Приди, приди возрождение - Петр Мамченко

— С-скотина! Прекрати меня щупать! Насильник!

— Ну ты же сама предпочла жёсткий вариант!

— А какая разница, если ты в любом случае собираешься тянуть меня в постель! Так хоть были шансы выбраться… биджев сопляк!

— Мы можем попробовать сначала. Только, пожалуй, в гостиной, этой комнате нужен ремонт.

Надо отдать должное Темари, она, даже без ругани, перебралась в гостиную, и даже обнаружив, что её платье серьёзно пострадало (признаюсь, это я был причиной этих страданий), и сейчас скрывает гораздо меньше, чем положено, лишь разок помянула биджу, правда, отчего-то этот биджу оказался моим родственником.

Уже на новом месте мы наконец, выпили соку, и я пошёл в атаку. Как завоевать женщину? Довольно просто. Надо её любить. Надо полностью сосредоточиться на ней, забыть обо всём постороннем, о мире вокруг, о времени и обстоятельствах. Вообще забыть о том, что существуют другие женщины, ведь рядом с тобой — она, одна единственная, центр мироздания и венец творения. Это не шутка, в это надо верить! Выплеснуть своё восхищение в комплиментах, в пылких взглядах, в нежных прикосновениях, чтобы ни грамма фальши, ни тени сомнения! И тогда сдастся самая неприступная красавица. Ну, если только нет совсем уж непреодолимых обстоятельств, вроде неистовой любви к другому мужчине, или нетрадиционной ориентации.

Темари продержалась довольно долго, но затем вдруг сама начала форсировать события, окончательно избавилась от одежды и привлекла меня к себе. Интуиция забила тревогу, и, проклиная свою паранойю, я навёл на девушку Гендзюцу, а в её объятия скользнул теневой клон… чтобы развеяться через считанные секунды!

Только сейчас я обнаружил у неё в руке небольшую острую заколку, с подозрительным серым налётом на острие. Оказывается, забавная причёска блондинки, помимо завязок, фиксировалась ещё и совершенно невидимыми со стороны заколками.

Девушка даже не сопротивлялась, когда я аккуратно распустил ей волосы, избавив заодно от остатков арсенала. Кстати, остриё каждой из заколок было вымазано в какой-то гадости, все — разного цвета. Темари проводила глазами своё последнее оружие, и внезапно расплакалась.

Я быстро избавился от любого оружия в пределах досягаемости (слёзы слезами, а навыки куноичи никуда не деваются), и принялся успокаивать девушку. Утешения сменились ласками, поцелуями, перешедшими в единый порыв страсти.

Она не была девственницей, но и особым опытом не обладала. Просто нежная, в меру страстная женщина, в постели ничуть не напоминающая свою обычную, нахально-напористую маску. Похоже, Темари очень не хватало любви.

А вот собой я остался недоволен. К чему весь опыт, всё искусство, если это пере возбужденное подростковое тело практически выходит из-под контроля, стоит только добраться до женщины! Грубо набрасывается, и завершает процесс едва ли не сразу после начала. Причём, повторяет прежнюю ошибку и во второй, и в третий раз! Здесь у нашей объединённой личности теория здорово разошлась с практикой. И хотя я сделал всё, чтобы поцелуями и ласками компенсировать излишнюю торопливость, но Темари особого удовольствия не получила. Хорошо ещё, что у неё было слишком мало опыта, чтобы понять, как опозорился её настойчивый соблазнитель.

Позже, когда мы отдыхали, обнявшись, к девушке вернулась её прежняя язвительность, и она с огромным удовольствием рассказывала, что со мной обязательно сотворят её отец и братья. Пожалуй, при других обстоятельствах я бы занервничал, если бы узнал, что переспал с дочерью Казекаге и сестрой джинджурики, но сейчас мне безумно хотелось спать, и только твёрдая уверенность, что мало что может сильнее обидеть женщину, чем невнимание сразу после близости, заставляло крепиться. Так что я поддакивал, задавал наводящие вопросы, и поглаживал гладкую кожу любовницы.

И именно в такой момент примчался Какаши. Одноглазый бандит вломился в дом, и раскричался не хуже матери-настоятельницы, обнаружившей, что её послушницы потихоньку поклоняются дьяволу. Темари взвизгнула, и кувыркнулась за кровать, где и принялась возиться, пытаясь найти хоть что-то, что можно натянуть на себя. Её одежда оказалась безнадёжно испорчена, а моя просто не сходилась на её роскошных формах.

Пока я искал что-нибудь подходящее среди оставшихся от матери вещей, Какаши успел кратко рассказать, что братья Темари и наставник их команды подняли просто грандиозный скандал. Баки практически выдвинул ультиматум — если девчонку не вернут в течение пары часов, Песок просто разорвёт все договоры с Листом! Неудивительно, что АНБУ носились по всей Конохе, проверяя парки, забегаловки, гостиницы и даже бордели. И лишь в квартал Учиха не могли пройти, как оказалось, недавно полиция в очередной раз серьёзно поссорилась с АНБУ, и дежурные офицеры упёрлись, не позволяя безликим пройти на охраняемую территорию.

Как на грех, Сибата-сан отсутствовал, и вправить мозги разошедшимся клановым полицейским было некому. Какаши объявился, когда уже лично Хокаге собирался идти в квартал Учиха!

Темари, наконец, облачилась в кимоно Микото, тщательно проверила оружие (побурчав при этом, что заколки надо было вынимать поаккуратнее, вон, пара погнуты, а с этой почти весь яд стрёрся!), и Какаши переправил её пронстранственной техникой. После чего молча подошёл, и влепил хорошую затрещину! Надо сказать, я слегка обалдел. Отвык как-то от таких методов воспитания, в мире, где изрядное количество людей именуют меня Учиха-сан или Саске-доно!

Какаши, между тем, устало сел за стол, налил себе сока, после чего устроил мне получасовую политинформацию. Без соплей и недомолвок. Жёстко, прямо, без пощады и цензуры. Так, как наверное, не объясняют ситуацию даже чунинам и джонинам, лишь АНБУ, да главам кланов, тем, кому в любом случае приходится иметь дело с грязью.

Наставник рассказывал о том, что война не закончилась. Просто перешла в другую фазу, селения не бросали войска в бой, а боролись за влияние, за геномы, за ресурсы. Точно так же, как на войне, гибли шиноби, похищались документы, осуществлялись крупные и мелкие диверсии. И прямо сейчас существовало множество гласных и негласных договоров, практически, любых селений — против любых других. И какой из них будет действовать, а какой останется лишь никому не нужной чернильной мазнёй на заброшенном в чулан свитке. И потому, засушливая, на две трети покрытая пустыней страна Ветра, изрядно зависящая от торговли со страной Огня, практически всегда считалась союзником Огня… что, в принципе, не мешало Ветру время от времени пробовать союзника на прочность и пытаться оттяпать часть плодородных земель. Туман, серьёзно ослабленный гражданской войной, пытается сохранять нейтралитет. Камень и Облако, недовольные переделом мира во время последней войны, так и норовят сделать пакость. И даже малые скрытые селения в соседних странах, вроде той же Травы, позиционирующиеся практически как вассалы Листа, при малейшем признаке слабости кинутся искать себе новых покровителей.