Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности - Дмитрий Леонтьев

Эпилепсия. Личностным изменениям у больных эпилепсией были посвящены исследования Н.Г.Калиты (см. Зейгарник, 1971, с. 51–52; Зейгарник, 1986, с.129–130). Было обнаружено, что у них затруднено осмысление частных действий в более общем контексте. Так, классическая методика исследования уровня притязаний у большинства больных не приводила к выработке уровня притязаний. Смысл выполнения заданий смещался у них на сам процесс, и они подолгу и с удовольствием «застревали» на отдельных заданиях. Интересно, что этот смещенный на частные детали смысл обладает для них высокой значимостью и сильно аффективно насыщен. Больные крайне нетерпимо реагируют на нарушения заведенного порядка выполнения рутинных технических операций. Сложная опосредованная деятельность, напротив, не может обрести для них смысл.

Патологический аспект механизма «сдвига мотива на цель» у больных эпилепсией был подробно проанализирован Б.С.Братусем, который отмечает, что «если в нормальном, продуктивном развитии “сдвиги мотива на цель” ведут к расширению деятельности, развертыванию ее во все новых сферах, то при данном виде патологии, вследствие особых условий функционирования, этот же механизм ведет к сужению деятельности, сосредоточению ее на отдельных деталях» ( Братусь , 1988, с. 179). Дезавтоматизация операций при эпилепсии распространяется на всю операциональную структуру деятельности и происходит, по выражению Б.С.Братуся, «сокращение смысловых единиц деятельности», которое он описывает так: «сложная, развернутая деятельность теряет смысл для больного, главным же становится выполнение отдельных, ранее вспомогательных действий, которые теперь в свою очередь становятся смыслообразующими для еще более мелких и примитивных действий» (там же, с. 181). Более того, на конкретных примерах Б.С.Братусь показывает, что в ходе болезни аккуратность и педантичность из черты характера становится «определенным отношением к миру, определенным смысловым восприятием мира, определенной социальной, межличностной позицией» (там же, с. 182). Е.С.Мазур (1983) удалось сравнить группы больных эпилепсией с разной степенью нарушений смысловой регуляции, что зависело от степени сохранности смысловых образований личности. Больные с нарушенными смысловыми образованиями характеризовались нарушением сознательной саморегуляции, ригидностью процессов смыслообразования, нарушением опосредствования, рассогласованием декларируемых и реальных смыслов. У больных с сохранными смысловыми образованиями и более широким кругом смысловых ориентаций отмечалось сравнительно адекватное осознание реальных смысловых ориентиров своей деятельности, согласованность осознаваемых и реально действующих смыслов, более адекватная самооценка, сохранная функция планирования. Эти данные позволяют утверждать, что от того, насколько выражены в конкретном случае личностные изменения, во многом зависят перспективы реабилитационной работы. Последнее положение относится не только к эпилепсии, но может быть распространено практически на все виды психических заболеваний.

Шизофрения. Изучение особенностей смыслообразования при шизофрении (Зейгарник, 1971, с. 53–56; Коченов, Николаева, 1978) позволило выделить следующие изменения у этой группы больных. Во-первых, для них характерно снижение смыслообразующей и побудительной функции мотивов, проявляющееся в том, что осознание важности тех или иных вещей не ведет к тому, что больные строят на этой основе свои действия. Во-вторых, для них характерно сужение круга смысловых образований, сужение круга значимого. М.М.Коченов и В.В.Николаева (1978) говорят в этой связи о снижении подвижности и гибкости мотивационной сферы, естественная устойчивость которой перерастает в полную неподвижность, а новые события в жизни часто вообще не приобретают личностного смысла. Наконец, в-третьих, в ряде случаев наблюдается парадоксальная фиксация определенного круга смыслов, которые при взгляде со стороны не кажутся действительно важными. У больных шизофренией происходит «нарушение внутренней иерархии мотивационной сферы, в результате чего многие ранее имевшие глубокий личностный смысл явления отступают на задний план, а наибольший смысл приобретают менее существенные и второстепенные» (Коченов, Николаева, 1978, с. 78–79).

Близкие изменения в мотивационной сфере больных шизофренией студентов выявлены В.В.Болтенко (1998). Это: а) сужение мотивационной сферы, обеднение интересов при наличии одного жестко закрепленного, иногда гипертрофированного интереса; б) резкий перелом интересов с изменением направленности личности в целом и в) распад мотивов с широкой сферой интеграции и сохранение лишь ситуативных мотивов.

