Три заповеди Люцифера - Александр Овчаренко

После этих слов все «державники» обрушили на выступающего шквал аплодисментов. К ним несмело стали присоединяться коммунисты и им сочувствующие.

— Кто это? — шёпотом спросил секретарь Московского обкома.

— Это основатель и лидер новой политической партии «Держава» Назар Калачёв, — так же шёпотом ответил Первый секретарь.

— Так ещё вчера такой партии не было! — удивлялся обкомовец.

— Вчера не было, а сегодня есть! — вздохнул Первый секретарь. — И, судя по организации митинга, за дело они взялись серьёзно! Чувствуется рука профессионала.

— Соотечественники! — тем временем продолжал новоявленный лидер. — Я не делю вас ни по национальности, ни по вероисповеданию. Для меня и моих товарищей по партии вы все россияне! И вы вправе не только этим гордиться, но и рассчитывать на приличную работу, достойную зарплату и обеспеченную старость. Это дано вам по праву рождения! Все эти блага вам неоднократно обещали политические авантюристы и проходимцы, цель которых была одна — не улучшение условий нашей с вами жизни, а под прикрытием популистских лозунгов, дорваться до государственной кормушки и по уши засунуть туда рыло! Вы спросите, в чём разница между ними и мной, Назаром Калачёвым? Я вам отвечу: они обещали, а я сделаю!

Я не дешёвый популист и не политический авантюрист. Я трезвомыслящий политик, который любит свою Родину и сделает её процветающей, а с вами или без вас — решать вам самим. Скажу только, что в России есть всё, чтобы стать процветающей державой и создать цивилизованные условия жизни для нас и для будущих поколений. Надо только перестать воровать и начать работать! — ещё больше повысил голос Калачёв. — Надо начать платить достойную зарплату, тем кто работает, а не спекулянтам и посредникам! Надо прекратить политические игры и перестать обманывать народ. Я больше не хочу слышать, что в такой богатой стране, как Россия, нет денег на зарплаты рабочим, пенсии старикам и бесплатные лекарства для неимущих. Россияне! В нашей стране не должно быть неимущих! Родина в состоянии воздать по заслугам каждому из нас. Ветераны не должны голодать и умирать в нищете! Студенты не должны по ночам грузить вагоны, они должны учиться! Солдат и офицер должен защищать Родину даже ценой жизни, твёрдо зная, что что бы с ним не случилось, Родина не бросит его семью, а детей не отдаст в сиротский дом! У нас не должно быть сирот! Женщины должны рожать детей по любви, а не за материнский капитал. Вы спросите меня, кто это может реализовать в нашей непростой стране? Спросите, и я отвечу! Я, Назар Калачёв, положу свою жизнь, но добьюсь того, чтобы мои обещания не были пустым звуком. Только дайте мне для этого шанс! Дайте мне шанс! — прокричал трибун, и площадь ответила одобрительным гулом.

— Вы мечтали о сильной руке? — ещё больше повысил голос главный «державник». — Вот она! — и он распростёр над толпой свою короткопалую ладонь. Ряды серых «державников» одобрительно взревели сотнями глоток.

— Вы грезили о решительном и честном лидере, который не боится потерять политический капитал? Я перед вами!

И снова площадь ответила одобрительным гулом.

— У меня нет капитала, ни золотовалютного, ни политического! — витийствовал Калачёв. — Я один из вас, но, в отличие от вас, я сознательно кладу свою жизнь на алтарь политической борьбы во имя России, во имя вас, россияне! Я готов ответить головой за каждое произнесённое мной слово. Вы верите мне?

— Да! — громогласным эхом прокатилось по толпе демонстрантов.

— Я вырву из истории России позорные страницы! В нашей стране больше не будет процветать коррупция, бандитизм и проституция! Если надо, я смою этот позор кровью!

— Кровью! — как по команде, взорвалась площадь.

— Я поведу вас за собой! Я поведу вас к победе! Всё для России, всё во имя россиян! Дайте мне шанс и я выбью эти слова на кремлёвских воротах золотом!

— Да-а! — колыхнулась и как загипнотизированная взревела площадь.

— Только один шанс! — уже истерически кричал в микрофон главный «державник» и простёр обе руки навстречу заведённой толпе.

— А-а! — тысячами глоток ответила площадь и потянула руки к новоявленному вождю. Казалось, ещё мгновенье — и обезумевшая толпа снесёт трибуну вместе с выступавшими, но стоявшие в оцеплении «державники» профессионально соединились между собой жёсткой сцепкой и восторженная толпа разбилась об их ряды, как разбивается морская волна о гранит волноломов.

