Эхо драконьих крыл - Элизабет Кернер

Я уже не помнила себя от страха и усталости, а его настойчивость подкашивала меня в моем слабом состоянии еще больше. «Скорее, Релла», — взмолилась я про себя. Потом посмотрела на Марика.

— Не знаю, что тебе ответить, — сказала я. — Я не пересекала Рубежа, как тот бедняга Перрин. Он искал золота или какой другой добычи, и ему не важно было, кого пришлось бы ради этого убить. Мне всего этого было не нужно. Прошу тебя, больше мне нечего тебе сказать. Насколько я знаю, я ничего для них не значу, — я отвернулась.

В мгновение ока он оказался у моей постели; схватив меня за волосы возле самого черепа, он рванул что было силы, вновь повернув к себе мое лицо. Разумеется, я завизжала. Джеми не раз говорил мне, что следует всегда пользоваться возможностью позвать на помощь, если ты знаешь, что в пределах слышимости кто-нибудь да есть.

— Ты уже достаточно дрыхла тут за мой счет, ведьма! — рявкнул он мне в лицо. — Говори, а не то я тебя заставлю! Что за сделку заключила ты с этими тварями? Отвечай же, будь ты проклята!

В наступившей на миг тишине я услышала снаружи голоса и заметила, что через окно доносится слабый запах дыма.

— Не заключала я никаких сделок! — выкрикнула я.

— Вот как, значит? — произнес он неумолимо, и у него в руке невесть откуда взялся кинжал, он вновь схватил меня за волосы. Мои перевязанные руки были почти бесполезны. Он приставил мне клинок к горлу, и я почувствовала, как холодная сталь давит мне кожу. — И все же я знаю, как вытрясти из тебя правду. Почему бы тебе не рассказать мне все о драконах? Разве ты обязана им чем-то большим, в то время как мне ты обязана жизнью? Быстро же ты решила рассказать им обо мне, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Что ты за создание, если используешь бессловесную речь, причем против своих же сородичей?

Я была настолько поражена, что забыла о страхе.

— Что? Откуда ты…

— Знаю, — оборвал он. — И этого достаточно. Верни-ка свой долг, доченька. Прибегни к бессловесной речи и скажи им, что я — честный человек, что ты ошибалась.

— Не могу! — прокричала я.

Даже если бы Язык Истины и позволял лгать, я не могла представить себе Марика, свободно разгуливающего по землям моих друзей, — одной Владычице известно, что за оружие он приготовил против них. Нет, ни за что!

И глубоко-глубоко, за пределы мысли, запрятала я то, о чем сейчас не осмеливалась думать: я слышала, как он назвал меня дочерью, и знала, что это было правдой.

— Значит, не можешь? — его лицо находилась в нескольких дюймах от меня, глаза его горели ненавистью и каким-то торжеством. — Тогда я возьму то, что мне нужно, и без твоей помощи. Ибо у меня есть множество разных способов, Ланен. Ты не единственная, кто бывал по ту сторону Рубежа и остался жив!

Я изумленно ахнула, и это рассмешило его. Запах дыма сделался сильнее, а голоса снаружи громче. Слов было не разобрать.

— Да, я так и думал, что ты этого не ожидала. И я не крался к этим тварям, как это делала ты, — он улыбнулся мне: улыбка его казалась безумной, но ужаснее всего в его поведении было то, что даже сейчас он не слишком отличался от себя прежнего. Помимо всегда свойственного ему какого-то неуловимого выражения глаз, я заметила, что его улыбка, несмотря ни на что, все так же очаровательна, как и прежде, когда я впервые повстречалась с ним в Илларе. Я ужаснулась. — А теперь, когда тебя исцелили, незачем больше откладывать то, что необходимо осуществить. Ты мне больше не нужна, доченька, — последнее слово он произнес так, словно это было проклятие. — Я передам тебе своему заклинателю демонов в качестве оплаты.

— А страж?

«Скорее же, Релла, разрази тебя гром, неужели это настолько трудно!»

