию. А ваше чувство не исчезнет.

От меня не укрылось, что слово «чувство» он произнес с некоторой долей сарказма.

— И мы должны будем покинуть Землю?

— Разумеется. Передавать энергию любви, или, как мы ее называем, эмфи-энергию, на расстояние мы еще не научились.

— Навсегда?

— Да, навсегда. Корабль будет настроен только на вас двоих, и перестроить его будет очень сложно. Но вы увидите то, чего ни разу не видел ни один человек Земли. Вам откроются новые миры, звезды, планеты, галактики!

Прямо в воздухе перед нами возник полупрозрачный экран. На нем вспыхнули ослепительно яркие звезды. Они заполнили все вокруг, надвинулись на нас. К нам приближалась багрово-красная планета. Огненные смерчи гуляли по ее поверхности, повсюду сверкали вспышки молний — это был дикий, еще только нарождавшийся мир.

Ее сменила другая. До самого горизонта простирался нежно-голубой песок, в зеленоватом небе сияли два солнца. По песку проносились какие-то гибкие существа — не то змеи, не то ящерицы, а может быть, что-то совсем другое.

Экран погас.

— Это лишь немногие из тех миров, которые вы сможете увидеть. И вы будете всегда вместе. Никто и никогда не разлучит вас. Подумайте. Я не буду вам мешать.

И он исчез, растаял в воздухе, как будто его и не было.

Мы с Линдой молчали. Нам нужно было время, чтобы опомниться. «Может быть, это мистификация?» — мелькнула мысль. Но это была не мистификация, я это знал.

Но что же тогда нам делать? Я инстинктивно не доверял этому Стрэнджерсу (у себя-то он наверняка носил другое имя) — была в его словах какая-то недоговоренность, что-то двусмысленное, недосказанное. А ведь если разобраться: чего он хочет? Чтобы мы с Линдой превратились в двигатель звездолета! Чтобы мы своей любовью переносили его в любую нужную им точку пространства. Космические рикши! Нет, господин Стрэнджерс или как вас там, не пойдет! И от смерти вы спасли нас только потому, что мы вам нужны. А были бы не нужны — лежать бы нам сейчас с простреленными головами на дне пропасти.

— Мир без любви.

Это сказала Линда. А ведь она права. Если бы у них была любовь, они не полетели бы за ней к нам, на Землю. Нет, наверное, была у них любовь, но только растратили они ее на межзвездные перелеты, сожгли в двигателях кораблей — а теперь вот и до нас добираются.

— Нет.

— Нет.

Перед нами вновь появился Стрэнджерс.

— Итак, вы отказываетесь.

— Да.

— Да.

— Напрасно. Подумайте как следует. Второй такой возможности у вас не будет. Мы только отберем из вашего эмфи-поля лишнюю энергию — ну, как кровь для переливания. От этого ведь не умирают. И вы будете жить долго, намного дольше, чем на Земле — мы и это умеем.

— Нет.

— Нет.

— Мне не хотелось говорить вам этого, но придется.

В воздухе снова возник экран. На нем была дорога, по которой мы недавно (недавно ли?) мчались, спасаясь от людей Файкина. Шел дождь. Мокрое шоссе блестело в свете фар. Мы с Линдой снова были там, в моем стареньком «пежо». В зеркале заднего обзора виднелись все те же два черных «форда». Мы шли на предельной скорости, но они постепенно нагоняли нас. Поворот. Машину занесло. Я резко вывернул руль вправо, но было поздно — подвела мокрая дорога. На какое-то мгновение автомобиль завис над обрывом, потом мелькнул скалистый склон, усеянное звездами небо — и все исчезло.

— Вот что будет с вами, если вы останетесь здесь. Вероятность — девяносто девять с половиной процентов. Наша машина не ошибается. Итак, выбирайте.

Мы с Линдой взглянули друг на друга.

— Нет.

— Нет.

В следующий момент все исчезло.

Мы снова сидели в машине. В небе сияло ослепительное солнце. На дороге никого не было, кроме нас. Не сговариваясь, мы выбрались наружу, жадно глотая свежий, напоенный солнцем и запахом сосен воздух. Кошмар кончился. Не было бандитов Файкина, не было зловещего пришельца. Нет, они были, но были где-то далеко, настолько далеко, как если бы их и вовсе не существовало. Сегодня же мы уедем из города, а там пусть люди Файкина нас поищут.

За поворотом послышался шум мотора. Сердце сжалось от тревожного предчувствия. Мы взглянули друг на друга и, не сговариваясь, бросились к машине.

Да, это были они. Но их я не боялся. Сейчас был день, и в небе сверкало солнце. Мы уйдем от них, обманем на развилке. Я был почти спокоен. Мы сделали правильный выбор. И все же… Ведь им там, наверное, очень плохо без любви. И не потому, что они не могут проникнуть в нуль-пространство. Без любви вообще плохо. И, может быть, мы смогли бы научить их любить?.. Нет, нас бы заперли в звездолете и не выпустили оттуда до конца жизни. А может быть, нет? И почему в конце на экране мелькнуло звездное небо? Ведь шел же дождь, на небе были тучи… Выходит… они обманули нас?! Не будет дождя, обрыва и последнего полета в пропасть, навстречу смерти? Жизнь продолжается?!

Да! Теперь я был уверен в этом.

И я выжал газ до упора.

Алексей Корепанов

ПО ЗАПОВЕДЯМ

Он возник передо мной словно ниоткуда — просто утренний воздух, внезапно сгустившись, облекся в высокую фигуру на повороте аллеи, у старого дуба. Его растрепанные волосы, усталое лицо, на котором время не поленилось поставить свои печати, не очень веселый взгляд и помятая одежда наводили на мысль о том, что прибыл он не из близких краев и проделал нелегкий путь.

Так и оказалось. Он был странником, бродягой по призванию, одним из тех непосед, память о которых почти стерлась у нас на Земле. Зачем тратить жизнь на странствия по далеким мирам, когда здесь каждый день поджидает множество самых разных дел?..