История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 2. Магизм и единобожие - Александр Мень

Во всяком случае уже через столетие после Илии в Северном царстве выступит пророк Осия, который первый заговорит о Божественной Любви. С этого времени «веяние прохладного ветра» будет постоянно ощущаться в огненных богоявлениях Ветхого Завета. Оно, по словам Дармстетера, «придает пророчеству тот неповторимый характер гнева и нежности, под влиянием которого растаяло каменное сердце древнего человечества» [654].

«Не в громе Господь, а в веянии прохладного ветра»… Это одно из потрясающих мест Ветхого Завета. В мировой литературе нет ему подобных. С ним можно сравнить лишь финал «Бранда», где суровый пастырь, неумолимый к себе и к людям, погибая под лавиной, слышит последний свой приговор: «Он есть Deus Charitatis!» Бог милосердия…

Легенда связывает Синайское богоявление Илии с концом его жизни. Ягве в тот день велел пророку назначить себе преемником Елисея и помазать на царство в Дамаск Азаила, а в Израиль Ииуя. Однако, очевидно, здесь отражены замыслы самих Сынов пророческих, сподвижников Елисея. Именно они имели связи с Дамаском, и они подготовили переворот Ииую. Им хотелось освятить свои действия именем Илии. Единственное, что, вероятно, соответствует действительности, — это призвание Елисея, который стал учеником Илии.

Второе сказание об Илии рисует его как защитника угнетенных и провозвестника правды Божией. Очевидно, это — один из наиболее исторически достоверных эпизодов сказания, т. к. он лишен всяких поэтических украшений.

Это происходило в лучшие годы царствования Ахава, когда он, окончив благополучно войны на востоке, занимался украшением своей резиденции. В городе Изрееле, своей второй столице, царь построил дворец и захотел разбить вокруг него сад. Препятствием к этому служило то обстоятельство, что примыкавший к дворцу виноградник принадлежал крестьянину Навуфею, который ни за какие деньги не хотел расставаться с наследием отца и деда. Патриархальное право было еще достаточно сильным в Израиле, чтобы царь решился просто отобрать участок, поэтому отказ Навуфея очень огорчил его. Иезавель, узнав о причине его печали, была изумлена. Для высокомерной финикийской принцессы отказ крестьянина царю и бессилие царя перед этим отказом казались нелепостью. «Что за царство было бы в Израиле, если бы ты так поступал?» — говорила она. «Встань, ешь хлеб и будь спокоен; я добуду тебе виноградник Навуфея Изреелитянина». Она написала письмо старейшинам от лица Ахава и обвинила ничего не подозревавшего крестьянина в поношении Бога и царя. По ее поручению нашли лжесвидетелей, был назначен лицемерный суд, и злополучного Навуфея приговорили к смерти.

Немедленно после его казни Иезавель с торжеством объявила мужу о том, что теперь он хозяин виноградника. Ахав был огорчен, узнав о смерти невинного, однако не утерпел и поспешил полюбоваться на виноградник. Но там случилось неожиданное. Среди зеленых кустов стоял не кто иной, как сам пророк Илия. «Ты убил и еще вступаешь в наследство?» — сурово спросил пустынник. «Настиг ты меня, враг мой!» — пробормотал в смущении Ахав. А пророк продолжал обличать и грозил полным истреблением династии Омри. Царь воспринял голос Илии как голос самого Ягве. Это смягчило пророка, и он сказал, что гибельные для Израиля дни наступят лишь после смерти Ахава.

Если сравнить это сказание с другими эпизодами, то не может не броситься в глаза, что именно попрание справедливости вызвало самое сильное негодование пророка. Распространение ваалова культа было наказано временной засухой, произвол же повлек за собой смертный приговор династии. Этот приговор Илия выносит не на Кармиле, а в винограднике Навуфея. Как и в истории Давида и Нафана, бесстрашное обличение царя было свидетельством высоких этических требований религии Ягве и решимости пророков отстаивать их до конца.

Илия сохранился в памяти людей как заступник гонимых перед сильными мира сего, как пророк униженных и оскорбленных. Это сделало его имя бессмертным.

Пророк пережил царя. Ахав погиб раньше, чем Израиль вынужден был склониться перед Ассирией. После битвы с Салма-насаром царь, очевидно, полагал, что опасность миновала, и вновь порвал союз с Дамаском. Он захотел отнять у сирийцев важный стратегический пункт на востоке.