Указанные изменения имеют тенденцию усугубляться. «По мере нарастания дефекта личности сужается круг реально действующих мотивов, обедняя тем самым деятельность больных. В свою очередь, оскудевающая деятельность больных оказывает обратное влияние на структуру мотивационной сферы. Формирования новых мотивов с оскудением деятельности не происходит. Наступает постепенное “обеднение” личности» ( там же, с. 79). Б.В.Зейгарник (1971) характеризует эти изменения как деградацию поведения и личности.

Изменения смысловой сферы у больных шизофренией затрагивают не только мотивы. Одной из характерных психологических особенностей больных с негативной симптоматикой является наличие установки на самоограничение, которая проявляется, в частности, в отсутствии ориентации на социальную норму, малоподвижности уровня притязаний, преобладании защитных форм поведения и др. (Зейгарник, Холмогорова, 1985). В ситуации решения творческих задач при невозможности применения стандартных средств решения больные фиксируются на непродуктивном переживании конфликта, которое заменяет у них полноценную рефлексию; возникающее затруднение переживается ими как фатальное ( Зейгарник, Холмогорова, Мазур, 1989).

Наиболее специфичны изменения смысловой сферы, наблюдаемые при параноидных состояниях. В этом случае возникающий сверхзначимый патологический мотив настолько «искривляет пространство» картины мира, что возникает порочный круг самоподкрепляемой искаженной интерпретации действительности через призму этого мотива. «Особенности смыслообразования в данном случае, по-видимому, могут быть объяснены искажением возможности различения смысла и значения. Это может быть связано с тем, что побудительная функция ведущего мотива значительно усиливается, приобретая характер сверхсильной мотивации. Происходит интенсивное смыслообразование, которое приводит к тому, что все объекты внешнего мира теряют элементы своего объективного значения» ( Антонян, Тульдан, 1991, с. 206).

Поражения лобных долей мозга. Феноменология больных с поражениями лобных долей являет картину полного выпадения смысловой регуляции и подчинение поведения чисто ситуационным факторам, внешней стимуляции. «Эти больные не строили никаких планов на будущее: они с одинаковой готовностью соглашались как с тем, что не в состоянии работать по прежней профессии, так и с тем, что могут успешно продолжать прежнюю деятельность. Больные редко писали письма своим родным, близким, не огорчались, не волновались, когда не получали писем. Отсутствие чувства горечи или радости часто выступало в историях болезни при описании психического статуса подобных больных. Чувство заботы о семье, возможность планирования своих действий были им чужды. Они выполняли работу добросовестно, но с таким же успехом могли бросить ее в любую минуту. После выписки из госпиталя такой больной мог с одинаковым успехом поехать домой или к товарищу, который случайно позвал его. Действия больных не были продиктованы ни внутренними мотивами, ни их потребностями» ( Зейгарник , 1986, с. 115). Аспонтанное, ситуационное поведение таких больных носит порой гротескный характер, что является, по всей очевидности, следствием разрушения системы смысловой регуляции в целом. «Деятельность больного лишена смысловой характеристики и замещается действиями, за которыми не стоит смыслообразующий мотив. Доведенная до своего апогея аспонтанность разрушает в корне строение деятельности, лишает ее основного человеческого качества личностного отношения и осмысленной направленности, критичности и подконтрольности» (там же, с. 126).

Афазия. Специфические изменения смысловой регуляции были зафиксированы у больных афазией и логоневрозом ( Глозман, 1987). Поскольку в первую очередь эти заболевания вызывают нарушение нормальной коммуникации с окружающими, у них происходит повышение значимости речевой деятельности, которая становится смыслообразующей, первичной по отношению ко всем другим видам деятельности. Перестройка иерархии мотивов влечет за собой как позитивные следствия (стойкая мотивация к целенаправленной реабилитации), так и негативные (развитие защитных форм деятельности, направленных на сокрытие нарушений, «страх речи»). Использованные в восстановительном обучении методы групповой реабилитации оказались эффективными в коррекции расстройств операционально-технических нарушений. Ж.М.Глозман (1987) расценивает эти результаты как иллюстрацию деятельностного опосредствования мотивационно-смысловых образований.