— Калачёв! Держава! Победа! — стали скандировать митингующие вместе с «державниками» и от восторженного рёва тысячи глоток содрогнулся бронзовый классик.

Два гастролирующих «щипача» [39], поминутно рассыпаясь в извинениях, осторожно выбрались из толпы и незаметно юркнули в переулок.

— Как говорил мой покойный учитель Папаша Шик, — с довольным видом пересчитывая добычу, произнёс один из них, — мы, господа-товарищи, находимся накануне большого шухера.

— Я не знаю, кто эти мальчики, — добавил второй интеллигентного вида карманник, пощипывая «профессорскую» бородку, — но чувствую, что кашу они заварили крутую.

— Если эти господа въедут в Кремль, — с одесским говорком откликнулся первый «щипач», — то я, Сёма, за наши с вами головы не дам и тухлого бычка!

— А знаете, Шерман, я наверное-таки с Вами соглашусь! — вздохнул «профессор». — Что-то подсказывает мне, что в случае удачи на выборах, эти господа будут ставить нас с вами к стенке без суда и следствия! И не только таких уважаемых людей, как мы, но и своих политических оппонентов. Всё это очень грустно и всё это мы уже проходили!

— Типун Вам, Сёма, на ваш интеллигентный язык! Я с детства не переношу высшую меру. Мама Соня говорила, что это очень вредит здоровью. Сёма, что Вы молчите, как иудей в арабском ресторане! Надо-таки что-то делать!

— Валить надо из этой страны! — авторитетно заявил, тот, кого называли Сёмой. — И чем раньше, тем лучше для нас с вами, Шерман. — Моё незаконченное высшее образование подсказывает мне, что нынешняя политическая конъюнктура такова, что наш любимый город Одесса скоро «добровольно» отойдёт москалям [40] и будет это ещё до того, как грядущая амнистия снимет с Вас, Шерман последнюю непогашенную судимость.

— Интеллигентно выражаясь, расклад не в нашу пользу, — вздохнул вор и сплюнул сквозь зубы на промёрзший асфальт. — А не заглянуть ли нам для поднятия настроения в ресторацию?

— Вы же знаете, Шерман, что я на работе не пью! Это понижает квалификацию, но сегодня я наверное-таки с Вами соглашусь. Очень мне не нравится, когда некоторые политики свои прежние ошибки собираются смывать нашей кровью! Это, знаете ли, попахивает террором в государственном масштабе, а надеяться на то, что эту горькую чашу пронесут мимо нас, с нашим еврейским счастьем просто глупо!

— Сёма, Вы просто читаете мои мысли!

— Осторожней с дверью! Здесь тугая пружина. Берегите пальцы, Шерман, они Вам ещё пригодятся!

На следующий день вся пресса, захлёбываясь собственными броскими заголовками, пытаясь выяснить, откуда на политическом поле появился новый игрок, наперебой выдвигала версии — одна невероятней другой. Версию о том, что появление «Державы» — очередная политически ангажированная Кремлём акция, призванная «заземлить» силы оппозиции на себя, даже не рассматривали. Всё было слишком серьёзно и очень профессионально: среди «забронзовевших» и погрязших в политических интригах вождей-истуканов появился политик, способный на поступок.

Даже молоденьким политическим обозревателям было ясно: появилась новая политическая сила. Вопрос был в том, откуда она появилась? «Держава» возникла как-то сразу и вдруг, подобно чёртику из табакерки. Ещё вчера об этой партии и её новоявленном лидере ничего не было известно, а сегодня она устами своего вождя уже делает громкую заявку на участие в президентских выборах. Плакаты с изображением Назара Калачёва и цитатами из его ставшей за одну ночь знаменитой речи заполонили весь город.

Сам Назар всю неделю был нарасхват: его приглашали для участия в политических ток-шоу, предлагали выступить по радио, умоляли дать интервью. Однако Калачёв, вопреки ожиданиям, не бросился зарабатывать политические очки и не воспользовался благоприятной ситуацией, а заперся у себя в штаб-квартире на Тверской-Ямской и всю неделю хранил молчание. Как опытный политик, Назар умело держал паузу, чем ещё больше подогревал интерес к своей персоне.

Второе появление лидера «Державы» на публике было не менее шумным, и даже сенсационным. Во второе воскресенье ноября московский мэр давал ежегодный Осенний бал. Проходил бал в Колонном зале на углу Большой Дмитровки — любимом месте проведения балов старой дворянской Москвы.