— Если бы ты могла его позвать, он был бы уже здесь, — лезвие кинжала уперлось в горло еще сильнее.

Теперь мне удалось разобрать, что кричали снаружи. Пожар. Услышав топот ног по ступеням, я от отчаяния уже понадеялась, что это охранники. Марик не обратил на звук внимания, возможно, даже не заметил его.

— Я не взывала к ним, — умудрилась я выговорить с ножом у горла. — У меня нет никакого желания уничтожать тебя, Марик… — с превеликим трудом мне удалось выдавить последнее слово: — Отец.

В этот миг, слава Владычице, дверь распахнулась, и внутрь ввалилась Релла.

— Что ты с ней делаешь? — взвизгнула она.

Марик оказался застигнутым врасплох, она бросилась к нему и оттащила его прочь от меня.

Теперь была моя очередь. Быстро встав, я схватила кресло, что стояло подле кровати, и с размаху обрушила его что было силы на врага. Марик рухнул с глухим стоном.

Релла глянула мне в лицо.

— Давай же, как договаривались, — сказала она нетерпеливо. — Скорее!

— Бежим со мной! — прошептала я с жаром.

— Я же говорю тебе: если чего не заладится, то я тебе понадоблюсь здесь. Чтоб тебе провалиться, ударь же меня!

Спорить было некогда. Слегка отстранившись, я пробормотала: «Прости!» — и ударила ее.

Она упала. Я старалась бить не со всей силы, но она говорила, что все должно выглядеть по-настоящему. Бросившись к окну, что находилось дальше всего от двери, я распахнула ставни.

Через пару мгновений Релла села и завопила:

— На помощь, охрана! На помощь!

Я поспешила.

Оба Мариковых бойца вломились внутрь. Вот тупицы! Поступи я, как в прошлый раз, они так и свалились бы опять на пол. Недоумки.

— Она сбежала! — вопила Релла, указывая на раскрытые ставни.

Один полез через окно, другой кинулся назад.

Я вылезла из-за кровати и, подмигнув Релле, выбежала в дверь. Лес, освещенный утренним солнцем, так и манил к себе, я припустилась вперед, словно лань, стремясь укрыться за деревьями.

Но через несколько шагов меня вдруг охватила страшная слабость, сковавшая все мои члены. Движения давались с трудом и казались какими-то замедленными, словно в кошмарном сне, когда каждый новый шаг отнимает последние силы и, как бы ты ни старался, ты не можешь сдвинуться с места. Последним усилием воли, услышав перед собой странный шум, я подняла взгляд и увидела Кадерана: он помахал мне, дико улыбнувшись, и тут тьма вновь обволокла меня.

Акхор

Я воззвал к Шикрару вновь, когда уже приближался полдень, и узнал, что Совет до сих пор расходится во мнениях относительно наших с Ланен судеб. Союз наш все они, за исключением Шикрара, считали безумием и соглашались, что в этом нам потворствовать не следует. Что же касается наших судеб, то по-прежнему многие спорили, где лучше позволить жить Ланен. В этом случае ей, скорее всего, следовало оставаться с нами и даже не помышлять о том, что-бы когда-нибудь вновь возвратиться к своему народу. Некоторые, вразумленные Шикраром, напоминали остальным о ее заслугах и возражали, что она должна оставаться свободной, дав слово, что не свернет на путь боли и смерти. Что касалось меня, то некоторые настаивали на том, что меня следует сместить, а на мое место назначить другого; иные считали, что я поддался кратковременной причуде или каким-то неуловимым чарам и стану прежним, как только Ланен так или иначе покинет меня; третьи были уверены в том, что меня просто не следует больше допускать к общению с гедри, лишив права быть стражем листосбора, — в остальном же я вполне мог оставаться царем. Похоже, прибытие Шикрара вызвало бурное оживление. Рассерженному Ришкаану не оставалось ничего иного, кроме как уступить место старейшему. В начале последнего обсуждения, касавшегося судьбы Ланен, один из молодых представителей рода, дальний родственник Идай, предложил: