Том 17. Гроб из Гонконга. Предоставьте это мне. Алмазы Эсмальди - Джеймс Чейз

— Я лишь передаю то, что мне сообщили, — сказал он бесстрастно.

— Значит, это гнусная ложь! — завопил Уоррен, с грохотом опуская кулак на стол. — Вы только посмотрите на него! Головорез! Получил срок за нападение на полицейского! Бабник! Специалист по замкам! Я повешу на него это убийство, чего бы мне это ни стоило!

— Но как? — возразил Террел. — Окажись при нем ожерелье Эсмальди — дело другое, но ведь оно пропало. Мы проверили все депозитные сейфы в городе, искали повсюду… никакого результата.

— Плевать мне на ожерелье, — сказал Уоррен. — Он мог отослать его почтой… мог засунуть куда угодно. Важно другое: он дрался с миссис Льюис. У него царапины на руках. Он пытался сжечь окровавленную рубашку, но вашим людям удалось установить, что кровь на ее останках соответствует группе крови миссис Льюис.

— У него та же группа, — напомнил Террел.

Уоррен откинул голову назад. Его прищуренные глаза смотрели на капитана испытующе и враждебно.

— Вы что, держите сторону этого головореза, Террел? — спросил он угрожающе. — С моей точки зрения, это выглядит именно так.

Террел был слишком опытен, чтобы подобное замечание могло его смутить, однако он еще раз напомнил себе об осторожности.

— Ничего подобного, господин прокурор. Я только хочу предупредить, что тех доказательств, которыми мы располагаем, недостаточно, чтобы обосновать в суде обвинение в убийстве.

Уоррен потер подбородок мясистой рукой и улыбнулся. Это была нехорошая улыбка.

— Это вы так думаете. А теперь напомню вам: дело веду я. Я сумею обосновать обвинение. Мне нужно поговорить с этой женщиной… Гаммрич. Пусть ее сейчас же привезут сюда!

Через час высокая длиннолицая женщина в полицейской форме ввела Марту во внушительный кабинет Уоррена. Прокурор отослал ее небрежным жестом, велев подождать за дверью. Когда та вышла, он повернулся к Марте, которая стояла перед ним, трясясь, словно желе, с покрасневшими от слез веками и нестерпимо голодная. Три дня на отвратительной тюремной еде сломили ее дух, как ничто другое. Уоррен оглядел ее с отвращением — он не терпел толстых женщин. Тем не менее он изобразил улыбку и указал на кресло.

— Миссис Гаммрич? Садитесь.

Он выбрал в ларце на столе сигару и отрезал кончик золотой гильотинкой. Марта шлепнулась в кресло. Ее маленькие глаза испуганно метались по комнате, как пойманный грызун, обследующий свою клетку. Раскурив сигару, Уоррен заговорил:

— Здесь у меня ваше досье, — он постучал ухоженным ногтем по кипе бумаг. — Пять лет за кражу драгоценностей… а теперь еще это. — Он наклонился вперед и пытливо взглянул в лицо Марты. — Имейте в виду, миссис Гаммрич, что ваше прошлое повлияет на решение присяжных. Я мог бы потребовать для вас десятилетнего заключения.

Марта вся сжалась. Ее жирное тело затряслось мелкой дрожью. Десять лет этой ужасной пищи! Теперь она горько жалела, что таблетки, о которых она нахвасталась Генри, всего лишь выдумка.

Уоррен пыхнул сигарой, окружив себя венчиком пахучего дыма.

— С другой стороны, я мог бы убедить присяжных отнестись к вам снисходительно, — он ткнул сигарой в сторону Марты. — При аресте вы сказали, что Робинс убил миссис Льюис. Откровенно говоря, меня интересует именно это. Я хочу добиться осуждения его за убийство. Если вы готовы дать показания против него, я могу обещать вам три года вместо верных десяти. Решайте сами. Вы готовы стать свидетелем обвинения?

Марта не колебалась ни секунды.

— Да, — сказала она.

Фланирующей походкой Стив Хармас вошел в приемную и улыбнулся Пэтти Шоу.

— Как тебе мой красивый загар? — осведомилась она.

— Не будь я респектабельным семейным человеком, поцеловал бы тебя.

— Приятно слышать, — откликнулась Пэтти. — Очень жаль, но если тебе так приспичило с кем-нибудь поцеловаться, заходи в берлогу и поцелуй медведя, — она повела своими хорошенькими глазками в сторону двери. — Он как раз в подходящем настроении.

Хармас пожал плечами.

— Не беспокойся, милая Пэтти. Я хочу попросить тебя об одном одолжении. На той неделе мы с Максом поспорили насчет твоего роста. Встань на секундочку. Я только хочу убедиться.

Пэтти захихикала.

— Старый фокус. Я встану, а ты ущипнешь меня за то самое место. Ступай, Мэддокс ждет.

— Мисс Шоу, мне кажется, вы становитесь слишком искушенной особой, — сказал Хармас с шокированным видом. — У меня и в мыслях не было ничего подобного.

— Иди и займись делом.

Хармас печально покачал головой и вошел в кабинет Мэддокса. Тот встретил его свирепым взглядом.

— Нашел ожерелье?

Хармас опустился в кресло для посетителей.

— Нет.

— Что же это такое, черт подери? — грозно спросил Мэддокс. — Нам подали иск. Я ведь тебе говорил…

Хармас поднял руку. Достав из кармана конверт, он протянул его через стол.

— Сначала прочтите, потом поговорим.

Фыркая и ероша рукой волосы, Мэддокс прочел отчет Хармаса. Потом он прикурил сигару от дымящегося окурка и откинулся на спинку кресла.

— Мне наплевать, кто убил Лизу Льюис, — сказал он. — Меня интересует только ожерелье. Его надо найти. Ладно, Льюис спутался с вьетнамкой. Вы с Террелом думаете, что он подстроил убийство жены. Все это меня не интересует! Ты считаешь, ожерелье у Льюиса… это уже интересно. Возвращайся туда и возьми с собой столько людей, сколько тебе понадобится. С этого момента не спускать глаз с Льюиса и его вьетнамской потаскушки. Может статься, у нас не будет другого шанса вернуть ожерелье. Но если мне придется платить, все в этом офисе, включая и тебя, получат на орехи. Я ясно выражаюсь?

— Яснее некуда. Ладно, положитесь на меня.

Выйдя из кабинета, Хармас застал Пэтти в тот момент, когда она наклонилась над ящиком картотеки. Услышав ее пронзительный визг, Мэддокс поднял голову и нахмурился. Пока она искала, чем бы потяжелее запустить в Хармаса, тот был уже на полпути к лифту.

Спустя три дня после поездки в ресторан Гарри позвонил Тане, прося встречи.

— Хорошо, — сказала она. — В нашей квартире в три.

Ее голос звучал безжизненно, и Гарри встревожился.

— Что-нибудь случилось? — спросил он с беспокойством, но Таня повесила трубку.

Гарри почти не спал за последние дни, мечтая о ее гибком, прекрасном теле. Гарри отпустил Хельгар, пообещав ей десять тысяч, как только завещание войдет в силу. Выслушав его, она ограничилась легким кивком головы, и лишь жесткий враждебный взгляд выдавал ее отношение к нему. Избавившись от нее, он почувствовал облегчение. Он уже договорился о продаже дома, предупредив То-то и остальную прислугу о предстоящих переменах.

К его досаде, они восприняли новость без всякого огорчения. То-то заявил, что уже получил устраивающее его предложение и поэтому уходит в конце недели. Он тоже смотрел на Гарри холодно и неприязненно.

Не зная, что Хармас следит за ним, Гарри поехал к Тане. Обычно она выбегала навстречу и бросалась ему на шею, но теперь никто не ответил на звонок. Нахмурясь, он открыл дверь своим ключом.

— Таня?

— Я здесь.

Голос донесся из спальни. Он закрыл входную дверь и, миновав гостиную и короткий коридор, толкнул дверь спальни. Таня, в белом халатике, сидела перед туалетным зеркалом и подпиливала ногти. Когда Гарри вошел, она с бесстрастным видом подняла голову.

— Здравствуй, Гарри.

"О боже, — подумал он, — все еще дуется!" Он хотел ее, хотел лежать в ее объятиях, чувствовать, как ее тело отвечает ему, но по выражению черных, чуть раскосых глаз понял, что сегодня об этом и думать нечего. Его охватило разочарование и злость.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, закрывая дверь.

Таня отвела взгляд.

— Ты хочешь заниматься любовью? — спросила она тихим безжизненным голосом.

— Таня! Что с тобой?

— Ты хочешь заниматься любовью? — повторила она.

Его подмывало швырнуть ее на кровать и овладеть телом, о котором он столько мечтал, однако он сдержался.

— По-твоему, мне нужно от тебя только это? Таня, я люблю тебя! В чем дело?

Он присел в ногах кровати, с тревогой глядя на нее.

— Любишь? Ты любишь меня? — Таня отложила пилку, встала и направилась к двери. — Я хочу поговорить с тобой. Пожалуйста.

Бессильно опустив руки вдоль тела, она медленно прошла в гостиную. "Еще новости!" — сердито подумал Гарри, жалея, что она ушла из спальни. В постели, в его объятиях, она наверняка оттаяла бы. Черт возьми, он упустил свой шанс! Войдя в гостиную, он увидел, что она сидит в большом кресле, кутаясь в халатик.

— Садись, — она указала на кресло поодаль от себя.

— Что все это значит, Таня? — Гарри неохотно сел. Ему не удалось скрыть прозвучавшее в его голосе раздражение.

— Я хотела поговорить с тобой… о нас. Ты сказал, что потеряешь все деньги, если женишься на мне.