Колесо Бесконечности - Марта Уэллс

— Я никогда не бываю одна, — прохрипела она и услышала в своем голосе интонации Карающего.

Мирак поднял на нее глаза — глаза, которые не были глазами одержимого человека, подобно Верану или несчастным слугам Марады.

— Ты использовал нас! — бросил он. — Ради чего? Почему? Ты уничтожил свой собственный мир!

Маскелль в ужасе вытаращила на него глаза, поняв, что разговаривает он не с ней: Мирак обращался к Карающему, — потом против воли рассмеялась. Карающий никогда не был расположен болтать со своими жертвами.

— Какова бы ни была твоя цель, ты не добьешься успеха! — отчаянно продолжал Мирак. — Попробуй только снова нас остановить, и мы тебя уничтожим!

Карающий не знал, что такое угрозы. Он или убивал свою жертву на месте, или позволял ей жить — никаких других возможностей не существовало. Маскелль услышала собственный голос:

— Ты умрешь.

Мирак провел дрожащей рукой по лицу. Существо, поселившееся в нем, так долго притворялось человеком, что человеческие жесты стали для него привычны и естественны.

«Давно ли? — задалась вопросом Маскелль. — Давно ли мертв канцлер Мирак?» — С тех пор, как в Дувалпуре появилась и была представлена ко двору Марада? Или еще раньше, и вырванные у него знания позволили ей играть роль знатной чужестранки?

— Ты хочешь заключить новую сделку? — спросил Мирак. — Чего ты желаешь? — Канцлер снова попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. — Мы в невыгодном положении. Требуй всего, чего хочешь.

«Он сказал — сделку! — поразилась Маскелль. — Они заключили сделку с Карающим!»

— Вы не нужны мне для того, чтобы получить желаемое, — голосом Маскелль ответил Карающий.

На лице Мирака отразился гнев, потом ужас, потом снова гнев. Он вскочил на ноги и кинулся на Маскелль, но в тот же миг в окне позади него возникла какая-то фигура.

Маскелль отшатнулась к стене. Перед ней был Гизар — высокий и устрашающий, со словно распухшей деревянной плотью. Мирак развернулся к нему со скоростью, которая была бы недоступна человеку в его возрасте, но Гизар двигался еще быстрее. Увернувшись от удара канцлера, он схватил того за голову и рванул. Раздался омерзительный треск: марионетка сломала Мираку шею.

Существо сделало шаг назад, так что тело Мирака упало на пол.

«Кошка, поймавшая крысу», — подумала Маскелль. Перед ней был хищник, убивающий умело и радующийся собственной ловкости.

Мирак извивался на полу, на губах его пенилась кровь. Каким-то чудом ему удалось повернуть голову и взглянуть на Гизара.

— Уничтожим… тебя… — выдохнул умирающий.

— Попробуйте! — ответил гулкий деревянный голос. Гизар не рассмеялся: мертвая жертва была ему неинтересна.

Мирак обмяк на полу. Мгновение Гизар стоял там же, где был, потом на пол упали деревяшки, скрепленные проволокой, — голова, руки, ноги. Теперь это была обычная деревянная кукла, чуть больше двух футов ростом, — прежний Гизар, такой, каким был до проклятия и до того, как в него вселился демон.

На его месте стояла какая-то другая фигура. Она выглядела как Риан, но по выражению глаз Маскелль узнала Карающего. Хриплым, но теперь уже принадлежащим ей самой голосом Маскелль сказала:

— Это ты перенес нас сюда. — Эта истина была настолько невероятной, что ее трудно было себе представить. — Все это сделал ты.

— Чтобы уничтожить нашего врага.

Карающий явно был доволен собой. Маскелль потрясла головой, озадаченная и огорченная. Неужели он думает, что поступил правильно?

— От тебя никто не ждет, что ты будешь думать. Ты должен показывать правильный путь.

— Этот путь и есть правильный. Маскелль никак не могла понять, что творится с Карающим.

— Ты не можешь принимать решения за людей. Ты должен давать мне советы и…

— Тебя же не было здесь! — неожиданно придя в ярость, рявкнул Карающий. — Почему ты ушла?

Маскелль изумленно посмотрела на сотрясающегося от гнева Карающего.

— Ты меня отослал, — медленно сказала она. — Из-за видения я была проклята. Из-за того ложного видения, которое ты мне послал.

«Которое ты мне послал… Ах, Предки, неудивительно, что вы не желали… не могли со мной говорить!»

Маскелль слышала шепот Предков, но он никогда не становился отчетливым. Может быть, они старались ее предостеречь? И не препятствовал ли этому Карающий, сделавший так, чтобы она узнавала только то, что желал он?

Карающий заморгал, на его лице отразилось очень человеческое удивление.

— Когда это было?

— Когда? Считается, будто тебе неизвестно, что такое время. — Голос Маскелль оборвался. Слишком много всего на нее обрушилось… Карающий безумен! — Что с тобой случилось?

— Я должен был измениться. Я все еще должен меняться. — Карающий опустил глаза на деревянное тело Гизара и пнул его ногой, потом нахмурился, закусив губу. — Только все получилось не так, как должно было.

— Что с тобой случилось? — повторила Маскелль.

Все знали, что Карающий — не такой, как другие Предки. Он не был рожден, не жил и не умер как человек, прежде чем слился с Бесконечностью. Он был частью мира, может быть, был даже старше, чем мир.

— Много всего, — ответил он Маскелль, глядя на нее такими знакомыми глазами, — включая Саккару и Аспианский пролив.

Маскелль почувствовала, что ей не хватает воздуха. Эту историю она рассказывала Риану в день их прибытия в столицу, рассказывала о решении жрецов предотвратить нашествие из Саккары, уничтожив Аспианский пролив.

— Жрецы изменили мир, и вместе с миром изменился ты, — сказала она.

Карающий кивнул, глядя на Гизара.

— Все распалось на куски…

Маскелль отвернулась и ухватилась за стену.

— Не впадай в панику, еще рано, — прошептала она.

— Это хорошо, — с надеждой откликнулся Карающий.

— Я говорила сама с собой. — «Я не позволю себе завизжать!» — решила Маскелль. Она снова посмотрела на Карающего, пытаясь понять, что тот задумал. — Ты заключил с ними сделку, пообещал отдать им наш мир, помог построить второе Колесо. Зачем?

— Мне нужно было оказаться здесь. — Карающий огляделся, и Маскелль поняла, что он видит сквозь стены храма и смотрит на странный город. — Есть кое-что, что я должен здесь совершить. — Странно: Карающий говорит «я»… Разве раньше когда-нибудь он так говорил? — Мне нужно их убить, — добавил он.

Маскелль повергла в ужас не сама мысль об этом, а то, что ее высказал Карающий.

— Они наши враги, но они все же люди. Ты заманил их в ловушку.

— Мне нужно их убить. — Сейчас Карающий был кровожадным хищником, и ничем более.