Пророк Михей предупреждал его, что поход кончится плачевно, но царь велел посадить его в темницу до того дня, пока израильское войско не вернется с победой в Самарию. Пророк оказался прав. Во время сражения произошел несчастный случай. Один воин, натягивая лук, смертельно ранил Ахава: стрела вонзилась между швами лат. Царь не хотел уходить с поля боя и вечером умер от потери крови [655].

После его гибели на престол вступил Охозия, при котором фактически продолжала править Иезавель. Книга Царств говорит, что он «служил Ваалу и поклонялся ему». Кроме Ваала Мель-карта Охозия почитал филистимского Ваала-Зебуба и во время болезни посылал вопрошать оракулов этого божества. Существует сказание о том, как Илия встретил посланников Охозии и предсказал царю смерть в наказание за его измену Богу Израилеву [656].

Последняя легенда об Илии повествует о конце его земного странствия.

Почувствовав приближение кончины, пророк стремился к уединению. Елисей не мог не заметить волнения, которое охватило учителя. Невзирая на его просьбы, он не отставал от Илии. Со свойственной ему стремительностью пророк переходил из города в город, а Елисей неотступно следовал за ним. Илия уже дал понять своим ученикам, что час его настал, но что он встречает его не как час ужаса, а как час торжества, ибо он избегает мрачного Шеола, куда идут души умерших, а сам Ягве «берет его». Последний раз Илия, сопровождаемый Елисеем, встретился со своими последователями у Иерихона. «Знаешь ли ты, что сегодня Ягве берет господина твоего?» — спрашивали Елисея Сыны пророческие. «Знаю, молчите», — отвечал тот.

Так шли они вдвоем по берегу Иордана; Илия спросил Елисея, каково будет его последнее пожелание. Тот попросил, чтобы Илия сделал его своим достойным преемником. «Дух, который в тебе, пусть будет во мне вдвое». «Трудного ты просишь», — отвечал Илия. Это была их последняя беседа.

Легенда повествует о том, что Елисей действительно увидел взятие своего учителя на небо. Сверкающая колесница, запряженная огненными конями, умчала пророка в небесные выси.

Что скрывается здесь под обличием легенды? Скорее всего «вознесение Илии» знаменовало веру Израиля в то, что пророк избавлен от общей участи пребывания в Шеоле. А быть может, и действительно последние минуты великого борца сопровождались какими-то необыкновенными явлениями, описанными в Библии в виде «огненной колесницы». Достоверные биографии многих мистиков и святых дают в этом отношении немало примеров.

Илия был как бы вторым Моисеем Израильской религиозной истории. В решительный момент, когда угроза язычества была самой серьезной, он нанес по нему сокрушительный удар. Выступая как глашатай справедливости, он не посчитался с притязаниями самодержавной власти, ибо был рыцарем и служителем единого царя — Бога.

Исполинская фигура Илии стоит как маяк на стыке двух эпох. Он был суровым воином, высоко поднявшим знамя Моисея, и своей борьбой расчистил путь великим еврейским пророкам — проповедникам этического монотеизма.

Но ни Илию, ни пророков, которые пришли ему на смену через столетие, нельзя рассматривать как изолированные явления. В то время уже все человечество как бы просыпалось после магического сна, готовясь освободиться от власти демонов, тяготевшей над миром. Авторы Упанишад и Будда, Лао Цзы и Заратустра, Анаксагор и Сократ одновременно с Амосом и Исайей готовились открыть миру новые пути Богопознания, но об этом будет рассказано в следующих книгах.

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава 24

625. 3 Цар 10, 20.

626. 3 Цар 11, 4

627. Легенда впоследствии приписала Песнь Песней самому Соломону, т. к. первоначальный смысл ее был утрачен. То, что Песнь Песней стала употребляться на свадьбах, придало ей ритуальное значение, а впоследствии в ней видели символ любви Бога к своему Народу. См. статью Э. Ренана, приложенную к переводу Песни Песней А. Эфроса (СПб., 1909, с. 137). Упоминание старой северной столицы Израиля Фирцы указывает на северное происхождение Песни и на ее древность. Впрочем, окончательная редакция книги, очевидно, послепленная. См.: М. И. Занд. Песнь Песней. — Литературная энциклопедия, т. 5, 1968, с. 709.

628. 3 Цар 11, 26 сл.

629. 2 Цар 12. Несомненно, расколу способствовал старый сепаратизм Израиля и Иуды, который давал о себе знать с самых ранних времен.

630. 3 Цар 14, 25. Библия относит поход (Сусакима) к 915 г. Таким образом, он произошел за год до смерти фараона. О походе в североизраильские земли Библия молчит. О них свидетельствуют памятники (см.: J. Bright. A History of Israel, p. 214; КВНР, р. 196).